Маленькая частная война - Нора Робертс

— Когда-то были, — напомнила Ева.

— Откуда вы знаете? — Выщипанные брови на мгновение взлетели вверх. — Да, я три года оттрубила в армии. Там и познакомилась с моим Стью. Он пятнадцать лет прослужил своей стране. А я все эти годы была образцовой армейской женой, воспитывала двух детей. Это из-за детей я так растолстела, — заявила она и сунула в рот еще один леденец. — Я пробовала диеты, но у моего организма есть свои особенности…

«Например, неспособность перестать обжираться», — мысленно предположила Ева.

— В общем, у меня ничего не получалось, а наша медицинская страховка не покрывает услуги пластического хирурга. — Яна с хрустом раскусила леденец во рту. — Крохоборы! Они выставили условие, что я обязана полгода посещать лицензированного диетолога, а уж потом, если это не поможет, они должны написать мне официальную бумагу. Ну, я пошла к ней, к этой шарлатанке, выслушала весь этот бред. И что, вы думаете, было дальше? — Она сосала леденец с такой яростью, что Ева испугалась, как бы он не застрял у нее в горле. Это точно положило бы конец разговору. — Я вам скажу, что было дальше. Я набрала четыре фунта за два месяца! Нет, Стью-то как раз не против. «Любимого тела должно быть много», — так он говорит. Но я соблюдала все ее предписания! И что ж вы думаете, она подписала бумагу, что лечение не помогло? Нет, не подписала!

— И с этим у вас были проблемы?

— Чертовски верно! Она сказала, что я не прошла отбор. Да кто она такая?! От нее что, убудет — бумажку подписать, чтобы моя страховая компания оплатила счет? Меня от таких людей тошнит!

Она закурила новую сигарету и прищурилась сквозь дым, пахнущий горящей мятой.

— Вы поссорились с миссис Свишер?

— Уж не сомневайтесь, я высказала ей все, что думаю о ней и о ее режиме , и сказала, что подам на нее в суд. Я бы подала, но у нее муж крючкотвор, так какой смысл? Всем известно, они друг за дружку горой стоят, как куча дерьма! Но мне жаль, что их убили, — добавила она, спохватившись.

— Ваш муж теперь отставной военный, и он работает… — Ева сделала вид, что сверяется со своими записями.

— Охранником в универмаге «Поднебесный». На военную пенсию не разживешься, да к тому же мой Стью не любит дома сидеть. Он любит работать. Да там и страховка получше. Вот проработает там еще полтора года, и я смогу сделать пластику за их счет.

Кушай, кушай, сестричка, и тебе понадобится больше чем пластика. Потребуется отбойный молоток, чтобы тебя обтесать.

— Стало быть, вы оба были очень недовольны миссис Свишер.

— Ну, ясное дело! Она взяла с нас денежки, которые нам, между прочим, большим трудом достаются, и ничего не сделала.

— Это, конечно, досадно, тем более что вы не надеялись выиграть дело в суде. Должно быть, вам хотелось возместить свои моральные издержки каким-то иным способом?

— Ну, я всем знакомым рассказала, что она шарлатанка. — Ее тройные подбородки задрожали от удовлетворения. — А друзей у меня много, и у Стью тоже.

— Будь я на вашем месте, я бы захотела чего-то более осязаемого. Может, вы с вашим мужем пошли к мистеру и миссис Свишер требовать деньги назад?

— Бесполезно.

— Ваш муж был дома вчера ночью? Между часом и тремя?

— А где ж ему еще быть в час ночи? — возмутилась миссис Угер. — Вы о чем? Что все это значит?

— Это расследование убийства. В личном деле вашего мужа сказано, что он служил в военной полиции.

— Восемь лет. Ну и что?

— Вот я и подумала: когда ваш муж пожаловался своим приятелям на то, как с вами обошлась миссис Свишер, они могли принять ваш случай слишком близко к сердцу.

— Вы так подумали? Ну и зря. Люди не принимают близко к сердцу женщину в моем положении.

— Сочувствую. У вас нет родных или друзей, которые могли бы одолжить вам денег на пластическую операцию?

— Черт! — Яна Угер выдохнула дым и потянулась за новой конфетой. — Откуда ж у нас родные или друзья с такими деньжищами? Я сама из семьи военного, и мой отец погиб за родину, когда мне было шестнадцать. А родственники Стью живут в Огайо, работают на фабрике. Вы хоть знаете, столько стоит пластика? — возмутилась Яна и, смерив Еву взглядом, оскалила зубы. — Сколько вам стоила ваша?

Выйдя из здания, Ева вдруг остановилась на тротуаре.

— Думаешь, мне следовало обидеться? — спросила она. — Насчет «Сколько вам это стоило»?

— Будем считать, что она хотела сделать вам комплимент. А вот у меня есть двоюродная тетя, она наполовину француженка, и мне было очень обидно, когда миссис Гренц стала на них нападать. — Пибоди села в машину. — По-моему, этих Угеров надо вычеркнуть.

— Да. Ей ума не хватит, да и ресурсов тоже. А послужной список мужа чист, и даже работа в военной полиции не дала бы ему такой подготовки, какую мы ищем. К тому же он слишком стар и сам страдает избыточным весом, судя по данным в удостоверении.

— Он, конечно, мог просто нажать на нужные кнопки, но…

— Вот именно. Трудно поверить, что человек, женатый на такой женщине, настолько умен и дисциплинирован, что способен разработать подобную операцию.

— К тому же работает охранником в универмаге, в основном гоняет подростков. Такие люди умеют только браниться да жаловаться на жизнь.

— И такие, как они, не убивают целую семью в отместку за обиду, — согласилась Ева. — От нее, конечно, взбеситься можно, и он наверняка такой же, но они не тянут на хладнокровных детоубийц.

— А знаете, что еще? Те, кто это сделал, не производили никакого шума. Я имею в виду: никаких угроз. «Я подам на тебя в суд, шарлатанка!» — ничего такого. Знаю, нам все равно придется проверить всех жалобщиков, но это будет мимо кассы.

Ева вела машину и не отрывала глаз от дороги.

— Почему?

— Потому что тот, кто за этим стоит, должен был все предвидеть и действовать очень осторожно, верно? Он должен был владеть собой, чтобы все организовать. Что бы ни случилось — я имею в виду, что бы ни заставило его мстить этим людям, — ему пришлось выжидать. Он не мог раскрыть себя слишком рано. Он же хотел поквитаться. Но при этом не должен был оставить след.

Вот теперь Ева повернула голову.

— Гордость тобой переполняет мое сердце! Хотя, может быть, это соевая сосиска, которую ты уговорила меня съесть на ланч.

— Черт, лейтенант, вы заставляете меня краснеть. Хотя это тоже может быть из-за сосиски. — Пибоди побила себя кулачком по груди и деликатно икнула — Да, наверное, все из-за сосиски.

— Ну, теперь, когда этот факт установлен без тени сомнения, посмотрим, кто у нас там следующий в списке.

Пибоди включила компьютер, встроенный в приборный щиток, и вызвала на экран следующее имя адрес и кратчайший путь. Потом она наклонилась вперед, погладила приборный щиток, как любимую кошку, и заворковала: