Совесть негодяев - Чингиз Абдуллаев

— Надеюсь, они установили свои микрофоны не во всех кабинетах. Давайте зайдем сюда. Думаю, в нашем зале нам будет более уютно, чем у меня в кабинете.

Они вошли в небольшой зал и устроились на задних сиденьях.

— Может, я уйду? — предложил Женя Чижов.

— Сиди, — махнул Комаров, — все равно всё уже знаешь.

Пахомов молчал. Он смотрел почему-то на свои руки, но молчал.

— Ты ничего не знал про микрофон? — спросил он наконец.

— Ничего, — нахмурился Комаров. — Значит, кто-то слушал все наши разговоры. И теперь этот кто-то знает, что мы его раскрыли.

— Да, вляпались мы с тобой в историю, — засмеялся вдруг Пахомов, — я-то считал, что это твоих рук дело.

— Когда заметил?

— Только два дня назад. До этого микрофона не было — это точно. Я после исчезновения Пенькова обыскал весь кабинет, думал, что-нибудь похожее найду. Ничего не было. А теперь появилось. Вот я и начал все свои важные разговоры вести в столовой или в коридоре. Очень забавно, да?

— Думаешь, Пенькова нарочно забрали перед приездом твоих ребят? — понял Комаров.

— Я думал, это твоя работа. Забрали его в ФСБ, чтобы быстрее всё выяснить и лавры победителей себе присвоить. Раскрыть нашумевшее дело. Поэтому я так спокойно относился к исчезновению Пенькова. Думал, вернется. Но когда через два дня он не вернулся, я начал беспокоиться. Теперь я понимал, как важно его найти. Но милиция его до сих пор не нашла. Тогда я снова осмотрел свой кабинет и обнаружил этот микрофон.

— Ясно, — вздохнул Комаров, — а я думал, вы меня нарочно за нос водите, не говорите, где находится Пеньков.

— Его взяли за несколько минут до приезда Чижова, — напомнил Пахомов, — если это не твоя работа, то кто тогда мог сообщить о поездке Чижова в Люберцы?

— Кроме нас троих, кто-нибудь еще знал об этом? — спросил Комаров у самого Чижова.

— Капитан Перцов и Антон Серминов. Мы вместе с ним поехали за Пеньковым. Но он был все время со мной.

— Перцов, Перцов, — задумчиво произнес Пахомов, — нужно будет проверить и эту возможность.

— В любом случае нужно проверить и список Чижова, — напомнил Комаров, — иначе мы ничего не сумеем узнать. Если Пенькова так быстро убрали — значит, боялись за эту квартиру. Значит, мы должны её вычислить. Это не так много — всего двадцать две квартиры. Мы должны проверить каждого, кто там появлялся, каждого, кто мог там появиться, каждого, с кем мог встретиться погибший Алисов. И только тогда мы узнаем, почему убрали Пенькова. Сейчас уже нет сомнений в его смерти. Его, конечно, убили, опасаясь разоблачений, с кем именно Анисов встречался в том доме.

Чижов помрачнел. Он вспомнил мать и сестру погибшего. Её рассказ о трудной жизни, о погибшем муже, о нашедшем, наконец, работу её старшем сыне. И все это так глупо оборвалось.

— Нам нужно все выяснить как можно быстрее, — решительно заявил Комаров, — иначе мы ничего не сможем доказать.

— А как быть с микрофоном? — спросил Пахомов.

— Не знаю, — честно ответил Комаров, — это действительно важная проблема. Как ты думаешь — кто это может быть?

— Кто угодно, — сразу ответил Пахомов, — я грешил на вашу службу. Но если не вы, то вполне могли и наши специалисты. Наш и. о. как только про миллион долларов слышит, сразу начинает нервничать. За такую сумму не микрофон, а радио принесут и установят.

— А милиция? — вдруг решил вмешаться в разговор Чижов. — Могли их специалисты подложить этот микрофон?

Пахомов и Комаров переглянулись.

— Почему милиция? — спросил Пахомов.

— Перцов, — напомнил Комаров. Чижов явно смутился.

— Он мог не знать, — горячо произнес молодой человек, — я с ним работаю уже два года. Он настоящий профессионал. Просто в милиции бывают разные люди. Они и могли поставить этот микрофон.

— В принципе это самая коррумпированная, организация, — согласился Комаров, — у нас тоже не без урода, но там, — он махнул рукой, — лучше не вспоминать.

— Нужно работать над списком, — вспомнил Пахомов, — перейдем в кабинет к Шестакову. Он сейчас в отпуске, и займемся списком.

— Ты взял с собой микрофон? — спросил Комаров.

— Нет, конечно. Оставил его на столе. Они посмотрели друг другу в глаза.

— Кажется, я абсолютный болван, — прошептал Пахомов, бросаясь обратно. Чижов побежал следом. Оставшийся один Комаров вытащил платок, вытер лоб и, поднявшись, не спеша вышел из зала. Когда он вошел в кабинет Пахомова, оба следователя прокуратуры смотрели на стол, как на нечто невероятное.

Микрофона на столе уже не было.

ГЛАВА 20

Только проснувшись утром и обнаружив себя спящим в роскошной чужой квартире, Ионидис отчетливо понял, что их побег действительно удался. И теперь он может, наконец, впервые за последние несколько месяцев валяться в постели, не откликаясь на утреннюю перекличку, и ласкать лежавшую рядом молодую женщину, лица которой он, к сожалению, не мог вспомнить. Из соседней комнаты послышались чьи-то веселые голоса, и он окончательно проснулся.

— Вставай, вставай, — радостно позвал его бывший Большой Промышленник, бывший Финансист, бывший Зек, а ныне московский житель Мурад Гасанов.

Он, уже проснувшийся полчаса назад, принимал ванну, блаженствуя среди пены с бокалом коллекционного шампанского в руках. Развлекавшая его ночью дива теперь устало спала на его огромной двуспальной кровати.

Ионидис поднялся с постели, накинул на себя рубашку и отправился мыть руки в другую ванную комнату, предназначенную для гостей. В огромной пятикомнатной московской квартире Гасанова были две ванные комнаты, как и полагается в квартирах такого типа.

«Какой ужас», — подумал грек посмотрев на себя в зеркало.

В зеркале отразилась опухшая и заросшая физиономия. Он с отвращением покачал головой и начал умываться.

Уже через полчаса, выпроводив девиц, они завтракали на кухне бутербродами с колбасой и сыром, оставшимися от вчерашнего пиршества. Вместо чая, которого не оказалось в доме, приходилось пить теплое пиво.

— Что думаешь делать? — спросил Гасанов.

— Вернуться на родину, — осторожно ответил Ионидис.

— Без документов, без денег, без визы, — усмехнулся хозяин дома, — тебя арестуют на первой проверке, как только ты выйдешь из дома, и отправят обратно в Баку, в нашу родную тюрьму. А повторить свой номер тебе уже не удастся. На этот раз за тобой будут следить достаточно серьезно.

— Понимаю, — согласился опытный Ионидис, — я об этом тоже думал. Без документов мне никак нельзя. Да и тебе нельзя особенно разгуливать по Москве без паспорта.

— А кто сказал, что я без паспорта? — засмеялся Гасанов. — Подожди, сейчас увидишь. — Он исчез в другой комнате и через минуту появился, потрясая красным паспортом.

— Когда в стране бардак, можно извлекать выгоду из этого бардака, — торжествующе заявил Гасанов.

— Каким образом? — не понял Ионидис.

— У меня штук пять разных паспортов, — охотно пояснил бывший зек, а ныне московский житель, — один отобрали при аресте. А остальные остались. Один лежал здесь. Вот этот. Еще с гербом СССР. По этому паспорту у меня московская прописка и вообще я гражданин РСФСР, или, как сейчас называется, Российской Федерации. Шиш теперь меня можно арестовать. Нельзя меня выдавать иностранному государству, тем более Азербайджану. Я теперь россиянин. А штамп в паспорте, да и вообще новый паспорт, раньше можно было получить за два часа. Достаточно заплатить деньги, и все. В МИДе бывшего СССР, в последний год перед развалом, продавали все: обычные паспорта, служебные, даже дипломатические. А как продавали паспорта в Баку… Про это можно написать книгу. Впрочем, на Кавказе всегда все продавали. Поэтому история с паспортами не редкость.

— Может, и мне купить паспорт, — подумав, сказал Ионидис, — хотя бы российского гражданина.

— Не получится, — вздохнул Гасанов, — у меня была московская прописка. Им для формальностей нужно за что-то зацепиться.

— Как тогда быть?

— Купи азербайджанский паспорт. Или узбекский. Или грузинский, — предложил практичный Гасанов, — хотя можно и российский.

— Каким образом?

— У тебя есть деньги? Не обязательно в России, можно и в Греции, — вопросом на вопрос ответил хозяин дома.

— В Греции есть, — подумав, ответил Ионидис, — и в Турции есть, и в США, и во Франции.

— Ты же миллионер, — восхищенно зацокал языком Гасанов, — тогда вообще никаких проблем нет. Любой паспорт купить можно. Только скажи, какой. Я тебе лично советую азербайджанский паспорт купить. В Баку есть посольство Греции, они там туристические визы дают даже не в паспорт, а на бумажку, где все фамилии написаны и фотографии приклеены. За три дня тебе и паспорт, и визу сделаем. Все будет в порядке.

— Мне для этого нужно будет вернуться в Баку? — спросил Ионидис. Международный аферист, убийца, контрабандист, он знал жизнь, о многом догадывался, во время своих многочисленных путешествий иногда встречался с фактами вымогательства государственных служащих, но с таким встречался впервые в своей жизни. Абсолютная коррупция была нормой в суверенных республиках бывшего Союза. Не просто девяносто девять и девять десятых, а стопроцентная коррупция среди прокуроров, судей, государственных чиновников, работников полиции, таможенников. Не брали деньги только больные, с явными психическими отклонениями, но такие не могли считаться даже одним процентом, потому что их сразу изгоняли с государственной службы, как позорящих честь мундира. Ведь когда берешь, нужно и отдавать. А не отдавать наверх было нельзя, нарушалась цепочка. За такое нарушение вполне можно убрать и с работы. В первое время Ионидис поражался, потом привык, но чтобы покупать паспорта…