Убить Первого. Том 4 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim"

Фоцианин постепенно сдавал, не справляясь с яростными ударами девушки. Его тяжелое копьё, несмотря на укрепление атрой, уже обуглилось и жалобно трещало, грозя вот-вот сломаться под чудовищной мощью оружия в руках этой бестии. Каждый удар жуткого копья обрушивал на старого воина волны пламени и нестерпимого жара. Одна за другой, они опаляли его шерсть, заставляли щуриться в попытке сохранить глаза целыми, и немилосердно нагревали каменную броню. Жар словно прокрадывался сквозь защиту, проникал под кожу и медленно сжигал его изнутри.

Он пытался уклоняться, увеличивал слой камня на руках, обновлял его, но ничего не помогало. Девушка была быстрее, она вертелась вокруг него огненным смерчем, нанося удар за ударом, и с каждым мгновением сдерживать их становилось всё тяжелее. Она уходила от вздымающихся земляных шипов, атрой мешала схватить себя за ноги, легко избегала ям и обманок, словно хищник загоняя обезьяну в глухую оборону.

В какой-то момент отчаянно сдерживающий напор воительницы фоцианин просто не успел вовремя защититься и пропустил удар в бедро. Зарычав от боли, он с трудом парировал удар чёрного копья и отпрыгнул назад, вздымая прямо перед собой стену земли. Нога почти не слушалась, бойцу показалось, словно туда вогнали раскалённый добела стальной прут, а не просто ранили наконечником. И именно сейчас, когда сполохи пламени вокруг слегка рассеялись, фоцианин сумел заметить за разрушенной башней знакомую фигуру в ярко-синих боевых одеждах. Единственный владелец контракта воздуха в их отряде стремительно приближался и воин, взревев, бросился в атаку.

Он надеялся отвлечь противницу, связать боем, чтобы товарищ нанёс сокрушительный удар сзади. Проявив чудеса прыти, воин связал копьё девушки своим и, напрягшись изо всех сил, заставил каменистую почву схватить её за ноги. Получилось! Стопы воительницы увязли в земле по щиколотку, и она, почувствовав чьё-то приближение, направила всю свою ярость на того ублюдка, что держал её на месте. И воин не выдержал напора. Он просто не успел уклониться — лишь подставил древко и руки, чудом отведя страшный удар от головы. Раскалённый наконечник вошёл в грудь фоцианина буром. Брызнула каменная крошка, зашипела кровь. Он завыл от нестерпимой боли и, почувствовав близкий конец, вдруг вцепился в копьё и надавил, желая загнать его как можно глубже в тело.

Вырвав ноги из земляного плена, Лиза дёрнула древко, но проклятая макака вцепилась каменными тисками, не желая отпускать копьё даже в самые последние мгновения своей жалкой жизни. Запахло горелой плотью, остатки каменной брони осыпались на землю, она вновь дёрнула копьё, но дохлая тварь повисла на нём так, что быстро не стряхнёшь. Чертыхнувшись, Лиза сорвала с его пояса боевой топор и кувырком ушла в сторону, уклоняясь от мощного удара в спину. Свистнул ветер, что-то скрипнуло, царапнув её по пластине доспеха. Оттолкнувшись от земли, девушка вслепую выпустила назад волну огня и в три прыжка оказалась за разрушенной башней, глядя на своего нового противника.

Это был худой фоцианин в ярко-синих боевых одеждах с кривым клинком в руках. Без шлема — защиту головы он тоже где-то успел потерять. На сосредоточенной морде красовалось несколько царапин и ссадин. Дышал тяжело, очевидно, только из тяжелого сражения. Глубоко посаженные глаза цепко следили за каждым её движением, а вокруг его тела с тихим свистом вращались потоки воздуха. Неудобный противник.

Покосившись на топор откровенно дрянного качества в своих руках, Лиза с досадой поморщилась. Враг был явно силён и опасен, а без копья она чувствовала себя несколько неуверенно. Тот, впрочем, не спешил нападать. Крутанул меч в руке и пружинящей походкой принялся обходить её по кругу. Так, чтобы нарочно заслонить ей путь к копью, которое валялось за его спиной. Воин легонько покачивался из стороны в сторону, словно тяжелый маятник, и неотрывно следил за ней. В ушах засвистел ураганный ветер, потоки воздуха подняли пыль, закружили её вокруг фоцианина, гулом слегка перебив жуткий грохот молний и звуки битвы. В какой-то момент земля ощутимо вздрогнула, отчего воздушник невольно подпрыгнул, а с обломков старой башни на землю скатилось несколько крупных камней — видимо, кто-то из мастеров Озера разошёлся не на шутку. Неподалёку громыхнула молния, а через мгновение аккурат между противниками приземлилось изуродованное тело какой-то макаки. Лиза усмехнулась, её враг скорчил недовольную злобную гримасу, резким взмахом свободной руки отправил в девушку мощнейший порыв сжатого воздуха и тут же помчался следом. Лиза отпрыгнула в сторону и, не обращая внимания на грохот разбросанной груды обломков, бросилась в бой.

Тон Гата, зарычав, отпрыгнул от противницы, резко сместился влево и снова попытался достать её клинком. Звон железа от столкновения острейшей стали с грубым обухом топора потонул в вое ветра, а молодой фоцианин чуть ли не кувырком разорвал дистанцию, уходя от ответного удара. Молниеносно вскочив на ноги, он воздушной волной разметал струю пламени и тут же ушёл вправо, уклоняясь от огненной вспышки.

Две смазанные фигуры, красная и синяя, метались по полю боя с умопомрачительной скоростью, сцепившись друг с другом в смертельной схватке. Вспышки пламени сменялись хлопками ветра, вздымалась пыль и пепел, вращаясь вокруг бойцов настоящим ураганом, пока те с остервенением пытались достать друг друга чудовищными ударами.

Проклятая человечка бесила Тона до зубовного скрежета. Он уже сотню раз успел проклясть тот миг, когда согласился на предложение отца отправиться с этим отрядом в дальний поход, к самому Акдагу. Проклинал Первого, тупость их командира, вселенскую несправедливость и, разумеется, эту мерзкую человечку в каком-то до смешного прочном доспехе, который не смог пробить даже клинок ветра.

Лёгкий захват деревни обернулся для них настоящей бойней. Тон почувствовал это самым первым — в тот же миг, когда чужая сила ветра сорвала покров тумана. Не помогла даже внезапная атака — враги встретили их жестко и яростно, обрушив всю свою мощь. Сон, надежда целого отряда, смог лишь разрушить какую-то глупую башню и увяз в бою с чужим Озером, а Тон с ужасом обнаружил, что ранги мерзких людишек вокруг находятся не так уж далеко от его собственного. Чувство ветра подсказывало, что поблизости не было никого ниже шестого Пруда, и осознание этой простой истины испугало фоцианина до дрожи. Да, их было больше. Раза в два, может даже больше, но что толку, если выше третьего ранга из этой толпы пробилась от силы треть?

Бросившись в бой одним из первых, он ощутил это в полной мере. Его товарищи умирали один за другим, гибли под градом молний, от чужих копий, не в силах даже поцарапать прочные доспехи воинов Перевала. Сам он схлестнулся с каким-то старым пьяницей, от которого несло травами, и которому он каким-то чудом сумел отсечь голову, после чего тут же поспешил убраться в другой конец поля боя. Интуиция, ветер и чувство атры подсказали ему, что с той стороны приближалась неминуемая смерть. Единственное, что удерживало его от побега — это жизнь идиота Сона. Тон даже сам удивился до глубины души, осознав, что жизнь этой тупой горы мяса стала единственной надеждой на их победу. Потому что хоть какой-то шанс у них будет только, если проиграет вражеское Озеро.

Однако, и здесь, по другую сторону от ворот, ему не повезло наткнуться на чудовищно сильного противника. Девушка, в ярком доспехе, прямо как у правильных фоциан, поначалу даже казалась ему какой-то хрупкой, лёгкой добычей. Ровно до тех пор, пока он не увидел, как та насадила бойца седьмого ранга на копьё, как фрукт на вилку. А уж когда им пришлось столкнуться… Тон проклинал тот миг, когда решил помчаться на другой край поля вместо того, чтобы позорно сбежать.

Лишь благодаря мощнейшим потокам ветра, что окружали его тело подобно подвижному доспеху, он всё ещё не получил топором промеж глаз. Однако, оружие в руках противницы, к сожалению, было меньшей из проблем. Настоящей проблемой был Огонь. Пламя какой-то чудовищной, даже демончиеской мощи одновременно бесило Тона до зубовного скрежета и пугало до трясущихся поджилок. Её пламя было подобно огню мастеров Озера — жуткое, безжалостное и будто живое. Оно яростно ревело, словно рвалось пожрать и обратить в пепел врагов своей хозяйки, которой не причиняло никакого вреда. Излюбленный приём Тона, который никогда не подводил против владельцев огненного контракта, против неё тоже не сработал. Поток пламени, который он порывом ветра отправил в лицо проклятой человечке, обернулся вокруг неё подобно огненной накидке и тут же устремился обратно в Тона, на этот раз вместе с кулаком противницы.