Магия не ошибается. Книга 2 (СИ) - Залата Светлана

И тут был интересный опыт. И получилось вроде неплохо, по крайней мере Альба сама бы без проблем все занятия из придуманных провела бы. Но проблема подкралась с другой стороны — научное обоснование всего этого «интересного». Нужны были работы, работы и еще раз работы, чьи авторы были уважаемыми магами и, разбирая то или иное событие, утверждали, что мол если бы не «предрассудок такой-то..» то все закончилось бы лучше, чем в реальности. И как было это проблемой в самом начале, так и осталось.

Ладно, в любом случае, несмотря на слабость теоретических выкладок, все равно работу не зря делали. Сама по себя идея изучения предрассудков и их влияния на деятельность магов разных направлений была неплохой основой для курсовой, которую каждый из их четверки собирался писать с магистром своей специальности. Да и материалы опроса можно было включить, для первого курса ничего так получилось.

К тому же разбор стереотипов о магии и им самим пошло на пользу. Свен, кажется, стал меньше опасаться менталистики, хотя, быть может, сказывалась и история с лотосом, в которой именно магия разума ему помогла. Ами, неожиданно, заинтересовалась некромантией. Не вместо целительства, но как некий его противовес, что ли… Жан, с некоторой долей весомости говоря о некромантии, явно стал чувствовать себя увереннее и во всем остальном. Когда они в паре с Ами проводили анкетирование у второго и третьего курсов, он, не желая прятаться за спину юной подруги, сам работал с группами, все объясняя и отвечая на вопросы. И хотя это и давалось парню нелегко, Альба прекрасно видела, что самый застенчивый их товарищ после куда меньше мялся у доски на парах. Сама же Альба узнала немало о мире, который ее окружал… Ну и нашла куда свои знания применить из прошлого, не без этого.

В целом, работой все были довольны и намеревались оставить ее в прошлом, использовав только нужные части. До тех пор, пока этот теоретически не доделанный проект не прошел факультетский отбор. Причем отбор-то был слепым — их работы, от всех проектных групп всех курсов, передали теоретикам, тогда как соседи сверху отдали свои работы преподавателям-практиков. Как поняла Альба, деканы этих двух факультетов были дружны, и часто практиковали подобное взаимное оценивание, чтобы избежать пристрастности в суждениях.

И, — что для четверки и остальных стало шоком, — их работу, как и работу группы из Марии, Стивена и, неожиданно, Харальда, рекомендовали от первого курса к представлению на университетский конкурс. С пометкой «доработать теорию». Впрочем, Альба предполагала, что просто их идея, как и проект близнецов с северянином об устроении местного аналога «ярмарки вакансий», только с уклоном в магическую самопрезентацию выпускников всех магических учебных заведений, просто были самыми легко реализуемыми. Ну или самыми необычными. Остальные вроде как именно всякие новшества вроде «виверну в каждое домохозяйство» придумывать пытались. Ну и смета нормальная была только у них…

И помимо необходимости дорабатывать срочно теорию, причем непонятно как, была и еще одна трудность. Университетский конкурс проектов, на котором нужно было уже очно представлять свою работу, был за две недели до Перелома. А второй этап вламага — за неделю. Зачетная же неделя начиналась за тринадцать дней, а экзамены — за шесть…

В итоге хоть как-то спасало только то, что им четверым менталист разрешил не ходить на свои практические пары после того, как с некоторой осторожной помощью Альбы они все сумели справиться с построением простейшего контакта. Ну и обещал засчитать теорию, а декан — помочь договорится, в случае чего, насчет пересдачи тех дисциплин, к которым они не успеют подготовиться. Ну если такие будут, разумеется.

Альба насчет собственной потери стипендии была уверена, — историк за все три уже месяца так и не принял ни одной ее работы. Сдавать его предмет явно придется комиссии. Из остального проблемы намечались с теорией, помощь с которой магистра Теора и старшекурсников была значительна, но все не закрывала, и с бытовой и с природной магией. По остальным все было не так уж и плохо, да и, например, флегматичный по характеру магистр Фаве вообще пообещал поставить зачет всем, кто сможет хоть что-то сказать по весьма простым билетам. Был сомнения в практике по ритуалогии — рисовать ровные линии Альба так и не научилась, но хотя бы на теории были шансы сдать на удовлетворительную оценку.

В итоге все четверо весь прошедший месяц в свободное время разве что спали. Ну и ели. Иногда. Воскресенье отличалось только тем, что Альба, ложась заполночь, спала не до семи, а до девяти. И вновь — книги, конспекты, задания…

— Слушай, думаю, пора закруглятся, — Амири, выглядевшая очень усталой, отложила очередной талмуд. — Все что могли мы сделали. Завтра еще к вламагу готовиться, его ведь не перенести. Да и интереснее там… Что нашли — допишем, ссылки вставим. Да и все. Вообще речь ведь шла просто о нашем участии в этом дурацком конкурсе, а не о том, чтобы в нем что-то выиграть.

— Пожалуй, — поддержал ее Свен. — Нам завтра на полосу с утра, да и догадываюсь я, магистр Теор тоже не будет занятие отменять.

Настройка у них получалась, но все же далеко не так быстро, как хотелось. Совсем не так. Казалась бы — ну что тут такого… Но тем не менее.

— И если мы в итоге будем сидеть в пыли сейчас до ночи, завтра к тому же после всего еще и свои индивидуальные занятия отработаем, то в воскресенье все проспим, и чем дело закончится, — Жан зевнул. — Так что давайте закруглятся. Из всего что есть в план выступления Кратский инцидент внесем, да и все.

— Думаешь, стоит? — Ами склонила голову. — Да, это трагедия, но не по нашей теме.

— Не совсем, — возразил Жан. — Тут два важных момента. Первое — как минимум три человека знало о том, что случилось с бургомистром города. Три. Даже после того, как он самолично убил переродившего его некроманта, все равно — двое осталось. И оба поверили рассказам о том, что коль их глава города разумен и похож на живого, то ничего «такого» не произошло, и проигнорировали важный постулат — немертвые должны быть упокоены. Да, оба были бытовиками, но это роли не играет. Никто их них не обратился за помощью. Никто из них вообще ничего не сделал, считая, что коль перед ними не лысый иссохший драугр, говорящий занудными речами или и вовсе всех испепеляющий, какими считают личей, то все нормально. А потом было уже поздно.

— Ага. И есть еще один нюанс. Правда не знаю, кто кроме ре Кона на него ссылается, — заметил разглядывающий какую-то тонкую брошюру Свен.

— Ну и?

Свен усмехнулся.

— Вернон де Раль, архимаг боевой, которого послали со всем в Крате разобраться, не стал ждать некромантов в помощь, уверенный, что сам со всем справится. Он со своими людьми перебил дарахре, измененных некромагией жителей, и, в уверенности, что архилич на них всю силу потратил, вперед на самого дохляка-бугомистра и полез. Наверняка хотел в очередной раз показать, что огнем и мечом нужно действовать решительно и быстро. Тот еще цепной пес короны. Ну и поплатился за это. Личи же, что бы кто бы ни говорил, способны не только к некромантии, а некромагические потоки и вовсе могут спокойно направлять куда захотят. В итоге де Раль едва выжил, его уже пришедшие Прирожденные некроманты в порядок приводили, и тем не менее от части проклятий изуродовало его прилично. Да, немертвого де Раль отправил на тот свет, но торопиться-то куда было? А всего-то нужно помнить — без некроманта не соваться к дохлякам, пусть даже и архимагу, пусть даже и боевику. Вот такая вот история.

— Об этом не писали, — заметил Жан.

— Да никто особо и не знает из широкой общественности, — Свен повел плечом. — Но это в общем-то и не тайна. Прирожденные семьи в курсе, да и робинисты тоже, им-то за это не раз и не два много в каких дискуссиях прилетало. И, разумеется, таскисты любят это припоминать, когда нужно и ненужно. Так что аккуратно вписать можем. Ладно, правда, давайте спать уже, — рыжий сам зевнул, так, что едва не вывихнул челюсть.