Безусловная директива - Макс Алексеевич Глебов

– А мы сами-то к «Харгейсе» успеваем?

– Да, командир. У «Скаута» очень хорошие двигатели. Хотя, если вы возьметесь за их модернизацию, я буду только за.

– Сейчас моя очередь! – не допускающим возражений голосом заявил Лис. – Имей уже совесть. Если бы не я, ты так и валялся бы сейчас в вонючей жиже на третьем подземном уровне промзоны Бриганы-3. Это я нашел тебя там и показал Ричу. Так что сиди тихо и не отсвечивай.

Артисты… Я усмехнулся про себя, не собираясь ни пресекать этот базар, ни вступать в обсуждение. Впрочем, услышать продолжение спора мне не удалось.

– Противник по курсу «Харгейсы»! – вновь мгновенно став серьезным, доложил Призрак.

Корвет Роя появился именно там, где мы его и ждали – прямо на векторе разгона корабля Анны. Будь у него возможность вывалиться из гипера вплотную к войсковому транспорту, он бы наверняка так и сделал, но, на наше счастье, физика подпространства таких фокусов не терпела. Любое массивное материальное тело всегда создавало вокруг себя зону гравитационного ограничения, в пределах которой ни войти в подпространство, ни выйти из него не представлялось возможным. «Харгейса» обладала достаточной массой для того, чтобы обезопасить себя от совсем уж внезапной атаки.

На появление корвета Роя прямо по курсу Анна отреагировала практически мгновенно и исключительно адекватно.

– БЧ-3, восемь торпед. Залп!

Терять время на разговоры со мной она не стала, и правильно сделала. Количество торпед в залпе тоже было выбрано верно. Мы уже имели опыт борьбы с корветами первого поколения в системе Куньмина, и он показывал, что шести торпед может и не хватить, даже при подсветке цели сканерами «Скаута». Сейчас ситуация была во многом схожей, но вражеский корабль находился на пути «Харгейсы», и уничтожить его требовалось с полной гарантией. Так что восемь торпед – правильное решение.

Корвет Роя тоже открыл огонь, но «Харгейса» приближалась к нему очень быстро, а торпеды еще быстрее, и времени на то, чтобы пробить мощный силовой щит модернизированного войскового транспорта у врага не было. К тому же корвет почти сразу был вынужден перенести огонь на приближающиеся торпеды, что, на мой взгляд, было ошибкой. Сбить их все он в любом случае не мог, а даже одиночное попадание торпеды для корвета смертельно. Так что ему стоило продолжать стрелять по «Харгейсе» в надежде нанести ей хоть какие-то повреждения. Однако, видимо, вычислитель корабля Роя оценивал ситуацию иначе, что, впрочем, никак не сказалось на результате этого скоротечного боя. На месте корвета ожидаемо вспух ярко светящийся плазменный шар. Одновременное попадание трех торпед практически испарило корабль противника.

– Ресурс силового щита восемьдесят шесть процентов, – доложил Шифф. – Девять минут до ухода в прыжок.

– Капитан-лейтенант Рич, – Анна вновь развернулась к устройству связи, – сколько вам требуется времени, чтобы догнать «Харгейсу»?

– Шесть с половиной минут, с учетом торможения и маневрирования.

– Ждем вас на борту.

Войсковой транспорт прошел через быстро расширяющееся газопылевое облако, в которое превратился корабль Роя, и его силовой щит на долю секунды слабо подсветился, став видимым. Два корвета противника, начавшие преследование «Харгейсы», довольно быстро сокращали дистанцию, но максимум, на что они могли рассчитывать, это пара залпов из плазменных пушек с предельной дистанции. Тем не менее, Рой предпочитал использовать все шансы, даже самые незначительные.

Призрак аккуратно посадил «Скаут» на металлический пол ангара, и тяжелые створки внешних ворот беззвучно сомкнулись, изолировав нас от открытого космоса. Покидать кабину я не торопился. Всё, что происходило в рубке «Харгейсы» я видел на экране и собирался дождаться здесь ухода корабля в подпространство.

– Минута до прыжка, – доложил Шифф, уже явно поверивший в наше спасение, но окончание его фразы утонуло в вое сигнала тревоги.

Во вспышке вторичного излучения прямо по курсу «Харгейсы» из гипера вышел эсминец проекта «Горгулья». С его двигателями что-то явно было не в порядке. Они фонили широким спектром излучений, вызывая впечатление, что корабль вот-вот взорвется. Видимо, вычислитель эсминца выжал из движков всё, на что они были способны, чтобы успеть перехватить наш корабль. Вот только…

– Тридцать секунд до ухода в гипер! – продолжил отсчет Шифф. – Торпедный залп противника! Десять целей. Подлетное время пятьдесят секунд.

Анна почему-то медлила, и я отдал приказ через систему внутренней связи.

– БЧ-3, четыре торпеды. Залп!

– Торпеды ушли! Десять секунд до прыжка… Пять… Две… Есть!

«Харгейса» тяжело вздрогнула. Вычислитель выдал предупреждающий сигнал о перегрузке прыжкового двигателя. У меня возникло непередаваемое ощущение, что привычное трехмерное пространство как-то очень нехотя сворачивается в точку, однако в следующее мгновение мир привычно мигнул и вспыхнул новыми красками. Корабль вышел из прыжка, вот только не в расчетной точке, а почти в тридцати световых годах от нее. Не знаю, случалось ли такое с кем-то раньше, но мне ни о чем подобном слышать не приходилось.

Сначала я решил, что нас забросило вообще неизвестно куда, но, вычислитель «Харгейсы» быстро определил местоположение корабля и бесстрастно сообщил экипажу, что с прыжком вышла промашка и мы одним броском преодолели чуть не пятую часть пути к системе Лигия, куда, к слову, совершенно не собирались.

– Призрак, что это было?

– Зона гравитационного ограничения, командир. Эсминец Роя – довольно массивное материальное тело, а мы очень быстро летели ему навстречу. Плюс торпеды, причем и наши, и противника. По сравнению с кораблем это, конечно мелочь, но они были намного ближе к нам, чем «Горгулья». Мы оказались на самой границе, за которой гиперпереход уже невозможен. На самом деле четкой границы нет, но, начиная с некоторого расстояния до объекта, сопротивление переходу нарастает очень быстро. В общем, мы находились как раз в той точке, где прыжок еще возможен, но уже требует серьезных дополнительных затрат энергии. Еще пара секунд, и мы бы так и остались в системе Бриганы. Видимо, противник на это и рассчитывал, сжигая двигатели своего эсминца в запредельных режимах и рискуя взрывом корабля во время разгона. Нам очень повезло, что ему не хватило этих двух-трех секунд.

* * *

Мой доклад об обстановке в системе Бриганы совершенно не вызвал оптимизма у офицеров штаба экспедиции. Первый этап моего плана каким-то чудом удалось выполнить, но мы прошли по самому краю, и, как оказалось, учли далеко не все возможности противника, за что чуть было не поплатились.

Эсминец Роя, в последний момент появившийся из подпространства, оказался очень неприятным сюрпризом. Я до сих пор не понимал, откуда он взялся. Ни один из кораблей, рыскавших между каменными глыбами внешнего пояса астероидов, не