Гнездо черного сокола: Потерянное дитя (СИ) - "Чудище озорно и лаяй"

А еще Поттеру недвусмысленно угрожали отправкой к праотцам, за то, что он лезет куда не надо. И это было еще до того, как эльф освободился. Кстати, об эльфах, Добби чудом не угробил бывшего хозяина. По крайней мере пролететь спиной вперед с лестницы и свалиться на следующей площадке без свернутой шеи и даже травм было большой удачей. Эльфы всегда представлялись как верные слуги, повара, прачки, няньки, транспортное средство, но не боевые единицы. У Клэр вообще сложилось впечатление, что они всецело подчиняются трем законам робототехники Азимова*. Четвертый бы она добавила от себя: «Бытие есть труд». И если уберечь Поттера согласовывалось с первым законом, то нападение на Малфоя ему противоречило. Лорда достаточно было обездвижить или обезоружить.

Пинки было наказано слушать, о чем говорит Поттер.

Несмотря на отмену экзаменов, по домам никого не распустили. Для тех, кто провалялся весь год в лазарете, это был шикарный шанс как-то наверстать упущенное, ведь дома их в большинстве своем ждал запрет магии. Выпускные курсы сдавали министерские экзамены, остальные же неприкаянно слонялись по замку, благо все ограничения были сняты, но в основном гуляли на улице. На берегу озера был аншлаг.

Пинки собирала обрывки разговоров, чтобы дословно воспроизвести их Клэр для записи. Это было сродни кусочкам пазла. Так у Керриган завелся блокнот с фрагментами разговоров, а то и вовсе случайными фразами, которые она пыталась осмыслить в контексте происходящего.

Миртл успела побывать в Тайной комнате. Просочиться сквозь фальшивую раковину для призрака труда не составляло, как и не задержали ее ни завал, ни двери со змеями. А вот в самой комнате ничего интересного, кроме туши огромного василиска, бассейна, статуи Слизерина и дизайнерского оформления стен не обнаружилось, исключая один нюанс: сама статуя и стена за ней были для Уоррен непреодолимыми. Клэр предположила, что хозяин, вероятно, знал толк в защите и экранировал какое-то помещение от праздношатающихся духов. Миртл пробовала звать в Тайную комнату Пинки, но та не слышала зова. Других способов проникнуть в заветное место обнаружить не удалось, и Керриган сделала себе пометку на будущее — попытаться взломать известный вход, когда ажиотаж вокруг происшествия уляжется.

Домашняя работа была сделана. В запретную секцию Пинс ввиду окончания учебного года пускать перестала. Керриган погрузилась в тренировки и зельеварение в доступной снова Комнате-по-требованию. У Миртл «заело пластинку»: все разговоры плавно перетекали к упущенным возможностям в обретении сожителей, среди которых занял почетное место лорд Малфой. «Пророк» между тем сообщил, что его не только сместили с поста главы, а и вовсе «попросили» из Попечительского совета.

Несмотря на то, что сама Уоррен во время падения высокородного чистокровного достоинства не присутствовала, этот рассказ она прожила, прочувствовала и присвоила. Так что ахи о полете были включены в обязательную программу.

— А он такой ему: «Возьмите свое!» И этой книжицей дыщ, которой в меня тоже швырялись, прям не книжка, а метательный снаряд такой. Прям в руки! А лорд ее как горячий пирожок эльфу. А тот как заорет: «Добби свободен!» И как жахнет! Я так надеялась, так надеялась. Он такой красавчик…

— Кто?

— Лорд Малфой, конечно. Я бы его пригласила жить в свой туалет.

Клэр все-таки решила уточнить детали счастливого освобождения у первоисточника. Опять же, в литературе никогда не рассматривали эльфов как свободный народ даже в ретроспективе, не было и эльфийских восстаний. Домовики шли как приложение к магам. Мало того, это описывалось как совершенно необходимое самому эльфу состояние. Маги без домовых прожить могли спокойно, а домовые без хозяина — нет. Если эльфа изгоняли, то это было великое несчастье для него. Такого эльфа могли больше нигде не принять. А существовать без хозяина он не мог. Те же эльфы, которые оставались сиротами, когда умирали их хозяева, пытались прибиться к кому-нибудь из кровных родственников, если не было прямого наследника. Или же попадали в ведомство Комитета по переселению, и те подыскивали им новых хозяев. Просто эльф сам по себе существовать не мог. Стремление Добби к свободе было абсолютно неадекватным самоубийственным поведением.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Выходило, для того чтобы эльфу освободиться — надо завладеть любым элементом одежды, упавшим из рук хозяина, и быть свято уверенным, что это выдали именно ему. А директор у нас не расшвыривает носки? Или он с каждым снятым носком повторяет формулу «постирай и верни»? Ладно, все эти тонны ученического шмотья не считаем, гости — не хозяева. Но вещи хозяев?

Пинки сказала, что Добби в итоге прибился к хогвартской общине. В остальном эльф еще более полоумный, чем был раньше. Он постоянно лез к другим эльфам с еретическими воззваниями, требовал учреждения профсоюза работников кухни имени Гарри Поттера. Пытался устраивать никем не поддерживаемые вечеринки и регулярно пропадал куда-то из замка. Но существование внутри общины позволяло ему нормально жить. И хотя в официально в Хогвартсе он не работал, Добби узурпировал право собирать геройское грязное белье. Странно, что он не прибился к самому Поттеру. Или тот в силу отсутствия воспитания с освобождением помог, а принять отказался? Или сознательно предоставил больного на голову домовика самому себе, чтобы не встречаться с последствиями его поступков?

— Пинки, почему эльфы не считают себя свободными, когда собирают по дому разбросанные хозяйские носки?

— Хороший эльф не сметь думать, что хозяйские вещи лежать для него. Если хозяин хотеть прогнать негодного эльфа — он сказать: «Вот тебе одежда, прочь из дома!»

— Ну, то есть Добби — уникум. А хогвартские эльфы принадлежат директору?

— Нет, мисс.

— А кому?

— Семьям Основателей. Они приводить наших предков и сказать служить Хогвартс.

— И ты?

— Пинки — эльф Дома Рейвенкло, мисс.

— То есть по факту, живых хозяев у тебя сейчас нет, разве что наша Серая дама.

— Да, мисс. Кто видеть живых хозяев давно сами умереть.

— Пинки, а если бы я предложила тебе стать моим эльфом? Если Елена Рейвенкло тебя отпустит?

— Мисс, вы очень добрая мисс! Я очень хотеть служить вам, мисс!

На сей раз разрыдалась домовушка. Клэр сгребла ее в объятья.

Комментарий к Глава XXI. Хогвартс, 6й курс, май 1993 года

*Три закона роботехники в научной фантастике — обязательные правила поведения для роботов, впервые сформулированные Айзеком Азимовым в рассказе «Хоровод» (1942).

Законы гласят:

1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.

2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.

3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.

========== Глава XXII. Хогвартс, 6й курс, лето 1993 года ==========

Оставался вопрос как поймать неуловимую Серую Даму и какие аргументы найти, чтобы убедить ее дать вольную домовому эльфу. Елена — не лорд Малфой, носками в нее не покидаешься. Так что этот вопрос Клэр решила обсудить с Миртл как с призраком, который провел с Серой Дамой в одном замке полсотни лет.

— Эта Елена… знаешь, какая она высокомерная выскочка? Можно подумать, если она дочь самой Ровены, то перед ней все должны… Когда Оливия Хорнби покинула школу, а мне запретили ее преследовать вне Хогвартса, и я осталась одна — я пыталась подружиться хоть с кем-то. Но они все — очень старые и мужчины. А она, она отказалась со мной не то что дружить, даже разговаривать! Но я за ней по пятам буду летать, посмотрим, как ей такое уединение понравится! В общем, Клэр, отдаст она тебе эльфа, я тебе точно говорю! Я ее так достану, что она тебе всех эльфов отдаст и четверть Хогвартса в придачу!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Эй, всех не надо! И Хогвартс тоже пусть стоит на месте, я столько не унесу. Но Пинки заполучить очень бы хотелось, только я даже не знаю, как об этом заговорить.