Серебряная ведьма - Сьюзен Кэррол

– Кто такой Лука? Это имя апостола. – Мири искоса посмотрела на него пронизывающим взглядом. – Не думаю, что в этой могиле покоится кто-то из апостолов, Симон.

Симону не понравилось, что он покраснел и смутился, когда Мири застала его здесь в такой сокровенный момент.

– Это… это могила одного из брошенных младенцев, о которых я тебе говорил, – смущенно произнес он.

– Почему он похоронен здесь один? Так далеко от деревни?

Симон стиснул зубы:

– Потому что проклятый священник не позволил Луке лежать в освященной земле. Он не был крещен и к тому же он сын женщины, связанной с дьяволом Мне ничего не оставалось, как похоронить его здесь и…

– Его похоронил ты? – прервала его Мири, сделав большие глаза.

Симон почувствовал, что покраснел еще больше.

– А кто еще? Даже его собственные бабка и дед боялись прикоснуться к нему. Так что же мне оставалось делать? Бросить его маленькое тельце на растерзание диким зверям?

– Нет, конечно, нет. – Мири положила руку ему на рукав. – Ты все правильно сделал для него, Симон. Земля – его мать. Какой бы холодной она ни была, как бы ни был жесток мир над ней, она приняла Луку в свои нежные объятия.

Симона всегда настораживали языческие высказывания Мири. Похоже, она это почувствовала, потому что добавила:

– Извини, я не обидела твоих католических чувств?

– Нет. – Вообще-то образ, нарисованный Мири, был необычайно приятный. Ему понравилась мысль о том, что он не закопал Луку в холодную бесчувственную землю, но вернул его в материнские объятия. Несомненно, земля для него была лучшей матерью, чем та, которая его родила.

Симон удивился сам себе, признавшись:

– Я теперь плохой католик. Уже много лет не был на службе.

– Но этого малыша ты назвал в честь апостола.

– Подумал, ему будет лучше называться именем одного из святых. Может быть, это будет неким оправданием его, если законы рая действительно такие суровые. – Мужчина стал переминаться с ноги на ногу, чувствуя себя глупо, объясняясь перед ней. – Как ты заметила по моей лошади, я не умею давать имена.

– Очень даже умеешь, – улыбнулась Мири, но продолжала всматриваться в его лицо с тем выражением, от которого ему всегда было не по себе.

– Ты так и не ответила на мой вопрос, – сказал он. – Что ты здесь делаешь?

– Тебя ищу. – Мири наклонилась за шляпой, валявшейся на земле. – Ты пришел на остров Фэр за помощью, не так ли? А теперь мне нужна твоя помощь. – Она опустила глаза, теребя пальцами край шляпы, и слегка дрожащим голосом добавила:

– Понимаешь, я… я нашла собственного Луку.

Симон резко вдохнул, отчетливо вспомнив то потрясение, когда впервые встретился с жертвоприношением младенца и, откинув покрывало, увидел маленькое мертвое личико. Но что было с несчастной Мири, когда она столкнулась с таким ужасом? Симон приблизился к ней, взяв локоть Мири…

– Все нормально, – быстро произнесла она, взглянув на него и пытаясь улыбнуться. – Хочу сказать, что с ним все будет хорошо… Я надеюсь. Ребенку, которого я нашла, повезло гораздо больше, чем Луке. Он был еще жив. Я отнесла его в Порт-Корсар… к одной доброй женщине с ребенком, она согласилась его кормить. В отличие от тебя я не думала давать ребенку имя, просто я была так напугана… всем этим.

Перед тем как продолжить, она сжала губы.

– Сожалею, я не поверила тому, что ты рассказал мне тогда. Я не такая наивная, чтобы думать, будто не существуют жестокие люди, способные приносить в жертву детей. Просто не ожидала встретиться с этим на моем острове. Только не на острове Фэр.

– Расскажи мне, что случилось, – попросил он. – Расскажи мне все.

Мири побрела с холма следом за Симоном по тропинке, вьющейся между рядами небольшого виноградника.

Мири говорила так тихо, что Симону пришлось остановиться, чтобы расслышать ее рассказ о том, как она нашла брошенного ребенка и боялась, что он уже умер. Она немного колебалась, прежде чем сказать, чей это был ребенок, и сообщила про гордую и отчаянную девчонку, либо бежавшую с острова Фэр добровольно, либо увезенную насильно, соблазненную членами ордена Серебряной розы.

Возможно, Мири была слишком откровенна, сообщив охотнику на ведьм имя Кэрол Моро.

Она обещала Мари Клэр и себе, что будет очень осторожна с Симоном, что начнет сотрудничать с ним только для того, чтобы победить Серебряную розу, и при этом будет держать его на самом недоступном расстоянии.

– …и как только я убедилась, что за моим домом и животными есть кому присмотреть, я покинула острой Фэр, чтобы найти тебя, – закончила Мири.

Симон выслушал ее рассказ с мрачным видом, сцепив руки за спиной. Он ее не перебивал, не задавал вопросов, дал ей высказаться до конца. Но в конце он упрямо выставил вперед челюсть.

– Проклятие! Мне не следовало приезжать на остров Фэр. Ведьмы Серебряной розы, должно быть, преследовали меня. Я привел их прямо на порог твоего дома.

Спускаясь с холма, он взмахнул рукой, оборвав сухие виноградные листья.

– Если ты немного подумаешь, то поймешь, что этого не могло быть. Еще до твоего прихода Кэрол уже хвасталась своими могущественными друзьями. Скорее всего, эти женщины давно бродили по острову Фэр, уговаривая Кэрол пойти с ними. – Посчитав, что несчастные засохшие лозы уже достаточно пострадали, Мири схватила Симона за руку, чтобы остановить его. – Именно благодаря твоему предупреждению я не прикоснулась к отравленной розе. Ты фактически спас мне жизнь.

– Я этому очень рад. Постараюсь сделать все возможное, чтобы поймать этих женщин, и прослежу, чтобы эта Моро была наказана вместе с остальными.

Мири в негодовании отшвырнула его руку:

– Нет, я этого совершенно не хочу. Кэрол не такая, как другие. Она всего лишь испуганна и растерянна.

– Иисус Христос, Мири… – начал Симон, но Мири оборвала его:

– Она не хотела бросать ребенка. Я уверена в этом.

– Значит, у девчонки какие-то особенные представления о материнстве.

– Неужели ты не понимаешь? На острове Фэр много глухих и безлюдных мест. Но она завернула его в свою лучшую шаль и оставила у реки, где я всегда беру воду. Она положила своего малыша там, где я должна была его отыскать.

– А также отравленную розу. Скорее она не хотела, чтобы ты нашла ребенка, но хотела тебя убить. Ты об этом не подумала? – рассердился он.

Мири в растерянности онемела. Такая ужасная мысль никогда не приходила ей в голову. Но ответ она нашла быстро.

– Кэрол не такая злая. Что бы ни случилось, во всем виноваты те женщины. Если даже она и оставила розу, то они вынудили сделать это или… или обманули. Я уверена.

Переубедить Симона было трудно. Вид его помрачневшего лица всегда пугал ее, она называла это «выражением охотника на ведьм».