Королевства, проигранные в карты - Владимир Брайт

Билли, стоявший до этого почти вплотную ко мне, выдвинулся немного вперед, чтобы в общей свалке ненароком не задеть меня своим мечом, вернее даже двумя, потому что он с легкостью действовал обеими руками. Поэтому нет ничего удивительного в том, что с этого момента я оказался уже не в глубоком тылу, а практически на передовой. И теперь кроме заботы о собственной персоне на мои хрупкие плечи лег груз ответственности за безопасность колдуна. Я должен был в меру сил и возможностей следить за тем, чтобы лежащему рядом и только слегка прикрытому щитами Компоту в суматохе раньше времени не откусили голову.

В теории весь этот расклад выглядел достаточно просто и ясно, на практике же все обстояло совершенно иначе.

Как только вожак издал длинный, леденящий душу вой, стая, будто сорвавшись с цепи, без всяких церемоний и предупреждений кинулась на нас одновременно со всех сторон.

И вот тогда-то началось самое веселье...

Основной удар они направили на Билли — наверное, потому, что он стоял ближе и выглядел намного аппетитней и упитанней, чем я. Думаю, что Компот, по собачьему мнению, проходил по разряду залежалого товара низшей категории качества, к тому же с прошедшим сроком годности, поэтому на него могли позариться только самые последние неудачники, да и то не раньше, чем после двухнедельной голодовки. В данном случае старость Компота, несомненно, была ему на руку, выступая определенным гарантом низкого потребительского спроса. И если с гастрономическими котировками моих боевых товарищей все было более или менее ясно, то вот насчет ценности моей худой, костистой, зато молодой и свежей тушки в этой мясницкой лавке я имел самые смутные представления. И это почему-то навевало смутную тревогу.

А впрочем, я опять отвлекся...

Итак, по замыслу вожака это был последний и решающий штурм, на который он кинул всю стаю, не оставив никаких резервов. И если со стратегической точки зрения данное решение было большой глупостью, то с тактической...

Первые несколько тварей были разрублены толстяком в какое-то краткое мгновение, так что я даже не успел заметить, как все произошло, а затем на него навалилось одновременно слишком много собак, и, оказавшись в центре этого визжащего клубка, состоящего из когтей, клыков, голодного безумия и бешеной ярости, он рухнул на землю, как низвергнутый титан, оказавшись погребенным под живым покрывалом, состоящим из этих проклятых псов...

— Билли! — в отчаянии закричал я, будучи не в силах помочь человеку, который за один день успел уже дважды спасти мне жизнь. — Билли, держись, я иду, — прохрипел я, с трудом пытаясь встать на обе ноги.

Однако эта безуспешная попытка ни к чему не привела, потому что была уже скорее агонией, нежели каким-то осмысленным действием. Причем агонией даже не лично моей, а всей нашей команды.

Плюс ко всему четыре собаки, видимо почувствовав, что толстяка на всех не хватит, решили пообедать молодым костлявым телом, не оставив мне даже чисто теоретического шанса отправиться на помощь.

— Напомни, пожалуйста, я вдруг что-то подзабыл. — В эти последние мгновения, отпущенные судьбой, я вновь обратился к внутреннему голосу. — Я не ошибаюсь, в истории про Маугли добрые зверята, кажется, победили, верно?

Одновременно, наверное с испугу воспользовавшись советом Билли, я умудрился довольно удачно махнуть мечом в направлении прыгнувшего на меня пса, так что разрубил его буквально напополам.

Кровь вперемешку с вывалившимися внутренностями сразу же залила меня с ног до головы, не оставив практически ни одного сухого места.

Это было отвратительно. Так вот сразу, без всякой подготовки, подобные натуралистические ужасы.

— Ну, ты же знаешь, эти сказочники вечно что-нибудь напридумывают...

Вторая тварь неожиданно прыгнула сбоку и, ударившись о щит, судорожно сжатый левой рукой, вывела меня из равновесия.

Я рухнул как подкошенный, щит отлетел в сторону, и сразу же еще одна собака прыгнула на меня, придавив к земле и попутно успев разорвать когтистой лапой щеку от уха до шеи. При этом она просто каким-то чудом не задела глаз и не вскрыла горло. К счастью, и на этот раз мне не довелось почувствовать боль — наверное, опять благодаря действию чудотворного наркотика.

Уже во второй раз за каких-то неполных полчаса моя кровь обильно оросила землю этой проклятой арены. Судя по всему, это начинало входить в традицию. Извернувшись, я все же сумел вспороть брюхо зубастой твари мечом, который в отличие от щита, к счастью, остался в недрогнувшей руке[80].

В общем, после такого блестящего начала на моем боевом счету числились уже два трупа «домашних любимцев», или «братьев наших меньших», или «собак — друзей человека», или...

Пес, который сбил меня с ног, наверное, был самым смышленым в своем помете. Потому что, как только я сбросил с себя мертвую собаку, числившуюся в списке убийств под номером два, и попытался приподняться, чтобы оценить ситуацию, он без промедления прыгнул... Но, наученный горьким опытом своих предшественников, оставив в покое горло, вцепился в руку, держащую меч. Видимо, посчитав, что без него я не представляю серьезной опасности.

И вот это было большой ошибкой со стороны хитрого чудовища.

Доспехи, которые напялили на меня в начале представления, не позволили этой твари сразу же перекусить руку, поэтому для начала она повисла на ней мертвой хваткой. И если бы я не был супергероем (благодаря действию стимуляторов), то концовка матча, несомненно, была бы за псом. Но, повторяю, я был настолько силен, что смог поднять руку, в которую вцепилось это чудовище, весившее никак не меньше ста фунтов, и, размахнувшись, изо всех сил ударить пса о барьер арены, так что несчастное создание оказалось между стеной с одной стороны и моей многострадальной рукой — с другой. Раздался неприятный хруст, сопровождаемый жутким предсмертным хрипом, и мои руки обагрились кровью — в прямом смысле этого слова.

— Какая неслыханная жестокость! — с хорошо разыгранным страданием в голосе закричал мой внутренний любитель животных. — Из-за этих натуралистических сцен в широкий прокат критика допустит фильм с жестким возрастным ограничением, что негативно повлияет на кассовые сборы, и в титрах мы уже не сможем с чистой совестью написать, что во время съемок ни одно животное не пострадало. А если об этом узнают активисты из Общества защиты животных, то нас вообще линчуют на месте, — продолжила со своим чудовищным чувством юмора моя не вовремя ожившая шизофрения.

— Если ты не проболтаешься, с моей стороны тоже не будет утечки информации, — успокоил я борца за права животных, лихорадочно соображая, что делать дальше, и одновременно вертя головой во все стороны в поисках новых врагов.