Вдовец (СИ) - Лав Агата

Итан выдергивает фото Альбины и подносит ее к лицу Кирилла, но тот с раздражением отмахивается и едва не рвет листок пополам.

— Снова не хочешь?

— Ближе к делу, Итан.

— Куда уж ближе? Лицо — труп, лицо — труп, — Итан переворачивает фотокарточку туда-сюда, показывая то один, то другой оборот. — Круто сделано, да? Моя служба безопасности придумала, креативщики больные!

Итан вдруг вспоминает обо мне, переводя взгляд, и повторяет фокус специально для меня, словно я не видела его раньше. Он пару раз меняет сторону с ловкостью прожженного картежника, и я вновь вижу искалеченное тело девушки, которое залито почерневшей кровью.

— Противно, да, — он кивает мне с нервной улыбкой. — Но самое главное, что страшно. Картинка убеждает лучше всего, ведь сразу в мозг, в память… И тебя, Кир, так перемкнуло, ты воспоминание от вымысла не можешь отличить.

Кирилл меняется в лице, я замечаю, как он медленно выдыхает, отпуская недавнее напряжение, что заставляло его кривиться и собирать брови на переносице. Мимические морщинки разглаживаются, и он кажется другим человеком, спокойнее, тише, трезвее… На это странно смотреть, особенно когда рядом стоит Итан с резкими фразами и нарочито грубыми интонациями, но и отрицать невозможно. Невидимая внутренняя пружина разжимается прямо на глазах.

— Для кого эта угроза? — спрашиваю у Итана, который неотрывно смотрит на Кирилла, будто боится пропустить момент его прозрения и в то же время боится передавить.

— Для Альбины, конечно. Чтобы девчонка молчала и забыла всё, что с ней произошло, иначе страшный оборот может перестать быть фотошопом. И она всё уяснила, свалила из города, как было приказано.

— Она жива?

— А давай Кирилла спросим, она жива? Быть может, ему уже полегчало? А, друг?

Кирилл молчит, опустив голову, но повисшая пауза, которую никто не хочет нарушать первым, все же вынуждает его заговорить.

— Когда ты нашел Альбину? — произносит Кирилл на выдохе.

— Ольга погибла 10 октября, и моя охрана зашевелилась. Я был связан с ней, и им нужно было подстраховаться, чтобы не всплыло ничего лишнего. Я сказал об этом доме, и они нашли Альбину в нем. Я видел ее до этого однажды, знал, как она выглядит, как похожа…

— Как сестра, — глухо отзывается Кирилл.

— Я решил, что у тебя случился нервный срыв, когда ты узнал обо мне с Ольгой. Поэтому ты притащил сюда Альбину… Ты платил ей?

Кирилл кривится и не сразу начинает говорить, но Итан терпеливо ждет.

— За первые встречи. В отелях. Здесь уже нет.

— Я приказал охране, чтобы ее вывезли куда угодно, и чтобы эта история никуда дальше не пошла. Они выбрали такой способ, — Итан отбрасывает фотокарточку с Альбиной в сторону, и та, беспокойно мельтеша, опускается на пол. — И видно обронили фотку где-то в доме. Продали дом задним числом и заставили Альбину молчать.

Кирилл едва заметно кивает, а потом опускается на пол, зажав голову широкими ладонями.

— С ней было легче, — отзывается Кирилл, не поднимая головы. — Я приезжал сюда и был с ней… Мне казалось, что ей тоже хорошо, что она привыкла ко мне. Она всегда встречала меня, и я перестал прятать ключи в последние дни.

— Ты же не поверил, что Альбина мертва из-за фотографии?

— Сначала нет, потом… Я уже не помню как точно было. Я нашел Альбину, когда узнал об измене Ольги, начал всё проверять и собрал миллион несостыковок. Нашел того фотографа, через него Альбину, потом нашел дневник.

Итан сглатывает ругательство и резко отворачивается, глуша порыв выйти вон. Я вижу, как он мучительно прикрывает глаза, он все-таки надеялся, что Кирилл не прочтет откровенный дневник жены.

— Она называла тебя N, а потом наигралась. Меня поэтому отпустило, наигралась и наигралась. Как со мной, так и с тобой.

— Ты звучишь удивительно связно, — усмехается Итан.

— Ты сказал, что я убил жену. Это бьет по мозгам и мгновенно отрезвляет, Итан. Хочешь, чтобы я отличал реальность от вымысла? Временами у меня путаются мысли, но Ольгу я не убивал… Фотография ее тела сделана настоящим криминалистом, ты же видел ее? Думаешь, я исполосовал собственную жену?

— Я пару раз ловил себя на мысли, что хочу изувечить ее.

— Мыслей недостаточно, — Кирилл облокачивается на стенку и поворачивает голову в мою сторону, — мы всего раз серьезно повздорили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так обычно и убивают, — отзываюсь осторожно, — злость копится…

— Злость накопилась, — Кирилл кивает, смотря мне в глаза. — Я бывал с Альбиной груб, потому что видел перед собой Ольгу. Но я бы не тронул жену… Когда нашли ее тело, меня снесло, это… это… Меня, может, уже никогда не отпустит, и этот разговор всего лишь секундная вспышка, после которой я вновь сяду в машину и продолжу искать. Снова найду фотку Альбины, которую выбросил Итан, и зайду на второй круг. Сейчас я припоминаю многое, что, мне казалось, я никогда не знал. Я помню, что два дня после смерти Ольги провел в этом доме, я даже не выходил на улицу, постоянно находился рядом с Альбиной, просто рядом, чтобы она была на глазах. Починил кран, разобрал гараж от хлама, с ней разговаривал, хотя никогда не любил подолгу говорить с ней. А еще через неделю вернулся, а она исчезла.

— Да, по датам где-то так, — соглашается Итан.

— Я сначала хотел тебе позвонить, мозг еще немного работал… А потом поехал к фотографу Ольги, мои люди у него в делах тогда хорошо покопались, он вообще без денег остался.

— Почему к нему?

— Брат по несчастью, — Кирилл зажигает болезненную ухмылку. — Ольга держала его на коротком поводке, у нее много было таких поклонников, которые и сами понимали, что не в этой жизни. Мы напились вместе.

— Кто из вас предложил?

— Что? — Кирилл не понимает вопроса друга и хмурится, собирая морщины лбу.

— Остальные фотографии как-то же появились.

— А, это… Я его попросил, по пьяни как раз. Я показал ему фотографию Альбины и попросил также распечатать Ольгину.

— И он не задавал вопросы?

— Я вернул ему его фотостудию.

— А другие две фотографии когда появились?

— Не знаю… Они были у меня.

— Как? Откуда?

Кирилл оглядывается по сторонам, осекаясь, и с видимым удивлением находит себя сидящим, после чего поднимается, зацепившись за стенку. Он поправляет измявшийся пиджак и что-то неразборчиво говорит себе под нос, забывая о нас с Итаном.

— Кир? — Итан делает шаг к нему, пытаясь вернуть внимание друга.

— Тебе стоит отвезти Сашу домой, — отвечает ему Кирилл. — Мы слишком затянули со всем этим, пора заканчивать.

— Я отвезу, только… Нам нужно будет с тобой еще поговорить.

— О чем?

И Кирилл качает головой, отшатываясь в сторону, чтобы не стоять рядом с Итаном.

— Хорошо, — Итан кивает через себя, — не признавайся мне, но признайся себе.

— Ты опять? Хватит, Итан, я устал! Ты бредишь хуже меня!

— Я знаю, из какого мусора ты собрал легенду. Ты не давал Саше задавать вопросы, иначе бы всё рассыпалось как карточный домик.

— Да! Из мусора, именно! Потому что у меня ничего больше не осталось! Хочешь правду? Черт возьми, тебе так нужна проклятая правда?!

Итан шагает к Кириллу и кладет ладони ему на плечи, и тот неожиданно поддается, позволяя себе слабость. В его глазах появляются слезы, и он на мгновение позволяет приобнять себя, чтобы успокоиться. Он утыкает лбом в плечо друга, но делает лишь один выдох, протяжный и захлебывающийся, после чего выпрямляется и резким движением корпуса стряхивает с себя чужие ладони.

— Правда, да?! — Кирилл грубо отталкивает Итана. — Нет никакого может быть! Я пойду на второй круг, я завтра начну всё заново, буду искать и искать… Я отдал ей всё, понимаешь? Меня просто-напросто не осталось.

Итан не находит подходящие слова, он жадно смотрит на Кирилла и пытается унять свое дыхание. И, когда Кирилл все же разворачивается и направляется к входной двери, он лишь непроизвольно протягивает руку вперед, но не произносит ни слова.