Креольская невеста - Дебора Мартин

– Ну да, почетное место пиратской дочери, – пробормотала Камилла себе под нос.

– Ш-ш. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты член семейства Фонтейнов и заслуженно носишь фамилию Гирон. Тебе есть чем гордиться. Погоди-ка, – встрепенулась тетя, – я совсем забыла, что у меня есть нечто в шкатулке с драгоценностями! Это украшение прекрасно оттенит твой цвет лица.

Камилла не успела ничего возразить. Тетя выбежала из комнаты, а Камилла с улыбкой обернулась к кузине:

– Как ее разволновало это приглашение!

Дезире поднялась с кровати и положила чулки на стоявший рядом стул.

– Ты ведь знаешь маму. Она хочет, чтобы мы вращались в высшем обществе.

В голосе Дезире послышалась такая неизбывная грусть, что у Камиллы защемило в груди. Дезире порылась в гардеробе и выудила оттуда сатиновую нижнюю юбку Камиллы. Юбка эта уже давно пылилась на самом дне гардероба, так как у Камиллы вечно не хватало времени ее зашить.

– Знаю, ты ненавидишь шить, но так жаль, что пропадает такая красивая юбочка, – пробормотала Дезире, усевшись на кровать.

– Да, ты у нас рукодельница, а я иголку держу с трудом. Мне больше нравится готовить или рыться в книгах.

Камилла улыбнулась и подошла к кровати. Дезире потянулась за шкатулкой для рукоделия, и Камилла заметила, как на запястье у нее блеснул браслет. Она раньше никогда такого не видела. Камилла схватила кузину за руку и повернула ее запястье, чтобы лучше рассмотреть браслет.

– Откуда это? Дезире вздохнула:

– Сегодня утром… к нам заходила не одна миссис Уилкинсон. Еще до нее приходил месье Мишель. Мама просто забыла сказать.

Камилла продолжала разглядывать браслет. Волнение ее все усиливалось. Наверняка эта вещица дороже всех драгоценностей Фонтейнов, вместе взятых. А Дезире смотрит так, словно это не браслет, а наручники.

– Значит, теперь он уже начал приносить подарки? – Камилла стиснула зубы. – Похоже, не за горами тот день, когда он сделает тебе предложение руки и сердца.

– По-моему, он уже переговорил с папой. И папа дал ему свое согласие.

Камилла вздрогнула. Как все быстро завертелось! Голос Дезире становился все тише.

– Не знаю, как мне быть, Кэмми. Наверное, он неплохой джентльмен, но…

– Но бросает на тебя похотливые взгляды, да? И все время говорит о своем богатстве.

Дезире вскинула голову. В глазах у нее блестели невыплаканные слезы.

– Ты же знаешь, что нам очень нужны деньги. – Всхлипнув, Дезире схватила обтрепанный краешек рукава платья Камиллы и потерла его между пальцев. – Скоро мы нашьем на этот рукав кружавчики, чтобы скрыть, как он потрепан. Мы всегда так поступаем с платьями. Знаю, папа не любит говорить о материальных затруднениях, но ведь невозможно не заметить, что не хватает денег, когда кухарка гораздо чаще готовит суп из цыпленка и бамии, чем из омаров, и когда папа вынужден переводить мальчиков в менее дорогую школу.

– Это все мелочи, – возразила Камилла. – Не стоит из-за этого жертвовать собой и связывать свою жизнь с таким человеком, как месье Мишель.

– Скоро это уже будут не мелочи. Ты прекрасно это знаешь.

– Я знаю лишь, что это не твои проблемы. Ты должна выйти за того, кто тебя любит, а не за того, кто берет тебя в жены только ради продолжения рода!

Дезире поморщилась и отвернулась.

– Если бы я была уверена, что смогу с ним связаться и рассказать о нашем ребенке до того, как мой позор откроется, я бы решилась.

– Но ты можешь с ним связаться!

Дезире бросила на сестру любопытный взгляд. Камилла уже было хотела сказать Дезире, что ее возлюбленный находится ближе, чем она думает, всего в сутках езды отсюда, но передумала.

А что, если среди этих четырех солдат ее любимого не окажется? Что, если – не приведи Господь – этот тип заявит Саймону, что снимает с себя всякую ответственность? Лучше не волновать Дезире, пока не станет все известно наверняка. Если из их с Саймоном затеи ничего не получится, Дезире никогда не простит Камилле, что та рассказала майору о ее позоре. Если он вдруг проболтается, ее имя станет предметом скандала.

– Может, – продолжила Камилла как ни в чем ни бывало, – может, мы могли бык нему съездить. – Она сказала это, просто чтобы что-то сказать, но тут ей самой вдруг показалось, что это совсем неплохая идея. – Если ты сбежишь из дома и поедешь к нему, вы успеете обвенчаться, пока еще не поздно. А потом возвратишься домой уже замужней женщиной.

– Никогда! – По выражению лица Дезире было понятно, как она потрясена. – А что, если он не согласится? Что, если он уже успел жениться на другой?

– Если он так быстро позабыл свою большую любовь к тебе и женился на другой, – сухо заметила Камилла, – значит, он вовсе не так хорош, как тебе кажется.

– Не могу же я так рисковать, – прошептала Дезире. – Может, его родные не захотят, чтобы он на мне женился. Может, я им не понравлюсь. Что, если я приеду к нему, преодолев сотни миль, а он меня отвергнет? Мама с папой не переживут такого скандала! Ну как ты не понимаешь?!

Камилла кивнула. Она все понимала. К сожалению, ей оставалось действовать в одиночку. Нужно непременно отыскать этого человека, заставить его вернуться к Дезире и попросить ее руки, пока еще не поздно. Как только она получит весточку от Саймона, она этим займется. Даже если для этого потребуется самой ехать в Батон-Руж и тащить этого мерзавца в Новый Орлеан на аркане.

Гостиную дома Уилкинсонов освещало несколько дюжин свечей. Саймон потягивал вино. Жаль, что здесь нет напитков покрепче. Еще несколько минут – и он снова увидит Камиллу.

Он застонал, поймав на себе любопытный взгляд миссис Уилкинсон. Саймон предпочел бы не впутывать ее в это дело. Он солгал миссис Уилкинсон, сказав, что безумно влюблен в мадемуазель Гирон, но нерушимой преградой на пути их чувств является месье Фонтейн, и попросил ее устроить им встречу. Он испытывал некие угрызения совести, что приходится обманывать жену генерала, но не мог предугадать всех последствий.

Саймон никак не рассчитывал, что, услышав об этой Затее, миссис Уилкинсон проявит такое рвение. Он предложил просто устроить тихий ужин в домашней обстановке, она же закатила целый званый обед на четверых. Ему оставалось только покориться. Тем более что она пообещала оставить их с Камиллой на несколько минут наедине.

Она обращалась с ним, как с кадетом на первом балу: постоянно твердила, что сегодня он особенно хорошо выглядит, подливала вино и бросала на него понимающие взгляды.

Но от этого Саймону легче не становилось. Ведь предстояло провести целый вечер в компании с Камиллой. Сколько бы Саймон ни твердил себе, что встречается с ней лишь для того, чтобы сохранить в тайне свои планы относительно Лизаны, он-то понимал, что это не так. При одной мысли о том, что снова ее увидит, у него текли слюнки, как у медведя, учуявшего улей.