Гладиаторы ночи - Максим Голицын

У него в распоряжении было всего восемь часов, и их надо было использовать с наибольшей выгодой. Тэш расставил своих ребят на ключевые посты по периметру, а сам отправился на обход сенаторской резиденции. Собственно, в этом и заключалась его роль. Другое дело, что он преследовал цели, не имеющие ничего общего с охраной.

Сенатор Ранкаст был, что называется, аскетом, во всяком случае, пыль в глаза пускать не любил. При столь высоком общественном положении его, конечно, не заботили такие мелочи, как горячая ванна или недурная кухня, — все это подразумевалось само собой, но в общем апартаменты были обставлены довольно скромно. Помещения для прислуги и всяческие служебные отсеки Тэш не удостоил вниманием, а из комнат, которыми пользовался сенатор, Тэш по очереди осмотрел большую и пустую гостиную, примыкающую к ней столовую, где не было никакого стола — блюда ставились на низкий широкий помост в центре комнаты, спальню, где стояла кровать, затянутая кисейным пологом от насекомых, небольшую гардеробную с полированным серебряным зеркалом — единственным роскошным предметом обстановки; хотя была у сенатора еще одна маленькая слабость — он питал склонность к дорогой посуде. Не оставил Тэш без внимания и кабинет, просторную квадратную комнату с панорамным окном, выходившим в увитый лозой внутренний дворик, где тихо журчал фонтан. Обследовав как можно более тщательно конторку, кресло, шкафчик, где хранились свитки и подшитые листы, исчерченные каллиграфическим почерком секретаря и небрежными закорючками самого сенатора, Тэш заглянул и в ларец, в котором Ранкаст хранил свою личную печать. Тут было все, что нужно деловому человеку, и ничего, что могло бы заинтересовать Тэша. «Сволочь этот Ранкаст, — подумал Тэш, исследуя внутреннюю поверхность конторки, — то ли я ошибся, то ли этот сукин сын слишком хитер для меня». Он еще раз оглядел комнату и задумался. Предположим, он все же прав, и эта лиса Ранкаст действительно иномирянин… А теперь прикинем. Прятаться от своих ему нужды нет, значит, особых хитростей он тут устраивать не будет. От посторонних — да, но они все тут дуболомы. Нужно что-то такое, о чем догадается только человек, знающий что-то о кнопках и потайных пружинах. Кто-то вроде него самого. И это должно быть просто. Очень просто. Он еще раз внимательно оглядел комнату. Прохладный каменный пол устелен ковром с коротким ворсом, на одной из стен — гобелен с изображением дракона и всадника. Тэш, приблизившись, осмотрел гобелен. Ручная работа, натуральные красители. Алый дракон, взмахнув огромными крыльями, повис в синем небе. Глаза дракона…

Ага. Это не глаза. Это отверстия. — Так-так-так… — пробормотал Тэш. Он осторожно провел ладонью вдоль кромки гобелена и почувствовал сквознячок. Очень слабый, почти незаметный.

— Не такой уж я дурак, как вы думаете, сенатор, — проронил в пространство Тэш. Сам по себе гобелен вряд ли поможет. Он просто скрывает смотровые отверстия. Но за стеной есть пустое помещение, это уж точно. Чтобы какой-нибудь идиот-солдат, вроде Тэша, не нажал случайно на рычаг, отпирающий потайную дверь, рычаг этот скорее всего должен быть утоплен в стену.

Тэш медленно пошел вдоль стены. Она была сложена из крупных, грубо тесанных плит, не слишком тщательно пригнанных друг к другу, между ними оставались зазоры, в которые свободно можно было просунуть палец. Остальные стены комнаты были сложены из плит помельче и поровней. Удовлетворенно кивнув головой, он начал внимательно оглядывать стыки камней. Один, как раз на уровне его груди, был отполирован, словно к кромке камня часто прикасались рукой. Тэш всунул пальцы в трещину и нащупал чуть заметный выступ. Надавив на него, он медленно выдернул руку и стал ждать. Ждать пришлось недолго, раздался слабый щелчок, и часть стены с гобеленом медленно повернулась на невидимой оси, открыв проход, достаточный для того, чтобы в него боком мог протиснуться взрослый человек.

Что Тэш и сделал.

Он оказался в настоящем кабинете сенатора Ранкаста. Первый был просто декорацией, рассчитанной на непосвещенных.

Этот же представлял собой небольшую квадратную комнату, в которой тут же, стоило лишь Тэшу переступить порог, зажглись мягкие лампы дневного света. Видимо, их включал тот же механизм, который отпирал потайную дверь.

«Генератор где-то прячет», — решил Тэш.

Комната была оборудована, точно кабина космического корабля, и даже Тэш, выходец с планеты, уже вступившей в эру космических полетов, не мог с первого взгляда разобраться в назначении многих находящихся здесь устройств. Зато он тут же отыскал кнопку, запирающую входную дверь — на этот раз ее не нужно было маскировать. Обезопасив себя, Тэш занялся осмотром комнаты. Многолетний опыт научил его ни к чему не прикасаться без нужды — он медленно шел по периметру комнаты, пытаясь на глаз определить, что из себя представляет тот или иной предмет.

Небольшой пульт со шкалой и наушниками, валяющимися рядом на панели, несомненно, был переговорным устройством. Тэш подавил искушение повернуть рубильники и подвести веньер к красному маркеру на шкале. Он лишь многозначительно хмыкнул и проследовал дальше. Плоский, слабо светящийся экран, видимо, был дисплеем вычислительного устройства, а ячейки, в которых хранились плоские кристаллы размером в палец, — хранилищем микродискет. Система символов, которой пользовался сенатор, была Тэшу неизвестна, поэтому он не пытался выяснить — что же именно хранит сенатор в памяти электронного секретаря. Нахмурясь, он оглядывал консоль — неужели здесь нет ничего, за что можно было бы зацепиться? Ага, вот.

Он поддел ногтем углубление в консоли и потянул на себя — выдвинулся плоский ящик. Там лежали бумаги. Тэш быстро пролистал их — часть была на незнакомом языке, но часть — на здешнем, слоговую письменность которого Тэш, с некоторым трудом, но все же навострился разбирать.

На языке планеты сенатор вел личную переписку. Видимо, на это у него были свои соображения. Но личная переписка, без сомнения, более чем интересная, сейчас занимала Тэша меньше, чем сшитая папка отчетов местной агентуры. Все агенты пользовались кличками, и Тэшу трудно было определить, знает ли он хоть кого-нибудь из тех, кто скрывается под этими пышными прозвищами. Наблюдение осторожный сенатор вел практически за всеми: за своими коллегами-кураторами, за членами сената, за видными представителями городской знати. По каждому бумаги были подшиты отдельно, в хронологическом порядке. Одна такая папка привлекла особое внимание Тэша. Подписаны все отчеты были одним и тем же агентом, именующим себя «Черным драконом». После каждой даты описывались действия человека, который именовался просто «объект». Пролистав пару-другую отчетов, Тэш с удивлением понял, что речь идет о нем самом. За ним следили с самого начала его пребывания на этой планете, описывалось его поведение на арене, в тюремной подземной камере, тренировки, отдельные высказывания, даже приключение с госпожой Лоэ. Судя по всему, эта сволочь постоянно находилась поблизости. Отчеты были написаны языком сухим и точным, и видно было, что писал их человек неглупый и наблюдательный, хоть он и ограничивался лишь строгим описанием фактов и не позволил ни разу никаких собственных комментариев.

Последний отчет был обозначен датой посещения Тэшем дома Ландри.

«Проводил объект до угла улиц Гончарной и Жестянщиков. Здесь прервал непосредственное сопровождение объекта, сказав ему, что иду в кабак „Одноногий рыболов“. Объект не предполагает, что за ним ведется наблюдение, однако проявляет осторожность, несколько раз на протяжении маршрута проверяя обстановку на предмет слежки. Тем не менее мне удалось остаться незамеченным, и я проводил объект до дома номер десять по Канатной улице. После повторного сигнала дверь объекту открыл проживающий в указанном доме Ландри. Объект вошел в дом, на протяжении двух часов не появлялся и не подавал о себе знать. Дождавшись смены, я направился в казарму, куда объект и вернулся еще через полтора часа. По утверждению сменившего меня наблюдателя, объект до своего появления в казарме из дома Ландри не выходил, что заставляет предполагать наличие второго выхода, вероятно, потайного».

Баст!

Больше некому, это он сопровождал вместе с Тэшем госпожу Лоэ, это он дошел вместе с ним до угла улиц Гончарной и Жестянщиков.

«Ну сволочь, погоди!» — холодно подумал Тэш.

Обидней всего было то, что он, сыщик с десятилетним стажем, умудрился так лопухнуться.

Видимо, у сенатора была великолепная агентурная школа, и его сыщики вполне могли потягаться по своим профессиональным качествам с Тэшем.

Он вновь последними словами обругал себя за идиотизм. Ведь сенатор ясно сказал ему — ничего не предпринимайте. Мы сами обо всем позаботимся. Разумеется, это означало, что за ним установят самую близкую слежку. И надо же ему было повести себя как последний лох.