Тропический остров - Ирен Беллоу

Разве можно плавать в одиночку? — твердила Пегги, осыпая себя упреками. Зачем я не осталась? Когда же Диг наконец появился из тени деревьев, она глубоко вздохнула от облегчения.

— Ты права, — бодро произнес он. Широкая белозубая улыбка ослепительно сверкала на загорелом лице. Мокрые черные волосы и крупное мускулистое тело пахли морской солью и свежестью. — Вода великолепная!

— Гм, — с пренебрежением фыркнула Пегги. — Ты так долго плавал, что я подумала, уж не утонул ли ты. Не знала, куда деть одежду. — И она бросила в него сверток. — Полотенце можешь оставить себе. Спокойной ночи. — И, гордо повернувшись, вошла в комнату, закрыв дверь.

Диг улыбнулся ей вслед и, посвистывая, непринужденно зашагал к джипу.

10

Пегги проснулась задолго до звонка будильника. Ей снился Диг, предлагавший руку и сердце. Разумеется, она согласилась. Она улыбалась, мечтая о медовом месяце.

Солнце только всходило. Оно медленно, торжественно поднималось над бирюзово-синим морем, окрашивая розовым цветом пальмы, песчаный берег, поляну перед лагерем. Никогда еще свежий утренний воздух не казался Пегги таким благоуханным!

Из соседнего домика доносились громкие голоса. Странно, подумала она, никто не поднимается в такую рань!

Выйдя за дверь, Пегги увидела Дига с подносом. Он нес завтрак Лайзе Хогарт. Сама Лайза стояла в дверях в нарядном черном халате с белыми манжетами и воротничком. Каштановые волосы картинно развевались на ветру. Пегги полетела в хозблок как на крыльях. Значит, Лайза не ночевала в доме у Даррелла! Она спала в лагере.

Даже недовольное ворчание рабочих не могло испортить Пегги радостного настроения. Однако она тут же вспомнила, что так и не поговорила с Диггори. Ну да ничего, еще не поздно, скажет, когда тот забежит к ней. А ведь он наверняка скоро появится. Так думала Пегги, счастливо улыбаясь и наполняя водой раковину, чтобы перемыть тарелки.

Но первой нанесла визит Лайза. Она вихрем ворвалась в кухню с подносом, одетая в легкое бежевое платье, элегантная и полная ледяного презрения.

— Ах вот как! — произнесла она, не считая долгом даже поздороваться с Пегги. — Не могу поверить, что ты до сих пор здесь!

— А почему я должна находиться в другом месте?

— В самом деле, почему? — Лайза грохнула поднос на стол. — Вчера Диг был просто вне себя от возмущения. И я его вполне понимаю. Мне тоже не нравится гоняться по ночам в открытой машине за глупой невоспитанной девчонкой! — Она злобно прищурила холодные голубые глаза. — Вечером он пошел к тебе в общежитие. Я полагала, для того чтобы дать тебе расчет!

Щеки Пегги стали малиновыми.

— Нет… Как видите, ничего не случилось.

— Да уж! — Она пронзительно впилась в лицо Пегги и гнусно ухмыльнулась. — Видимо, ты исполняешь обязанности не только кухарки.

Это уже слишком.

— Попрошу вас покинуть кухню! — дрожащим голосом проговорила Пегги, лихорадочно вытирая руки о фартук. — Вы мне мешаете!

Лайза ехидно засмеялась.

— Значит, я попала в точку? — Она величественно указала на поднос. — Сегодня Диг мне как уважаемой гостье принес завтрак. Однако я хочу, чтобы отныне его подавала ты. К пяти утра. Два кусочка хлеба из непросеянной муки, слегка поджаренных, без корочки, свежие фрукты, нежирный йогурт, чайник свежезаваренного чая без молока, ломтик лимона. А по понедельникам и четвергам — яйцо всмятку. Всмятку! — И прибавила, явно намереваясь оскорбить Пегги: — Ты в состоянии запомнить или мне записать?

— Лучше запишите! — отрезала Пегги.

— Где бумага и карандаш? — сверкнула глазами Лайза.

— В ящике стола.

Лайза вывела что-то на клочке бумаги и бросила Пегги.

— Вот!

Пегги аккуратно сложила листок, достала чистый поднос, положила хлеб и кисть бананов, пару спелых золотистых персиков, йогурт, полдюжины яиц, еще раз сверилась со списком и передала Лайзе.

— Чай и посуду вы найдете в своем домике. Там есть также тостер, чайники, маленький холодильник и двухконфорочная плита. — И, улыбнувшись взбешенной Лайзе, Пегги сладко добавила. — Приятного аппетита!

Дрожащими руками гостья приняла поднос.

— Я обязательно скажу Дигу, — прошипела она.

— Не сомневаюсь, — бодро ответила Пегги, но, когда взялась за посуду, руки ее ходили ходуном.

Минут через десять в кухню вошел Диггори. Сердце Пегги радостно подпрыгнуло. Он был в рабочей одежде — голубых джинсах и выгоревшей футболке. Несколько надрывающих душу мгновений он стоял и смотрел на Пегги.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он.

— Замечательно, спасибо, — бодро ответила она и заправила за уши выбившиеся пряди волос. — А ты? — поинтересовалась она в свою очередь осипшим от волнения голосом. Глаза ее сияли от счастья. Она подошла к Дигу, страстно желая вновь очутиться в его объятиях и прижаться к желанным губам.

Но он и не помышлял дотрагиваться до нее.

— Я слышал о вашей ссоре с Лайзой.

— Слышал? — недоверчиво переспросила Пегги.

— Да… И не могу сказать, что я в восторге.

— Ничего, — любовно успокоила его Пегги. — С Лайзой я справлюсь.

— Я недоволен тобой!

— Мной?

— Лайза — ведущий архитектор и старше тебя на несколько лет. Неужели ты не могла оказать ей небольшую любезность, приготовив простейший завтрак?

— Я не отказывала! То есть… я хочу сказать, что не отказала бы, будь она полюбезнее.

— Полюбезнее?! — взорвался он. — Да кем ты себя воображаешь? Здесь не колледж, а стройка. А ты просто повариха!

Пегги ошеломленно уставилась на него. На глаза навернулись слезы. Неужели Лайза так много значит для него? А иначе он не стал бы с подобной легкостью на ее сторону. Как же быстро он забыл о волшебных часах, полных любовной страсти! Пегги чувствовала, как сердце ее медленно разрывается на части.

— Ты хочешь сказать, что позволил Лайзе помыкать мною? Обращаться… обращаться, как с прислугой?

— Разумеется, нет. Подчеркиваю только: она имеет право на некоторое уважение. И требую, чтобы ты относилась к ней соответствующим образом. Я понятно выразился?

Но Пегги не промолвила ни слова.

— Да или нет?

— Да, — убито прошептала она, в невыразимой муке опуская голову.

— Значит, так. Каждое утро ты будешь готовить для Лайзы завтрак и приносить к пяти часам, как она просила. Ясно?

Боль из сердца распространилась по всему телу. Пегги с усилием подняла голову и посмотрела на него глазами, полными жесточайшей боли.

— Нет…

— И чего же конкретно ты не понимаешь?! — нетерпеливо зарычал он.

— А вот чего. Почему я обязана вставать с рассветом, когда я и так работаю с утра до ночи? Только для того, чтобы уважить прихоть капризной особы, которая прекрасно может справиться сама?