Нежный огонь - Виктория Шарп

В конце концов Джонатан пришел к выводу, что ему нужно хотя бы еще раз встретиться с Кэтрин и поговорить. Может, за эту неделю она одумалась и пожалела о своем поспешном решении? Джонатан очень на это надеялся. Должна же у Кэтрин быть хоть капля благоразумия, думал он. Про то, как ему больно сознавать, что она не любит его, он старался не думать. Главное, чтобы она была с ним.

13

В понедельник Кэтрин, как всегда, отправилась на работу. Несмотря на то что вчера был выходной, она совсем не чувствовала себя отдохнувшей. К тому же Кэтрин очень плохо спала этой ночью. Поэтому она с трудом выдержала долгий рабочий день и, выходя из здания типографии, едва держалась на ногах. Разумеется, Кэтрин не смотрела по сторонам и, когда перед ней словно из-под земли вырос Джонатан, ужасно растерялась.

— Привет, — сказал он с натянутой, какой-то жалкой улыбкой.

Сердце Кэтрин неистово забилось. Она вдруг почувствовала себя мышкой, неосторожно забежавшей в мышеловку. О боже! Она совсем не была готова к такому обороту дела. После всего, что она наговорила Джонатану в кафе, Кэтрин была уверена, что он не станет искать с ней встречи. Ведь должна же быть у него гордость! И теперь Кэтрин просто не могла сообразить, как ей держаться с Джонатаном. Вдобавок стоило ей немного прийти в себя, как на нее нахлынула отчаянная, трепетная радость. Она снова видит его… Только огромным усилием воли Кэтрин удалось взять себя в руки и напустить на лицо строгое, неприступное выражение.

— Что ты здесь делаешь, Джонатан? — сухо спросила она. — Зачем ты пришел? Я ведь уже все объяснила тебе неделю назад.

Из его груди вырвался глубокий, тяжкий вздох, а глаза сразу сделались печальными. Такими несчастными и печальными, что Кэтрин вновь почувствовала себя преступницей.

— Давай сядем в машину, отъедем куда-нибудь и поговорим, — сказал он. — По-моему, тут не подходящее место для выяснения отношений.

— Нам нечего выяснять, Джонатан, мы уже все выяснили.

— Нет, есть! — упрямо воскликнул он. — Идем в машину!

— Я не сяду в твою машину.

— Какого черта, Кэтти? Ты что, боишься, что я украду тебя?

Кэтрин поняла, что он не отстанет, поэтому она подошла к машине Джонатана и села на переднее сиденье.

— Куда мы поедем? — спросил он, когда они выехали на дорогу.

— Мне все равно, — безжизненным голосом ответила Кэтрин. И, чуть подумав, добавила: — Останови машину где-нибудь поблизости от моего дома. Только не возле подъезда!

Он бросил на нее хмурый, пытливый взгляд.

— Почему ты не хочешь, чтобы я довез тебя до самого дома? Боишься, что меня увидит Тони?

— Да, Джонатан. Ему совершенно незачем с тобой встречаться.

— Почему? — возмущенно спросил он. — Что плохого, если мы с Тони останемся друзьями?

Зеленые глаза Кэтрин сердито сверкнули.

— Потому что, — произнесла она с расстановкой, — ты не можешь испытывать к моему сыну искреннего интереса после того, как мы с тобой расстались. Ты неизбежно должен охладеть к нему после того…

— После того как охладел к тебе? Но я не охладел к тебе, Кэтрин.

— Все равно это скоро случится. Поэтому Тони не следует слишком сильно привязываться к тебе.

— Но он уже ко мне привязан. Так же, как и я к нему.

— Я знаю. Поэтому для него будет лучше, если он как можно скорее забудет тебя.

Остановив машину, Джонатан повернулся к Кэтрин и пытливо всмотрелся в ее лицо.

— Я могу поклясться чем угодно, что мой интерес к твоему ребенку не зависит от наших с тобой отношений. Я вообще очень люблю детей, хотя пока и не обзавелся своими. И ты должна была это заметить. Поэтому тебе нечего опасаться, что Тони надоест мне. — Он закурил сигарету и продолжал, хмуро посматривая на Кэтрин: — Я и двое моих коллег собираемся открыть спортивный клуб, где будем обучать детей навыкам выживания в экстремальных условиях. Я думаю… нет, я уверен, что для Тони было бы полезно заниматься там. Ему не хватает качества характера, которое в психологии называется волевой сенсорикой. Занятия в клубе помогут ему стать более самостоятельным и уверенным в себе.

— Я думаю, Тони еще слишком мал для таких занятий.

— Ты ошибаешься. Мужчина должен с ранних лет уметь постоять за себя. А также уметь обслуживать себя без помощи нянек. Иначе он рискует вырасти неприспособленным к жизни. Если не веришь мне, поговори с психологами.

С губ Кэтрин сорвался протяжный вздох.

— Нет нужды, Джонатан. Даже если ты прав, все равно я не могу допустить, чтобы Тони продолжал с тобой общаться.

— Но почему? В чем причина твоего несгибаемого упрямства?

— Не важно. Я так решила, и все.

Джонатан раздраженно передернул печами.

— Да ты просто какая-то ненормальная, Кэтрин! Честно говоря, я в первый раз встречаю мать, которая не хочет блага собственному ребенку. Или… все объясняется очень просто? — Он наклонился в ее сторону и внимательно посмотрел ей в глаза. — Ты боишься вовсе не за Тони, а за себя. Боишься, что тебе будет больно видеть меня или слышать, как про меня рассказывает твой сын. Да, Кэтрин? Я прав?

— Да, Джонатан, ты совершенно прав, — недовольно призналась она. — Мне действительно будет все это тяжело.

— Почему? Ведь ты сказала, что я тебе безразличен! Разве можно страдать из-за человека, которого не любишь?

— Хватит! — резко сказала Кэтрин. — Довольно, Джонатан, не пытайся поймать меня в ловушку. И вообще, я совсем не обязана тебе что-то объяснять. Я ничего тебе не должна! Абсолютно ничего! А если ты считаешь иначе, то это только твои проблемы.

Она попыталась открыть дверцу и выйти из машины, но Джонатан насильно усадил ее на место.

— Что ты делаешь, черт тебя подери?! — возмущенно вскричала Кэтрин. — Что ты себе позволяешь?! Дай мне выйти из твоей проклятой машины!

Вместо ответа он нажал на кнопку, блокирующую двери.

— Все, Кэтти, — с каким-то азартным вызовом объявил он. — Теперь ты в ловушке и никуда не сбежишь.

Кэтрин посмотрела на него оторопелым взглядом. У нее просто не укладывалось в голове, что Джонатан способен так себя вести. Так дерзко и… в то же время ужасно несерьезно, ребячески. Как человек, потерявший рассудок. Или как человек, доведенный до последней точки отчаяния, внезапно пришла ей на ум мысль, от которой у нее болезненно сжалось сердце.

— Джонатан, — проговорила она, глядя на него с жалостью, раскаянием и нежной мольбой, — ну что ты в самом деле? Это же… это же просто несерьезно!

— А то, как ведешь себя ты, по-твоему, серьезно? — с горьким упреком спросил он. — Ты же убиваешь меня, Кэтти! Неужели ты не видишь, что я не могу без тебя? Не могу, понимаешь?!