ЮнМи. Сны о чём-то лучшем (СИ) - Лукин Андрей Юрьевич

— Бери выше, — невесело скривилась ЮнМи. — На дубинку. Причём, не один раз.

Она осторожно стянула через голову куртку, и теперь ахнули уже все сокамерницы. Следы ударов остались на правом плече, на боку и крест-накрест на спине. Сама-то Юна там их разглядеть не могла — ЫнГо рассказала и даже аккуратно пальчиком провела, заставив зашипеть в ответ.

— ЧанО? — спросила БонСу.

— Ну а кто же. Ухмылялась ещё, сволота.

— Что делать будешь?

ЮнМи пошевелила плечом, попробовала поднять руку. Больно, но терпимо, главное, что переломов нет, просто ушибы. Ответила, посмотрев на БонСу:

— Ничего.

— Совсем-совсем? И даже директрисе не пожалуешься? — прищурилась СунРи, которая постоянно подчёркивала своё пренебрежительное отношение к "звездульке", как она за глаза называла Юну.

— Во-первых, это бесполезно, — отрезала ЮнМи. — Во-вторых, я вообще не люблю жаловаться. А в-третьих, как ты могла заметить, свои проблемы я привыкла решать сама, без помощи администрации.

— Мстить будешь? — понимающе покивала СунРи. — Смотри, карцером не отделаешься. Могут и срок добавить.

— И мстить не буду.

— Как так? Она же тебя чуть не покалечила.

— Ну вот так, — вздохнула ЮнМи. — Хотелось бы, конечно, устроить ей... Какую-нибудь бяку. Но, откровенно-то говоря, она была в своём праве. Я тогда вырубила её, она сейчас врезала мне. Так что мы в расчёте. Если не остановиться вовремя, можно слишком далеко зайти.

— Добрая ты, — попеняла БонСу. — Так и будут тебя всю жизнь лупить.

На что Юна только рассмеялась:

— Ты это сёстрам Ли расскажи. Они с удовольствием подтвердят мою добрость.

— Ну да, — заулыбалась БонСу. — Это я, не подумав, брякнула. Однако эти синяки лучше всё же чем-нибудь смазать. Быстрее рассосутся. У меня связи есть в медблоке, могу попросить. Но, сама понимаешь, придётся заплатить.

— Не вопрос, сонбе. Сколько скажешь.

* * *

Сон Серёги Юркина

Без разбора полётов, как ЮнМи и предполагала, не обошлось. СанХён не был бы собой, не вызови он на следующее утро после посещения клуба провинившегося, по его мнению, мембера для выражения сему проблемному мемберу высокого начальственного недовольства. Переживать по столь, прямо скажем, незначительному поводу, Юна и не подумала и в ответ на встревоженные взгляды девиц лишь пренебрежительно сморщила нос… И почапала с лёгкой душой на разборки. Да о чём переживать — в первый раз, что ли? Тем более, что СанХён по любому не прав. И так не прав, и сяк не прав. И он это знает, и знает, что я это знаю. Ему ведь что нужно? Поорать, порычать, власть свою показать, вздрючить, чтобы не расслаблялась… Ну а потом, как обычно, разговор пойдёт по накатанной: новые песни, сценарий клипа, не подумаешь ли о том исполнителе, не напишешь ли для этого, как ты смотришь на контракт с таким-то изданием, что ответить французам, и не забывай, что скоро гастроли сначала в Японии, затем в Китае… Нормальная такая рабочая рутина. "Ради, которой, собственно, ты, Серёга, в айдолы и подался. И не надо себя обманывать, утверждая, что думал только о том, чтобы избежать нежелательного замужества или заработать больше денег. Нет, конечно, и эти причины немалую роль сыграли, но всё же главное — это музыка. Которая живёт в тебе, рвётся из тебя, которой хочется делиться и без которой жизни себе ты не представляешь."

В приёмной было… людно. Сразу человек десять маялось в ожидании вызова. Подобное случалось до того редко, что на памяти ЮнМи вообще впервые. Что же такое должно было стрястись в агентстве, если СанХён не побоялся столько важных сотрудников оторвать от работы в самое напряжённое время — утро понедельника? Менеджеры, звукооператоры, стаффы, даже "начальник транспортного цеха" — все терпеливо дожидались, когда секретарша милостиво кивнёт очередному страдальцу: "Заходите".

ЮнМи даже захотелось схулиганить, ляпнуть по привычке: "Кто последний? Скажите, что я за вами. А то мне отойти надо минут на пять". Не сказала, конечно, народ бы просто не понял юмора. Тем более все стояли с такими невесёлыми физиономиями, что при взгляде на них шутить категорически не хотелось. Даже на её привычно-вежливое "хасейё-о" почти не отозвались, так, полуизобразили полупоклон и опять каждый погрузился в нервное ожидание неминуемого начальственного разноса.

"Нет, явно какое-то ЧэПэ в агентстве произошло. Иначе с чего бы народу в чёрную меланхолию погружаться. И узнать не у кого… ЁнЭ ещё куда-то пропала, на звонки не отвечает. Не началась ли пресловутая чёрная полоса?"

Дверь открылась, и из кабинета буквально вывалился менеджер Ким. Потный, красный и взъерошенный. Оглядев ошалелым взглядом толпящийся в приёмной народ, он судорожно вытер лицо скомканным платком, попытался что-то сказать, не сумел и неверной походкой двинулся на выход. Когда он проходил мимо, Юна расслышала, как он бормочет: "Всё кончено. Всё кончено. Как я скажу об этом жене?"

"Да что, чёрт возьми, творится? — уже всерьёз встревожилась она. — Не может же быть, чтобы агентство внезапно разорилось. А ничего другого мне просто в голову не приходит."

— Госпожа Пак ЮнМи, — сухо произнесла секретарша. — Проходите. Остальные могут быть свободны. Разговор с госпожой ЮнМи займёт не меньше часа, поэтому всех остальных я извещу о времени приёма дополнительно.

"Фигасе, это что же мы с ним целый час обсуждать будем? — удивилась ЮнМи, перешагивая порог. — И с какого перепугу так официально? Раньше-то Юночкой называли." А когда закрывала дверь, отчётливо уловила множество откровенно сочувственных и даже где-то жалостливых взглядов. Словно её на эшафот провожали, зная, что уже не вернётся.

СанХёна в кабинете не было, видимо, вышел на минутку перевести, так сказать, дух. Зато, к радости Юны присутствовала ЁнЭ. И сидела она почему-то в кресле президента. Понять её было несложно. ЮнМи и сама несколько раз украдкой примерялась к этому месту, представляя, что бы она делала, окажись руководителем агентства, и как бы она смотрелась в этой непростой роли. Вот и ЁнЭ, похоже, не удержалась. Власть, она манит.

— Сонбе, анньён! — заулыбалась ЮнМи. — Хорошо смотришься в руководящем кресле. Тебе идёт. Главное, чтобы СанХён не увидел, а то потом ору будет до небес… Ты как тут? А я звоню-звоню, а ты не отвечаешь… Пока Саныча нет, скажи по секрету, как лучшей подруге, что случилось-то? Почему все, как в воду опущенные, а менеджера Кима, похоже, вообще увольняют.

— Анньён хащимника, ЮнМи-сии, — почему-то очень официально, без улыбки произнесла ЁнЭ. — Присаживайтесь. Нам предстоит долгий и, к сожалению, весьма непростой разговор.

— А чё так серьёзно-то? — удивилась ЮнМи. — Не с той ноги, что ли, сегодня встала?

— Сядьте, я прошу! — позволила себе повысить голось менеджер. — И пожалуйста, не говорите со мной неформально. Вы вообще когда-нибудь научитесь элементарной вежливости? Я в курсе ваших проблем с памятью, но времени уже прошло достаточно для того, чтобы обновить все социальные навыки.

ЮнМи похлопала глазами и села на первый подвернувшийся стул. Такой своего стафф-менеджера она ещё не видела. Да это вообще была не её ЁнЭ. Это был кто-то другой, забравшийся в её тело и распоряжавшийся сейчас её мозгом. Как тот полип, о котором так любят сочинять в интернете хейтеры.

— ЁнЭ, пожалуйста, не пугай меня, — попросила она. — И объясни всё-таки, что в агентстве случилось? Мы разорились? Мы банкроты? И где СанХён?

— Я теперь СанХён, — жёстко сказала ЁнЭ. — Понятно вам, госпожа Агдан? Но поскольку господин Ли пока ещё является законным президентом, моя должность называется несколько иначе. А именно — имщи тэтумьён (временный президент). Ещё раз настоятельно прошу не обращаться ко мне неформально. Разве так трудно мою просьбу запомнить и выполнить?