Камень звёзд - Элисон Бэрд

А перед свитком, склонив голову будто в молитве, стоял невысокий согбенный человек в серой рясе монаха. Он повернулся к вошедшим, и Дамион увидел под клобуком лицо приора Дола.

Наступило долгое молчание. Дамион подался вперед — и остановился. Голос изменил ему. Ана стояла позади, не мешая разговору двоих мужчин.

Наконец приор прокашлялся.

— Гм, брат Дамион! — сказал он. — Я удивлен. Не знал, что и ты допущен. Кто тебя прислал?

— Прислал? Не понимаю, — хрипло ответил молодой священник. — Что здесь происходит, приор?

Монах посмотрел на Ану, снова на Дамиона.

— Значит, аббат тебе не сказал? Не он прислал тебя сюда? Аббат?

— Почему он должен был меня прислать? Приор Дол, что вы здесь делаете?

— Наблюдаю обряды немереев. Наше братство занимается этим давно. Уже не первый век, — пояснил приор, подходя к Дамиону.

Дамион продолжал таращиться.

— Мне лично никто об этом не говорил! — выпалил он.

— Ну, видишь ли, местонахождение двери паладинов и катакомб — очень старая тайна. Первые монахи ордена Святого Атариэля в годы Междуцарствия дали священную клятву защищать немереев от инквизиции. Только немногим из старших монахов позволено знать, где находится дверь — сохранение ее тайны входило в обет.

— Приор, но они же колдуны!

— Мы их никогда так не называли. Учение Веры и учение немереев не слишком отличаются. Во многом мы верим в одно и то же.

Но приор говорил это так, будто сам не до конца убежден был в правоте своих слов.

Дамион оглядел тускло освещенный свечами зал. Стены украшали барельефы, изображающие людей, птиц, зверей и звезды — судя по тонкости работы, их создали еще элей. Дамиону вспомнилась резьба на ковчежце свитка. Изображения людей были совершенны — чтобы не сказать идеализированы. Такая красота была свойственна всем элейским скульптурам. На стене позади стола был вырезан Элворон, старейший из элейских символов. Он изображал птицу Элмира и змея Вормира, и каждый вцепился в хвост другого; изогнутые тела образовали круг. Элмир — свет, порядок, дух; Вормир — тьма, хаос, материя. Вместе они создавали целое, и их кажущаяся борьба напоминала соревнующиеся напряжения каменных сводов храма, создающие равновесие. За ними изображена фигура женщины — королевы Небес, а может быть, ее дочери, самой Трины Лиа. Над ней — солнце и звезды, под ее ногами — перевернутый полумесяц.

Ана произнесла от дверей:

— Боюсь, что сегодня среди монахов есть сомнения насчет этого. — И она добавила, поглядев в лицо приора: — Но, разумеется, они и помыслить не могут нарушить священный обет своих предшественников.

— Вот видишь? — Монах беспомощно развел руками. — Аббат Холм с этим согласен, а он — глава нашего ордена. Я не могу его ослушаться.

— Кто из братьев взял свиток из святилища? — гнул свое Дамион, вспомнив фигуру в рясе.

— Аббат отдал свиток на хранение немереям еще осенью, после того как те двое приходили в библиотеку, — объяснил приор Дол. Он показал на пергамент. — Некоторые из патриархов хотели объявить этот документ еретическим и подлежащим уничтожению. Поэтому мы не могли оставить его там, где он был. Сначала мы хотели сделать вид, что уничтожили его. Но вышло так, что нам не пришлось лгать, потому что никто не заметил его исчезновения. До того вечера, когда ты открыл ковчег, но ты подумал, что его украл тот, кто переоделся принцем-призраком. Аббат решил позволить тебе и Лорелин об этом рассказывать. Нам это дало объяснение отсутствия свитка, на случай, если его будут искать.

Он закашлялся и замолчал.

— Послушайте, — начал молодой священник, чувствуя поднимающуюся изнутри злость, — вы знаете, что поступили неправильно, приор. Этот ваш обет привел вас в паутину лжи! И вы знаете больше, чем мне рассказали, это совершенно ясно. Кто был тот человек в рясе монаха и что он делал? Ему явно известно о существовании катакомб. Ана говорит, что это не из ее присных, но…

— Я говорю правду, — перебила Ана. — Он ни на чьей стороне, только на своей собственной.

Дальнейших объяснений не последовало, и Дамион снова обратился к приору.

— Как можете вы, муж священного ордена, иметь дело с подобной тайной сектой? В округе творятся страшные вещи — преступления, которые местные жители приписывают колдунам…

— Мы не имеем к этому отношения, — спокойно возразила Ана.

— Ладно, тогда почему вы не исполняете обряды своей… своей религии открыто, раз все это так невинно? Междуцарствие давно закончилось. Опасности больше нет.

— Вы так думаете? Мы не хотим скрываться, отец Дамион, но факт остается фактом: многие бы не одобрили выполнение наших обрядов при свете дня.

— И все равно вы должны были доложить патриархам, приор.

— И нарушить наш торжественный обет? — воскликнул Дол. — Прошу прощения, Дамион, но аббат этого не позволит. И с тебя он тоже возьмет клятву молчать.

— Но…

— Господа, вы этот вопрос решите потом, — твердо вмешалась Ана. — Сегодня надо решить вещи более важные.

— Например? — спросил Дамион.

— Явившиеся ныне знаки. Знаки, которые свидетельствуют, что пророчество начало исполняться. Солнце спрятало лицо свое в полдень, и те, кому дано, стали пророчествовать и видеть. Вскоре новая звезда явится в небе, сияя даже днем.

— То есть вы верите, что близится Апокалипсис, — сказал Дамион, вспомнив описанные в свитке знаки. Он покосился на приора. Много было в истории сект, которые верили, что последняя битва уже на пороге, и имели дурацкий вид, когда ничего не случалось. — Потому вы и хотели получить свиток. Но причем здесь Лорелин? И как она узнала об этом, если все это такая тайна?

Приор смутился еще более.

— Я… — начал он, путаясь в словах.

— Мы попросили, чтобы нам дали ее увидеть, — ответила Ана. — И приор ее привел. Он не сказал ей истинную причину, пока не привел ее в церковь паладинов.

Дамион, не веря своим ушам, повернулся к Долу:

— Вы солгали девушке? Дол покраснел:

— Строго говоря, это не была ложь. Аббат…

— Аббат попросил монахинь поставить Лорелин на сегодня ведущей процессию света в церкви, — вмешалась Ана. — Естественно, она думала, что ей дадут последние указания перед началом. Почтенному приору незачем было лгать.

— Что вам от нее нужно? — сурово спросил Дамион.

— Она немерей, как и мы. И очень сильный, одаренный с его детства. Голоса, которые она слышала, — это неслышимые голоса других немереев, общение разума с разумом. Ее мало научить, как пользоваться этим даром. И она может оказаться ключевой фигурой в наших планах. Присядьте, и я объясню это вам обоим.