Дипломатический труп - Алексей Макеев

Всего мгновение спустя этому бандиту точно в лоб впечатался увесистый камень, подхваченный Львом с дороги и запущенный недрогнувшей рукой. С воплем выронив свою «пушку», тот схватился за лоб, слабея и оседая на каменистую дорогу. Тем временем его подельники, наивно надеясь на ножи, ринулись в атаку на ночных путников, все еще считая их легкой добычей. Когда им после ожесточенной, яростной драки стало ясно, что эти двое – вовсе не добыча, было уже поздно. Нещадно избитые грабители попадали на землю, следом за своим предводителем.

Опера собрали оружие и, обломив лезвия ножей, кинули их в замеченный неподалеку мусорный бак. Пистолет, разобрав на детали, раскидали по всевозможным закоулкам. После этого приятели наконец-то преодолели последний участок пути и вскоре вышли к белой каменной глыбе. Таксист их все-таки дождался – вдали в лунном свете белела его машина.

Утренней порой, сразу же после завтрака получив в приемной Турманова распечатанные материалы, Гуров отправился в свою «резиденцию». У входа в жилой корпус столкнулся с Еринцовым.

– Лев Иванович, – улыбаясь, заговорил тот, – вчера вечером я отправил запрос насчет тайника… Думаю, ближе к обеду ответ будет готов.

Поблагодарив, Гуров направился на свой этаж. Стас, измотанный ночными приключениями, все еще спал. Впрочем, как только Лев вошел, он тут же поднялся и, сонно хлопая глазами, поспешил умываться. Сев на диван, Гуров приступил к чтению.

Как явствовало из присланных материалов, впервые о секте Оннху Убби, что в переводе с одного из древних индейских диалектов означает «Почитающие Творца», стало известно около десяти лет назад. Ее создателем считается разочаровавшийся в христианстве монах ордена иезуитов Беге Роджинг. Наибольшую популярность она приобрела среди «чиканос» – мексиканских, самых низкооплачиваемых поденщиков, гнущих спину на калифорнийских плантациях. Как свидетельствовали донесения полицейских агентов, эта секта, совместившая в себе исповедования католицизма и древнего языческого культа бога Аттальтунтикана, очень скоро объединила в себе сотни, если не тысячи приверженцев.

Впрочем, особенностью этой секты было то, что ее члены себя никак не афишировали, а «мессы» проводили в глухих, безлюдных местах. Поэтому за последние годы узнать о ней удалось не слишком много. Были разговоры даже о человеческих жертвоприношениях, но доказать их реальность никто так и не смог. Впрочем, некоторые специалисты по тоталитарным сектам вполне обоснованно предполагали, что подлинным организатором Оннху Убби было все то же ЦРУ, которое создало очередного псевдорелигиозного монстра для того, чтобы обкатать его на своей, североамериканской почве, а потом запустить в любую из стран, где было желание создать хаос и смуту.

Уйдя в чтение, Лев едва расслышал вопрос Станислава. Оторвавшись от бумаг, он вопросительно взглянул на приятеля.

– Я, говорю, сейчас позавтракаю, возьму Костю и схожу с ним в отделение. Узнаю, что у них там новенького! – переодеваясь, повторил тот.

Неопределенно пожав плечами, Гуров молча махнул рукой – действуй, и снова углубился в изучение материалов, раздобытых Жаворонковым со взломанных им полицейских и иных ведомственных и корпоративных серверов.

Согласно закрытым отчетам ряда американских аналитиков, работающих на Госдеп, старые, испытанные шаблоны организации «цветных революций» по всему миру уже начали давать осечки и сбои. В частности, забуксовала «революция» в Сирии, по сути захлебнулась в Турции и Иране… Поэтому и был запущен новый проект, в конечном итоге нацеленный именно против России. Главная надежда, которую возлагали его создатели на свое экстремистское творение, – сокрушение русского православия как одного из главных столпов российской государственности и русского самосознания.

Основными местами базирования Оннху Убби полицейские агенты считают Калифорнию и Техас. Именно там были обнаружены места проведения «молебнов» вудуистского типа. В настоящее время приверженцы нового «вероучения» пытаются завладеть или уже завладели древним изваянием бога Аттальтунтикана, который хранился в музее ацтекской культуры. Впрочем, наряду с сообщениями о том, что его уже похитили и доставили на территорию США, проходила информация и иного рода – бог ночи, смерти и мести невероятным, мистическим образом ушел в мир вечной тьмы, не пожелав покровительствовать тем, кто вздумал поклоняться сразу двум богам – языческому и христианскому.

Приводились в материалах данные и о том, какие «доброхоты» и какие именно суммы готовы выплатить за изваяние Аттальтунтикана. Суммы колебались от десяти до двадцати миллионов долларов.

«Ничего себе!.. – мысленно отметил Гуров. – Понятное дело, ради таких денег ворье не оставит в покое идола. Его только в сейфе хранить, да еще под вооруженной охраной!..»

В части информационного блока, посвященного Саймону Хаару, который был раздобыт на натовских серверах, помимо его биографии (родился в семье баптистского проповедника, окончил военное учебное заведение военно-морского профиля, начал службу на базе в Окинаве, стажировался в Лэнгли, перешел на дипломатическую службу) приводились и личные характеристики. По словам бывших сослуживцев по Окинаве, Саймон был большим скрягой и деньги ценил превыше всего. По своим религиозным убеждениям придерживался баптизма, но последние годы от него отошел и примкнул к некой тоталитарной секте, где очень скоро стал одним из лидеров.

«Уж не к этим ли «аттальтунтиканистам» он примкнул? – оторвавшись от чтения, задумался Гуров. – Да, надо думать, так это и есть…»

О семейной жизни Хаара было найдено всего лишь одно сообщение, и то довольно-таки куценькое. Избранницей Саймона стала гражданка Мексики, наполовину испанка, наполовину француженка, дочь историка, помешанного на древних верованиях и, по некоторым данным, ушедшего в язычество. Детей нет, по причине того, что чета Хаар придерживается принципа «чайлд-фри» (идейная бездетность).

Теперь у Льва не оставалось никаких сомнений в том, что именно Саймон Хаар – заказчик похищения идола из стен музея. Посредником выступал Горбылин, успевший завести себе знакомства среди криминальных дельцов мексиканской столицы, а непосредственным исполнителем был Мигель-Матадор и его группировка.

Отложив бумаги, Гуров еще раз воспроизвел в памяти свою встречу с «Биллом» в музее. Самое смешное заключалось в том, что Саймон Хаар прекрасно знал, что Лев – сыщик из России, который расследует причины смерти Горбылина. Кроме того, этот «Билл» играл свою фальшивую роль археолога-любителя, с самого начала зная, что русский опер его уже вычислил и опознал как сотрудника американского посольства. Даже больше – знал он и то, что Лев лишь делает вид, будто ему верит. И тем не менее он, не моргнув глазом, продолжал корчить из себя увлеченного простака.

А смысл этого лицедейства сводился к тому, чтобы сделать вброс определенной информации. Он как бы натолкнул Гурова на мысль об истинных причинах смерти врио атташе. Это, понятное дело, не могло не стать поводом к тому, что русский опер сделает определенные выводы и выполнит определенные действия. А именно – найдет-таки идола, зависшего на промежуточном этапе передачи к заказчику. Для «Билла» именно этот момент и был наиболее важен.

Его не пугало то, что Гуров, найдя изваяние Аттальтунтикана, скорее всего, вернет его в музей. Ну и что? Главное – знать, где он есть. А решить вопрос с тем, как завладеть подобным раритетом, даже если его охраняют, уже проще. Вот сейчас, когда божок пропал, попробуй завладей им! Хоть какие деньги выкладывай – черта с два что поможет.

Памятуя о приведенной в интернет-материалах информации о меркантильности Хаара, Лев не мог не предположить и такой ход, как «развод на бабки» своих же нынешних единоверцев. «Билл» запросто мог, доставив изваяние в Штаты, изобразить торг с некими его обладателями и выторговать, по сути, сам у себя за полсотни миллионов «зеленых».

«Хитер, зараза! – кинув бумаги в стол, Гуров рассмеялся. – Ох, хитер! Типично американский деляга, мастер загребать чужими руками жар и въезжать в рай на чужом горбу. Ну, ничего, мы еще посмотрим, кто из нас хитрее!»

Он созвонился с Алессандро Барре и, уточнив, что тот владеет английским и даже в некоторой степени русским, договорился с ним о встрече. Взяв машину у Еринцова, Лев отправился в университет. Профессор ждал гостя в своем кабинете. Уточнив, не может ли иметься в этом помещении прослушки, Гуров изложил свою задумку.

– Всякому понятно, что там, где пахнет десятками миллионов долларов, где замешаны сектантствующие фанатики, очень трудно рассчитывать на то, что выставленный в музее предмет, стоящий таких денег и имеющий культовое значение, не попытаются украсть, как это уже было. Понятное дело, в музее ацтекской истории есть и охрана, есть и современная сигнализация. Но! Крадут-то ведь и из-под куда более надежной охраны. И вот у меня возникла такая мысль: а пусть украдут! Но только не сам раритет, а его точную копию. А в музее пусть стоит раритет, объявленный копией.