Отметка Калта - Энтони Рейнольдс

Бел Ашаред вздернул Мардука на ноги и сорвал с него шлем, но в глазах кандидата горели упорство и вера. Капитан отшвырнул шлем в сторону и наклонил вперед собственный лицевой щиток. Пар дыхания, исходящий из ротовой решетки шлема, обдал ухмыляющееся лицо Мардука.

— Я бы мог стерпеть твое высокомерие и наглость, — прорычал Бел Ашаред. — Но это омерзительно. Это…

— Это следующий этап нашего пути, — прервал его Мардук. — Не использовать Живущих Вовне как оружие — значит ограничивать самих себя. Мы должны пользоваться всеми преимуществами, какие есть в нашем распоряжении, если собираемся победить в грядущей войне.

Бел Ашаред безжалостно ударил Мардука головой, и по лицу кандидата разлилась боль. Он бы упал, но капитан продолжал удерживать его в вертикальном положении. Ноги даже не доставали до пола.

— Ты глупый ребенок, играющий с вещами, которых не понимаешь, — ощерился Бел Ашаред. Динамики вокса превращали его голос в механический рев. — Где ты научился этому безумию?

Бел Ашаред снова ударил головой, круша череп Мардука.

— Говори! — снова потребовал он.

— Завидуете, что не смогли бы совершить подобного, мой почтенный наставник? — невнятно проговорил Мардук. — Ваш разум столь же ограничен, как строгое следование верованиям. Вы отказались меня учить, и я нашел того, кто согласился.

Бел Ашаред еще раз впечатал бронированный лоб в лицо Мардука. В черепе оглушенного Несущего Слово вспыхнула боль. Она струилась по тонким трещинам, впиваясь в виски, но он все равно криво ухмыльнулся.

— Лжешь, — произнес Бел Ашаред. — Никто из моих воинов не стал бы тебя учить.

— Быть может, я нашел учителя не из вашей роты, — сказал Мардук. Из его ноздрей сочились ручейки крови. — У него больше силы, чем вы можете надеяться когда-либо получить.

Бел Ашаред с отвращением оттолкнул Мардука, и тот распростерся на полу.

— Ультрадесантник убил сержанта Дралзира, — произнес Буриас. — Теперь тот отомщен. Разве важно, как наступила смерть?

Капитан бросил взгляд на Буриаса и наставил на него палец.

— Больше ни слова, новициат. Когда мы закончим задание, я рассмотрю твое участие в этом святотатстве.

Буриас почтительно поклонился и попятился прочь.

Бел Ашаред осторожно обошел труп. Плоть быстро разлагалась, разжижаясь и сползая с искривленных костей.

Мардук вставал. Его лицо было скользким от собственной крови. Бел Ашаред поднял кандидата на ноги и ударил перчаткой по лицу, раздробив зубы и сломав нос. Сила удара опять свалила Мардука.

— Стать единым целым с силами эмпиреев — слава и честь, — произнес Бел Ашаред. — Это священный союз. Принудить к нему неверующего — омерзительно! Оскорбление! Святотатство. Таков вердикт самого Кор Фаэрона.

— Вердикты могут быть ошибочны, — отозвался Мардук, сплюнув кровь и осколки зубов. — Псы Императора скоро в этом убедятся. Ведь и вы когда-то поклонялись Императору как богу.

— Легион узрел безрассудность своей прежней жизни, — сказал Бел Ашаред.

— И так произойдет вновь, — ответил Мардук.

— Довольно! — взревел Бел Ашаред. — Как ты это сделал? Говори!

— Ты никогда так не сможешь, — презрительно ухмыльнулся Мардук. — Ты жалок. Тебе так хочется попасть в Гал Ворбак. Этого никогда не будет. Ты так не желаешь открыться Живущим Вовне. Нехватка знаний, неопределенность — все это тебя пугает.

Среди прочих собравшихся Несущие Слово воцарилась абсолютная тишина. Бел Ашаред расхохотался, едва веря услышанному.

— У меня нет на это времени, — сказал он. — Я не позволю так унизить себя. Держите его.

Двое его воинов шагнули вперед и грубо схватили Мардука. Бел Ашаред отстегнул топор. Оружие было соединено с источником питания доспеха при помощи изолированных кабелей. Навершие было выполнено в виде злобно глядящей адской твари. Клинок-полумесяц с гудением ожил.

— Своими поступками ты приговорил себя, кандидат, — произнес Бел Ашаред. — Встань на колени и прими свою участь.

Мардук плюнул капитану на ноги.

— Понимание собственной ограниченности ослепило тебя злобой, Бел Ашаред, — сказал он. — Мне тебя жаль. Ты проклят и знаешь, что ограничен, но не можешь с этим смириться. Ты обречен на вечную посредственность, и это пожирает тебя, словно раковая опухоль.

— На колени, — прорычал капитан.

Мардука заставили опустить на колени. Лезвие топора Бел Ашареда потрескивало, распространяя резкую вонь озона.

— Я надеялся избежать этого, — произнес Мардук, подняв на своего назначенного наставника яростный взгляд и злобно прищурив глаза. Изумрудно-зеленые визоры Бел Ашареда, утопленные в мрачном шлеме Мк-VI, угрюмо глядели на него сверху вниз. — Однако ты не оставляешь мне выбора.

— Ты сам навлек это на себя, — сказал Бел Ашаред. — Для тебя настало время плыть в Море Душ и обрести вечное проклятие.

— Нет, — отозвался Мардук. — Оно настало для тебя.

Тени свились в клубок, зная, что должно произойти.

Dhar’khor’del’mesh Arak’sho’del’mesh Drak’shal’more’del’mesh.

Голос вонзился в сознание Мардука, словно игла. Ноздри опять начали кровоточить, глаза почернели.

— Dhar’khor’del’mesh Arak’sho’del’mesh Drak’shal’more’del’mesh, — продекламировал он. От этих слов у него изо рта пошла кровь.

Потаенные руны, вырезанные внутри доспеха Бел Ашареда, вспыхнули. Не-реальность внезапно и резко исказилась, и его вывернуло наизнанку.

Кор Фаэрон поджал почерневшие губы.

— И ты смог это сделать без наставлений? — спросил он.

— Да, — ответил Мардук, все еще стоя на коленях. — Меня направляла сама Изначальная Истина.

Кор Фаэрон отвернулся, глядя на Калт через обзорный портал. Неуютное покалывание в теле Мардука слегка унялось.

Мардук ожидал, когда Кор Фаэрон заговорит. Он понимал, что здесь и сейчас решается его судьба.

— Бел Ашаред был хорошим солдатом, — наконец произнес Кор Фаэрон. — Но он был ограничен, в отличие от тебя.

На лице Мардука проступила тень улыбки.

— Так вы будете меня учить? — спросил он.

Кор Фаэрон снова повернулся к кандидату. Энергия нетерпеливо плясала по его коже, озаряя ее изнутри.

— Ярулек хорошо о тебе отзывался, — пробормотал он. — Он говорит, что ты зарекомендовал себя во время Очищения.

— Я делал то, что мне приказывали, — ответил Мардук. Он поднес руку к горлу, к переплетению шрамов, которые обвивались вокруг шеи, словно ожерелье. — Я выполнял свой долг.

— И что же ты ощущал, убивая сородичей?

— Они не были мне сородичами.

— Они были из XVII-го, и в их жилах, как и в твоих, текла кровь Лоргара, — произнес Кор Фаэрон, но Мардук чувствовал, что его ответ понравился Темному Кардиналу.

— Они были родом не с Колхиды, — ответил Мардук. — Они не были мне родней. Убивать их было… приятно.

— Почему? — спросил Кор Фаэрон, хищно подавшись вперед. Его глаза мерцали.

— Их смерти были важны. В них был смысл. Жертвоприношение несло с собой силу.

— А-а. Снова «сила».

— Разве я неправ, господин? — спросил Мардук.

— Прав. Даже самые примитивные культуры инстинктивно чувствуют, что в смерти есть сила. Ребенка поразила лихорадка? Его родители приносят в жертву домашнее животное и просят своего бога об исцелении. Как бы люди ни называли своих жадных до крови божеств, они приносят жертвы Изначальной Истине, — в голосе Кор Фаэрона появились пылкие нотки, как будто он произносил перед Легионом одну из своих проникновенных проповедей. — Однако есть вещи, которые требуют крупных жертв, чего-то более существенного. Голод и чума терзают твои города? К стенам подступают враги, чьи сердца переполнены жаждой убийств? В этом случае жертвоприношения простого жвачного животного мало. Понимание этого заложено в самой человеческой душе. Нам не нужны слова, мы и так знаем, что в одних смертях от природы больше смысла, чем в других. Смерть человека сильнее смерти зверя. И как люди выше зверей, так и Легионес Астартес выше людей. Как следствие, их жертвоприношение более значительно.

Кор Фаэрон обернулся.

— И посредством силы, которая высвобождается такой жертвой, можно достичь гораздо большего.

Взгляд Мардука переместился к Калту по ту сторону обзорных экранов станции.

— Чего же можно достичь гибелью планеты? — вслух задумался Мардук.

— И впрямь.

— А смертью примарха? — прошептал Мардук. — Я вижу истину. Они станут следующим шагом.

— Да, — произнес Кор Фаэрон, — станут. Феррус Манус будет не последним.

Взвыла сирена, и Мардук увидел, как тонкие губы Кор Фаэрона расходятся в неприятной кривой улыбке. В его глазах было лихорадочное и голодное выражение.

— Телепортационный след, — сказал один из темных магосов, сгорбившийся над консолью. — Нас взяли на абордаж.