Гаргантюа и Пантагрюэль - Франсуа Рабле

Глава LVII

О том, какой у телемитов был уклад жизни

Вся их жизнь была подчинена не законам, не уставам и не правилам, а их собственной доброй воле и хотению. Вставали они когда вздумается, пили, ели, трудились, спали когда заблагорассудится; никто не будил их, никто не неволил их пить, есть или еще что-либо делать. Такой порядок завел Гаргантюа. Их устав состоял только из одного правила:

ДЕЛАЙ ЧТО ХОЧЕШЬ,

ибо людей свободных, происходящих от добрых родителей, просвещенных, вращающихся в порядочном обществе, сама природа наделяет инстинктом и побудительною силой, которые постоянно наставляют их на добрые дела и отвлекают от порока, и сила эта зовется у них честью. Но когда тех же самых людей давят и гнетут подлое насилие и принуждение, они обращают благородный свой пыл, с которым они добровольно устремлялись к добродетели, на то, чтобы сбросить с себя и свергнуть ярмо рабства, ибо нас искони влечет к запретному и мы жаждем того, в чем нам отказано.

Благодаря свободе у телемитов возникло похвальное стремление делать всем то, чего, по-видимому, хотелось кому-нибудь одному. Если кто-нибудь из мужчин или женщин предлагал: «Выпьем!» – то выпивали все; если кто-нибудь предлагал: «Сыграем!» – то играли все; если кто-нибудь предлагал: «Пойдемте порезвимся в поле» – то шли все. Если кто-нибудь заговаривал о соколиной или же другой охоте, женщины тотчас садились на добрых иноходцев, на парадных верховых коней и сажали ястреба-перепелятника, сапсана или же дербника себе на руку, которую плотно облегала перчатка; мужчины брали с собой других птиц.

Все это были люди весьма сведущие, среди них не оказалось ни одного мужчины и ни одной женщины, которые не умели бы читать, писать, играть на музыкальных инструментах, говорить на пяти или шести языках и на каждом из них сочинять и стихи и прозу. Нигде, кроме Телемской обители, не было столь отважных и учтивых кавалеров, столь неутомимых в ходьбе и искусных в верховой езде, столь сильных, подвижных, столь искусно владевших любым родом оружия; нигде, кроме Телемской обители, не было столь нарядных и столь изящных, всегда веселых дам, отменных рукодельниц, отменных мастериц по части шитья, охотниц до всяких почтенных и неподневольных женских занятий.

Вот почему, когда кто-нибудь из мужчин бывал вынужден покинуть обитель, то ли по желанию родителей, то ли по какой-либо другой причине, он увозил с собою одну из женщин, именно ту, которая благосклонно принимала его ухаживания, и они вступали в брак; они и в Телеме жили в мире и согласии, а уж поженившись, еще того лучше; до конца дней своих они любили друг друга так же, как в день свадьбы.

Да, чтобы не забыть: приведу вам загадку, высеченную на медной доске, которая была обнаружена в фундаменте обители. Гласит она буквально следующее.

Глава LVIII

Пророческая загадка[257]

Мечтающий о счастье сын земли,Душой воспряв, моим речам внемли!Коль веришь ты, что может человекИстолковать светил небесных бегИ силой прозорливости своейПредугадать дела грядущих днейИ что божественное ПровиденьеЕму порой дарует позволенье, —Как утверждают книги мудрецов, —Проникнуть в судьбы будущих веков,Прислушайся, и я тебе открою,Что этой осенью или зимоюОткуда-то придут в наш край родимыйТакие люди, коим нестерпимыНи отдых, ни веселие, ни смехИ кои, не считая то за грех,Людей любого званья совратят,Повсюду сея распрю и разлад.И если кто-нибудь любой ценойРешит пойти дорогою такой,Того слова прельстительные ихНатравят на друзей и на родных.Не будет стыдно дерзостному сынуВонзить кинжал отцу родному в спину,И даже на носителей коронМеч подданными будет занесен,Ибо они себе составят мненье,Забыв о долге и повиновенье,Что всем поочередно сужденоТо вверх всплывать, то вновь идти на дно.И это породит так много споров,Так много перебранок и раздоров,Что худшего история не знала,Хотя известно ей чудес немало.В ту пору многих доблестных людей,Кого толкнет в водоворот страстейИх молодой и легковерный пыл,Постигнет смерть в расцвете лет и сил.И кто борьбою этой увлечется,Тот больше от нее не оторвется,Пока небесный и земной просторНе преисполнит шумом свар и ссор.Повсюду станут воздавать почетНе тем, кто справедлив, а тем, кто лжет,Ибо рассудок подчинится слепоСужденьям черни, темной и свирепой,К соблазну жадной, подлой, суеверной.О, сей потоп, прискорбный и безмерный!Потопом смуту вправе я назвать:Она не станет времени терять,И всю страну охватит, и не минет,Пока бог весть откуда не нахлынетПоток воды, скрывая с головоюВсех тех, кто, увлеченный пылом боя,Свой дух в сраженьях так ожесточит,Что и скотам безвинным не простит,Зачем покорно целыми стадамиОни идут со всеми потрохамиНе идолам на жертвоприношенье,А смертным на обычное съеденье.Теперь и вы поймете без труда,Что эта неизбывная враждаВ изрядное расстройство и кручинуВведет шарообразную махину!И даже те, кому она мила,Кто ей не хочет гибели и зла,Попробуют, усилий не жалея,Закрепостить ее и править еюТак мудро, что останется несчастнойЛишь вопиять к создателю всечасно.И в довершенье бед наступит день,Когда весь небосвод обложит тень,Светило дня плотнее закрывая,Чем мрак затменья или тьма ночная,И встанет между солнцем и землейГлухой, непроницаемой стеной,И в мире запустенье воцарится.Но раньше, чем все это совершится,Подземными толчками будет онСильнее и внезапней потрясен,Чем Этна в час, когда рука КронидаНизринула ее на титанида,И чем громады энарийских скалВ тот страшный день, когда Тифон воссталИ принялся, гордыней обуян,Швырять мятежно горы в океан.Итак, земля за краткие мгновеньяПретерпит столь большие разрушенья,Что те, кто смог ее поработить,Не станут больше властью дорожить.Тогда сердца исполнятся желаньемПокончить с этим долгим состязаньем,Поскольку вышесказанный потокЗаставит всех пуститься наутек.Однако до того, как убежать,Еще успеет каждый увидатьОгонь, разлившийся по небосводу,Чтоб высушить нахлынувшую воду.Когда ж пройдут событий этих дни,Да будут с ликованием одниБогатствами и манною небеснойНаграждены обильно и чудесно,Другие ж превратятся в бедняков.Итак, теперь, когда в конце концовГрядущее я вам истолковал,Любой из вас свою судьбу узнал.Сдержал я слово. О, сколь счастлив тот,Кто до конца такого доживет!*

Как скоро чтение этого документа окончилось, Гаргантюа глубоко вздохнул и сказал присутствующим:

– Люди, преданные евангельскому учению, подвергаются гонениям с давних пор, однако ж счастлив тот, кто, не смущаясь этими гонениями и не соблазняясь и не обольщаясь влечениями плоти, прямиком идет к цели, которую предуказал нам Господь устами возлюбленного своего Сына.

– А как вы полагаете, – спросил монах, – что заключает в себе и что означает эта загадка?

– Что? – переспросил Гаргантюа. – Раскрытие и утверждение божественной истины.

– Клянусь святым Годераном, я эту загадку совсем по-другому толкую! – воскликнул монах. – Это же слог пророка Мерлина[258]! Вычитывайте в ней любые иносказания, придавайте ей самый глубокий смысл, выдумывайте сколько вашей душе угодно – и вы и все прочие. А я вижу здесь только один смысл, то есть описание игры в мяч, впрочем довольно туманное. Совратители людей – это игроки в мяч, обыкновенно состоящие между собой в дружеских отношениях. После двух подач мяча один из них выходит из игры, а другой начинает. Верят первому, кто крикнет, как пролетит мяч: над или под веревкой. Поток воды – это пот; плетенка ракетки – из бараньих или же козьих кишок; шарообразная махина – это мяч. После игры обычай таков: обсушиться возле яркого огня, переменить сорочку, а потом с удовольствием сесть за стол, при этом особенно весело пируют те, кто выиграл. И – гуляй, душа!

Конец

Пантагрюэль, король дипсодов, показанный в его доподлинном виде со всеми его ужасающими деяниями и подвигами

Сочинение покойного магистра Алькофрибаса, извлекателя квинтэссенции

Десятистишие мэтра Гюга Салеля[259],

Коль автор вправе похвалу снискать,Приятное с полезным сочетав,Тебя читатель должен прославлятьЗатем, что, шуточный предмет избрав,Сумел ты эту повесть написать,Где столько истин, всем полезных, скрыто.Мне кажется, я слышу Демокрита,Чей смех бичует глупости людские.Пусть книга будет в наши дни забыта, —Пиши: ее поймут века другие*.

От автора

Славнейшие и доблестнейшие воители, люди знатные и простые, любители чтения увлекательного и благопристойного! Вы не так давно видели, читали и изучали Великие и бесподобные хроники об огромном великане Гаргантюа и отнеслись к этой книге с таким же доверием, с каким люди истинно верующие относятся к Библии или же к Святому евангелию, и не раз при встрече с почтенными дамами и благородными девицами вместо любовных речей вы услаждали их слух извлеченными из этой книги забавными и длинными рассказами, за что вам честь и хвала и вечная память!