Мила (СИ) - Надежда Чистая

ведь знаешь, чем грозит нападение на женщину. Так почему, ты, наплевал на свою жизнь и решился на такое?

— Я люблю её. — почти прошептал вампир.

— Любишь? — Мила улыбнулась, словно знает — он соврал сам себе. Хотя, я и непонимал, откуда у меня такая мысль. Но она не стала ничего говорить по этому поводу. — Я рада, что ты в это веришь.

Развернувшись, она хотела было уйти, но Сеер её остановил.

— Мила, что нам с ним делать?

— Отпустить. Пусть вернётся к своей хозяйке и скажет, что, если хочет мой труп, пусть приходит сама, а не сидит под тёплой крышей, словно крыса. — глаза пары, которые пару минут были нормальными, вновь заволокла тьма, а лёгкая улыбка превратилась в оскал.

Наёмнику явно не понравился план. С его лица резко схлынули краски, оставляя белое полотно, на котором крупными буквами проступил ужас. Потому что понимает, скажи он такое, и голова его будет катиться по полу, окрашивая его кровью. Милу же это уже не волновало, она ушла, напевая себе под нос какую-то песню. Сеер шепнул Стэну, что сбрасывать стресс она любит метанием колюще-режущего, и тот припустил следом.

— Ну что, ты слышал указ женщины. Мы даже коня дадим, чтобы ты скорее передал послание. — губы демона исказила ядовитая ухмылка.

Подняв его за шкирку на ноги, он передал его мне, а сам, сообщив, что отправится искать шпиона, ушёл. Что-то мне подсказывала, тот тоже поедет к своей хозяйки и хорошо, если целым. На всё у нас ушло часа три. Именно столько понадобилось Нэбиросу на вскипячении мозгов всем, кто попадался ему под руку, чтобы найти предателя. Им оказался мелкий служка, работающий на меня лет десять. Из его воспоминаний узнали, что он устроился ко мне по приказу своей госпожи, чтобы следить и докладывать интересные новости. И если я думал, что он такой первый, то глубоко ошибся. За все двести лет развода, у меня в доме побывало больше десяти соглядатаев. Самая их важная задача была не допустить возле меня других женщин. И до вчерашнего дня всё шло хорошо, но Нур принёс Милу, а я начал уделять ей внимание. Это разозлило Витари и она отправила устранить занозу, что прицепилась к её игрушке, то бишь ко мне.

Эмоции были разные. Отвращение, презрение, ошарашенность, но больше всего чистой, затмевающей разум ярости. Он клокотал внутри, в желании вырваться и обрушиться на виновника. В таком состоянии меня и нашла Мила. Я уже час сидел в кабинете и бесцельно смотрел в стену. Я мог убить людей Витари, но наложника-наёмника, мы отправили к ней, а служка, после считки и так пузыри из-за рта пускает и под себя ходит. Его и убивать не хочется. Сам через несколько часов сдохнет.

— Селим. — на краешек стола присела истинная, которую я даже не заметил, настолько погрузился в себя. Было время вечера и, видимо, она только с тренировки, так как была ещё в штанах и рубашке. Она смотрела на меня с лёгкой тревогой. — Я тут уже пять минут, а ты и не слышишь. — Мила грустно покачала головой, затем над чем-то задумалась и тряхнула ею. Соскочив со стола, она схватила меня за руку, потянув на себя, прося, чтобы я встал. — Пойдём!

— Куда? — встал и пошёл за ней следом, боясь даже представить, что она можете придумать, если я откажусь.

— Поднимать тебе настроение! — счастливо улыбаясь, убеждённо заявила истинная.

Мы пришли в её комнаты. Не останавливаясь, Мила прошла в спальню. Зачем?! Это то, что я думаю? Что, нет? Зачем она ведёт меня в ванную? Зачем она открыла проход к источнику? Чего желает этот маленький, но дорогой для меня чертёнок? Мысли скакали, как бешенные, сердце, от её нахождения рядом, готово было прорвать грудную клетку и пуститься в пляс. Тепло ладони, придавало сил и понимание, что ради неё я готов бросить вызов не только миру, но и любой женщине, способной встать на нашем пути.

— Знаешь, мне очень понравилось это помещение. Не знаю, как объяснить, но я чувствую, что это место необычное не только по своей красоте, но и чем-то ещё. — мы подошли к краю бассейна.

Мила встала напротив и приподнявшись на цыпочки, поцеловала меня. Да я так не удивился, когда узнал про шпионов! Нет, мы конечно с ней целовались сегодня, но тогда я скорее спасал наши шкуры, чтобы эта егоза не наговорила лишнего. А сейчас? Почему мне так хорошо, от того, как её мягкие губы соприкасаясь с моими, кружат голову, словно самое крепкое пойло? Прижав Милу к себе теснее, зарылся в её волосы, что весь день манили к ним прикоснуться. Её руки огладили мою обнажённую (и когда мы только успели) спину, впиваясь ногтями. Хмыкнув мне в губы, я почувствовал, как мы летим вниз. Успев перевернуть эту нахалку, принимая удар о воду на себя, но магия источника сразу же залечила повреждение.

Оказавшись в горячей воде, подумал на этом всё и закончится, но ошибся. Стянув с себя мокрую рубашку, Мила закинула её куда-то на камни, оставаясь в тонком бюстике из кружева. Подплыв ближе, она обхватила мою шею руками.

— У меня нет желания останавливаться, но я пойму, если ты не хочешь и уйдёшь.

— Ты понимаешь, что после этого станешь моей женой? — оглаживая её тело, понимал, что и сам не желал останавливаться. — Ты готова?

Вместо ответа, меня вновь поцеловали, заставляя тело загораться с новой силой и обостряя все чувства. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы избавить нас от остатков одежды. Я желал истинную до безумия, до немеющих конечностей, но не торопился, даря ей ласку, с чем, кажется, была не согласна сама девушка. Тихо застонав, когда мой рот накрыл вершинку её груди, она сама опустилась на член. И был готов кончить в туже секунду. Вцепившись напряжёнными пальцами в её бёдра, знал, что из-за отсутствия в моей жизни женщины, не продержусь долго, но я хотел доставить своей избранной наслаждение. Поэтому опустив одну руку на клитор, языком ласкал её грудь. Медленные движения поначалу, сменялись более быстрыми и яростными. Стоны стали громче, протяжнее, слаще. Я пил их и чувствовал, что Мила скоро придёт к разрядке. Развернувшись, вжал её спиной в бортик бассейна, углубляя проникновения. Запрокинув голову, Мила вцепилась в плечи, её глаза заволокла тьма, но сейчас она не пугала. Затягивала, погружала в свои недра, обещая быть хорошей и тут же обжигала чуть болезненной страстью, что словно огонь пробегала по крови, заражая собой. Удлинившимися клыками