Чародей как еретик - Кристофер Сташефф

— Однако не стоит и идти напролом, — напомнил он. — Не дайте народу ни единого повода считать вас дьяволом во плоти, наш новый архиепископ и так позаботится об этом.

Туан сардонически усмехнулся.

— Хорошо сказано, лорд Чародей. И потому нам нужно отказать в его требованиях — и только.

— И ничего больше? — нахмурилась Катарина.

— Будет и больше, — поглядел на нее Туан, — но начинать битву с рукопашной — плохая тактика. Пока ему достаточно будет увидеть наши передовые дозоры.

— И до чего мы дозреем? — покосился на короля Род.

— Легкий упрек, если будет угодно. Наши герольды объявят, что хотя мы и королева обладаем всей полнотой светской власти, мы тем не менее признаем право аббата святого ордена приказывать своим монахам и судить по всем вопросам веры, открытым для обсуждения.

— Ага… — Род задумчиво потер подбородок. — Кажется, это могло бы прозвучать несколько… эээ… напористей?

— Нет, — Катарина стала рядом с Туаном и взяла его за руку. — Король выбрал верные слова, лорд Чародей. Обращаясь к аббату ордена, он тем самым не признает его титул архиепископа, а говоря о вопросах, «открытых для обсуждения», отказывается признать разрыв с Римом.

Подумав, Род кивнул.

— Да, тонко сформулировано. И не только на словах, но и в том, что осталось не высказано. Может быть, даже слишком тонко, вы уверены, что значение этих слов будет понято правильно?

— Будь уверен, лорды поймут их, как надо, ответил Туан. — И аббат тоже. Уж будь уверен.

— Они поймут, это уж точно, — повторил Род Фессу, когда они галопом мчали домой. — И их отпрыски тоже. Как я рад, что Туан решился на поступок.

— И когда герольды объявят об этом решении по всей стране, эти слова станут законом.

— Разумеется, и без сомнения, станут частью любого свода законов, понимает это Туан или нет.

— Разделение Церкви и Государства, — заметил Фесс, — жизненно важный принцип демократии. Даже ты сам не смог бы устроить лучше.

— И это только к лучшему, — усмехнулся Род. — Напомни, чтобы я оставил себе копию этого указа.

— …во всех вопросах духовных или касающихся Веры, — писарь поднял глаза от пергамента и вопросительно посмотрел на Их Величества.

Туан медленно кивнул, а Катарина истолковала сей жест:

— Великолепно. Каждое слово на своем месте и ничего не упущено.

— Отлично. Сказано не больше и не меньше, чем мы хотели сказать, — тут Туан посмотрел на писца. — Перепиши это, в точности, как прочел, и отдай своим ученикам, пусть сделают к завтрашнему утру два десятка копий. Завтра я пришлю за ними.

Писец кивнул.

— Все будет исполнено в точности, как вы велели, Ваше Величество.

Он попятился к двери и вышел. Туан со вздохом поднялся, уперся руками в спину и выгнулся, потягиваясь.

— Что ж, дело сделано. С сердца словно камень упал. Пойдем, пора ложиться.

Улыбка растопила жесткую неумолимость на лице королевы, она подошла к супругу, взяв его за руку. Обменявшись улыбками, они направились к двери.

На пороге стоял сэр Марис.

Катарина и Туан остановились, улыбки растаяли. Затем Туан снова расправил плечи, чувствуя, что вес ответственности, еще не успев как следует раствориться, снова устраивается поудобнее.

— Что за неотложное дело привело тебя, сенешаль, что ты решился подняться в королевские палаты в столь поздний час?

— Перепутанный крестьянин, Ваше Величество.

— И только? — поднял брови Туан. — Не темни, сэр Марис! Должно быть, дело серьезное, иначе тебе не было бы нужды тревожить нас.

— Это так, Ваше Величество, — поклонился сэр Марис. — Я решился известить вас, потому что меня беспокоит история, которую он рассказывает. Умоляю, прислушайтесь к его словам и решите сами.

— Ну так веди его, — Туан жалобно покосился на Катарину и снова уселся в кресло. Та стала рядом, положив руку королю на плечо.

Сэр Марис вышел за дверь, махнул рукой, и в комнату робко заглянул насмерть перепуганный крестьянин, нервно теребя в руках шляпу.

— Не бойся, — приказал сэр Марис. — Ты стоишь перед твоими сюзеренами, чья единственная забота — твоя зашита и благополучие.

Если у крестьянина и были определенные сомнения на этот счет, он не показал виду, а только поклонился до самой земли, может быть, чтобы скрыть выражение лица.

— Ладно-ладно, переломишься, — нетерпеливо махнул рукой Туан. — Как твое имя и откуда ты?

— Пирс, Ваше Величество, — разогнулся крестьянин. — Я конюх на постоялом дворе «Красный Бочонок».

— Хорошо, Пирс. Отвечай, что испугало тебя.

Пирс сглотнул и еще сильнее принялся мусолить шляпу.

— Час назад, Ваше Величество, я шел домой…

— Так поздно? — перебила Катарина. — Где ты был в такое время?

Крестьянин покраснел.

— Я… мы с друзьями… ну…

Не может найти нужное слово, догадался Туан.

— Ты и твои друзья искали развлечений?

— Вроде как. Мы пили эль и рассказывали всякие… истории.

Туан покосился на Катарину, а потом снова посмотрел на крестьянина.

— Ты женат?

Пирс снова сглотнул и кивнул, потупив глаза.

— А где же вы пили? — спросила Катарина.

— В лесу, на полянке…

Катарина отвернулась, воздев очи горе, но Туан сохранил серьезное лицо.

— И что же случилось по дороге домой?

Пирс набрал полную грудь воздуха и, запинаясь, пристыжено поведал им все случившееся. Когда в его рассказе возникла слишком длинная пауза, король пробормотал:

— Эта тварь, должно быть, и в самом деле из пекла! Даже я испугался бы такой.

Ободренный такой репликой, Пирс кое-как довел рассказ до конца. Наконец он умолк и замер перед Их Величествами, опустив голову и все так же теребя шляпу.

В комнате для аудиенций воцарилась тишина. Король разглядывал свои сложенные руки, королева с жалостью смотрела на Пирса. Пирс украдкой покосился на королеву и снова уставился на свою измятую шляпу.

Король поднял голову.

— А потом стражники привели тебя к сэру Марису?

— Да, Ваше Величество, — кивнул Пирс. — Я пошел бы за ними куда угодно.

— Еще бы, — кивнул Туан и снова погрузился в раздумья.

На этот раз молчание нарушила Катарина.

— Вы выпили много эля? И рассказывали о привидениях и духах?

Пирс замялся.

— Говори правду! — приказала она.

— Насчет выпивки — да, — признался туляка весьма неохотно, — а вот насчет духов…

— О чем тогда вы говорили?

Пирс судорожно глотнул.

— О женщинах? — поднял глаза Туан. Пирс только кивнул.