Белый Волк - Александр Мазин

Просьбу изложила сама Добрая Весть. А конкретику довел ее бородатый братишка, которого звали Торд Болтун. Надо полагать, в ироническом смысле, потому что многословием дядя не отличался.

— Тебе — десять марок. Каждому из твоих берсерков — по три.

Гейс гейсом, а магарыч — магарычом.

Тут-то и выяснилось, что женщину всё-таки ввели в заблуждение: представили старину Каменного Волка хёрсиром оборотнической дружины.

Узнав, что нас всего трое, братик и сестричка искренне огорчились.

Но когда выяснилось, что два ученика (меня тоже посчитали!) Стенульфа — не какие-то салабоны, а хускарлы самого Хрёрека Сокола, родственники частично воспряли духом.

Однако старина Каменный Волк их немедленно огорчил. Да, он готов взяться за дело, и нас троих для его решения вполне достаточно. А вот серебра — маловато. Пусть будет по десять марок Свартхёвди и мне, а сам Стенульф, так и быть, сделает даме скидку — возьмет не пятьдесят, как было бы справедливо, а только двадцать.

Экономная, как все датчанки, Гундё попробовала было торговаться, но брат пихнул ее в бок, и датская топ-модель сообразила, что делит шкуру неубитого медведя. Причем медведя, которого убивать не ей.

Тем более, братик нашептал ей, что Свартхёвди Медвежонок — сын папы-Медведя, история которого была общеизвестна.

Гундё тут же оживилась и начала строить Медвежонку глазки. Решила: если его папаша прикончил полноценного ярла с полноценной дружиной, то для сына порешить какого-то там шурина с двумя десятками дружинников — чисто размяться перед завтраком.

Свартхёвди тему понял правильно и тут же ухватил молодуху за ягодичную мышцу…

А я перехватил сумрачный взгляд дедушки и шепотом предупредил моего друга, что босс уже положил глаз на красотку.

Свартхёвди моментально съехал с темы. Субординация — это святое.

Потом был не слишком долгий и по-своему забавный переход.

Забавный, потому что наш слух еженощно услаждали «жалобные» стоны безутешной мамаши, которую дедушка Стенульф «утешал» с поистине недедской мощью.

Мы с Медвежонком заключили пари: я полагал, что дедушки хватит на неделю, Свартхёвди с этим не соглашался. При этом он оценивал не столько старину Каменного Волка, сколько сексапильность Гундё. Сисястая экс-наложница, в отличие от меня, ему сразу глянулась. Что же до меня, то месяц воздержания — срок немалый, но бывало и побольше. Правильное дыхание, правильные мысли и качественная физическая нагрузка заметно снижают уровень гормонов в крови. А вот Свартхёвди «переживал». И не он один. Полагаю, от нереализованных желаний страдала вся мужская часть нашей мужской экспедиции. Кроме, может быть, братца Болтуна, которому вожделеть к сеструхе не полагалось. Братец этот, отмечу, мне конкретно не нравился. Зыркал на нас как-то… не по-доброму. Но клюв не по делу не разевал, поэтому зацепиться было не за что.

Свартхёвди выиграл пари, когда уже мы пересекли замерзший пролив и выбрались на материк. Датчане двигались как снегоходы. Не снижая темпа. Вне зависимости от погоды. Что в снегопад, что во вьюгу. Хотя, отмечу, настоящего ненастья не случилось. И мороз был вполне терпимый. Даже ночью не ниже десяти градусов. По моим прикидкам.

Надо отметить, что и я втянулся. Спал в снежных норах, аки дикий зверь. В свой черед топал впереди, прокладывая лыжню. Правда, саночки тянуть ни мне, ни Медвежонку со Стенульфом не доверяли. Да мы и не рвались.

Восемь дней в пути, а на девятый мы наконец добрались до жилья — длинного дома какого-то местного бонда.

Приняли нас прилично. Накормили, напоили, баньку растопили. Ох, вот это кайф! Лучше женщины, ей-богу! Хотя и женщины тоже были, врать не стану. Местные нам ни в чем не отказывали.

Один велел привечать путников. Ну да таких путников, как мы, попробуй не приветь! Восемь вооруженных мужчин, из которых по меньшей мере двое (мы с братцем Тордом) профессиональные головорезы, а двое — и того хуже: берсерки.

Впрочем, наши берсерки вели себя пристойно. Кушали хорошо, в боевой транс не впадали. Да я на этот счет и не беспокоился. Был уверен, что, пока за спиной Свартхёвди маячит «рама» дедушки Стенульфа, незапланированного кровопролития можно не опасаться. Да и поводов не было. Нам никто не перечил. Банька, хавчик, немного доброго пива и теплая девка под бок… Что еще надо простому датскому (и недатскому тоже) викингу? Мы были настолько беспечны, что даже караул не выставили. А чего бояться? Это, чтобы накормить волка, достаточно одного пуделя. А чтобы загрызть — и целой стаи не хватит.

Платить никто из наших не собирался. Пусть будут счастливы, что мы убираемся восвояси.

Торд Болтун выдавил что-то типа: проболтаетесь, что наша бригада отдыхала в вашем пансионате, — вернемся и всех зарежем. Такая вот благодарность.

Впрочем, я, украдкой, сунул хозяину несколько серебряных монет.

Может, я слишком совестлив для этой эпохи?

Мы приближались к цели, и я решил перетереть со Свартхёвди по поводу правового аспекта нашей акции. Как всё-таки по закону: правы мы или нет? Дедушке Стенульфу в его диком лесу закон по барабану, а вот нам с Медвежонком запросто могут предъявить за противоправные действия.

Свартхёвди заверил меня, что в данном случае закон нарушен по-любому, так что я могу не париться.

Сыновей от законной жены у покойного ярла не имелось. А даже если бы и имелись, то рулить на земле мужа ни ей, ни ее братцу все равно не положено. А положено отдать опекунство старшему из родичей покойного мужа. Вдове же выделить приданое и часть имения на прокорм — в личное пользование. Впрочем, от детей ее отлучать не принято. Просто рулить в мужнином фюльке она уже не будет. И ключики отдаст, если будет на то воля опекуна.

— Стоп! — сказал я.

А как же матушка самого Свартхёвди? Или дело в том, что у Сваре Медведя не было близких родственников?

— Как так нет родственников? — удивился Медвежоонок. И быстренько перечислил с полторы дюжины своих половозрелых дядьев. Без запинки оттарабанил. С отчествами, прозвищами и указанием места жительства.

— Ну так почему тогда в вашем фюлке рулит твоя матушка? — поинтересовался я.

— Как почему? — Свартхёвди даже удивился. — Да ведь этот фюльк — и есть ее приданое.

Ну да, я и забыл. Всё имущество Свартхёвдиного папы состояло из мешка с отрубленными головами.

А по делу Гундё тоже все просто. Если бы оно по-честному рассматривалось на тинге, то, скорее всего, законная вдова с дочерьми получили бы часть хозяйства, а сыновья Гундё — все остальное. Под опекунством, само собой. Но опекуном стал бы кто-то из рода мужа. А если бы таковых не оказалось, то опекуна назначил бы тинг. Или конунг. Но совсем маловероятно, что таким опекуном стал бы брат вдовы.

— А брат матери? — Я кивнул на Болтуна.

Свартхёвди покачал головой. Это уж совсем никак. Потому что по закону Гундё, как оказалось, не является формальной матерью своих сыновей.

Если их правильно ввели в род (а это, несомненно, так), то их законная мамаша — вдова ярла. Она держала их на коленях во время сакральной церемонии. Она (так положено даже по отношению к вполне взрослым дядям) «кормила» их грудью… Словом, наша Гундё пролетает мимо кассы со скоростью болида из «Формулы-1».

— Так чего ж мы тогда… — воскликнул я.

Свартхёвди ткнул пальцем в широкую спину своего наставника, торившего лыжню.

— Но ты не беспокойся, — Медвежонок хлопнул меня по плечу так, что нападавший на одежку снег облачком взмыл вверх. — Главная правда всегда у того, кто останется жив. И приведет правильных свидетелей!

Ну да. «…И кто кого переживет, тот и докажет, кто был прав, когда припрут», — пел великий человек Владимир Высоцкий.

И он был прав. Вернее, будет.

Глава двадцать пятая,

которая начинается битвой, а заканчивается резней

Мы дошли. Должен отметить, что последний участок пути был самым легким, потому что мы шли по льду. На этом настоял Каменный Волк. У Торда Болтуна была другая идея: обойти усадьбу поверху и напасть, так сказать, с тыла. Из лесу. Мол, оттуда нападения не ждут, а он, Болтун, знает в окрестностях каждую заячью тропу.

— Нет! — отрезал старина Стенульф. — Мы не воры. Мы пришли вершить Закон. Когда-то, — могучий дед криво усмехнулся, — я был Глашатаем Закона[39] у Харека-отца. Не дело тем, кто идет путем закона, шастать по тайным тропам!

— У Гицура Жадины двадцать три воина, — мрачно напомнил Торд. Его спутники поддержали Болтуна сдержанным ворчанием, но Каменному Волку было на их ропот начхать.

— Кому надо постирать штаны, может этим заняться! Мы справимся и без вас! — заявил он с глумливой ухмылкой, заработав восхищенный взгляд Гундё, обиженно-испуганные — ее сторонников и полный сомнений — мой.

К счастью, датчане постеснялись дать деру. Или, может, им и бежать было некуда. Так что мы вышли на цель в том же составе.