Точка зеро - Стивен Хантер

– Мик, даже не знаю, смогу ли я, – пробормотал Тони.

– Конечно же, сможешь, – решительно заявил Мик. – Ты ковбой. Ты спецназовец. Ты на все сто процентов убийца, готовый перерезать глотку, свирепейший из свирепых. Ты Безжалостный Минг [27] , понятно? Ну а ты, хохотун? Я знаю, что ты в деле.

– Мне это тоже не нравится.

– Нравится, не нравится… Надо просто сделать это. Дай мне долбаные ночные очки. Я пойду первым.

Отряд контрактников,

1216, Креншоу-авеню,

Пайксвилл, штат Мэриленд,

04.15

Это не понравилось никому. О подобных вещах никогда не будет бахвалиться ни один солдат. Ничего героического, только пистолеты с глушителем. Убивал Мик. Они незаметно проскользнули в дом. Крекер шел первым с прибором ночного видения. Мик следовал за ним вплотную, с «Береттой М9» и глушителем «Джемтек». Ни стука в дверь, ни криков – ничего.

Они бесшумно прошли на первый этаж и, двинувшись по коридору, наткнулись на спальню. Крекер толкнул дверь. Тони, также с «М9» с глушителем, остался прикрывать тыл. Мик вошел, обнаружил цель и выстрелил.

Двое-трое дернулись, получив попадания пуль. Посланцы смерти поднимали крошечные гейзеры обрывков материи, может быть, мельчайших капелек крови, превратившихся в туман даже от такой сравнительно невысокой дозвуковой скорости.

Боджер стрелял в среднюю часть тела. Никто не кричал. Никто не устраивал никаких сцен. Комната за комнатой, комната за комнатой. Крекер держал сложенную пригоршней ладонь справа от патронника пистолета, так что выброшенная стреляная гильза ударяла ему в руку и отражалась вниз. После того как стрельба в комнате завершалась, он подбирал с пола их все до одной, считал израсходованные патроны и протягивал Мику новую обойму. Комната за комнатой, этаж за этажом. Запах мужчин, живущих вместе, дешевого мыла, табачного дыма. Звуки тяжелого дыхания спящих.

Один поднял голову, и Боджер выстрелил ему в лицо. Он увидел подробности, хотя и не в сочных красках цветной кинопленки, а в приглушенных оттенках отраженного света, в которых кровь, обильно хлынувшая из отверстия в скуле, показалась мертво-черной.

Много времени это не заняло.

– Ты все собрал?

– Ты сделал двадцать два выстрела, – сказал Крекер. – У меня двадцать две гильзы.

– Отлично, уходим.

Покинув дом, они вернулись к машине. По небу начинало расплываться пятно рассвета. Воздух на улице чистый и свежий.

– Машину поведешь ты, – сказал Мик Крекеру.

– Я все понял, босс.

– Как же дерьмово я себя чувствую, – пробормотал Тони.

– Знаешь, никому нет дела до того, как ты себя чувствуешь, – успокоил его Мик. – Ты сделал свое дело. И это главное.

Осмотр места преступления,

1216, Креншоу-авеню,

Пайксвилл, штат Мэриленд,

11.15

Драма в основном уже закончилась, хотя в доме еще продолжали работать криминалисты из Бюро и полиции штата Мэриленд. Трупы, опознанные и сфотографированные, были отправлены в морг. Ник отпустил почти всех, чтобы те переоделись, остыли, после чего отправились в Маунт-Вернон, где с двух до пяти часов дня будет продолжаться мучительное испытание.

Конвой из Вашингтона в Балтимор должен был вот-вот тронуться в путь. Однако переезд из одного города в другой находился в юрисдикции Секретной службы, так что Ник думал о главной проблеме сегодняшнего дня.

Он стоял, прислонившись к своему седану, напротив дома 1216, отрешенно наблюдая за происходящим. Просторная лужайка перед домом заставлена машинами правоохранительных органов, рядом с которыми толпились группки сотрудников полиции округа Балтимор, курящих, разговаривающих, смеющихся.

Все вокруг, казалось, опутано желтой полицейской лентой, словно здесь готовились к встрече Рождества. Журналистов держали за оцеплением в конце квартала; там работали в прямом эфире телекамеры, суетились корреспонденты с микрофонами, и в целом там было гораздо оживленнее, чем здесь.

Рядом с Ником стоял Свэггер с угрюмым лицом. Подошел агент.

– Опознан последний убитый, – доложил он.

– И?

– Дионисус Агбуйя, тридцать девять лет, уроженец Самара на Филиппинах. Работал мойщиком посуды в ресторане «Китайское наслаждение» в округе Колумбия, не пропустил ни одного дня. Это все.

– Рея Круса среди них нет?

– По предварительным данным, нет. Возможно, у кого-то из убитых фальшивые документы, но я так не думаю. Один парень немного похож… был похож на него. Быть может, ублюдки увидели его и решили, что им нужно рискнуть.

– А может быть, кто-то из этих бедолаг не расплатился с манильским синдикатом, доставившим его в Штаты? И это предостережение, обращенное к остальным клиентам? Сначала платишь нам и лишь после этого – своим родным…

– Может быть, и так, Ник.

– Спасибо, Чарли. Я не хотел тебя обидеть.

– Ничего страшного. Просто всем нам выдалась долгая ночь.

Отпив глоток кофе, Мемфис обнаружил, что напиток уже безнадежно остыл, и выплеснул его на мостовую.

– Тут что-то не так, – пробормотал Свэггер.

– Убийство – это всегда плохо.

– Нет, я имел в виду то, как все это происходит. Где-то есть течь – в твоей команде, в команде Сьюзен, в Бюро… Эти козлы постоянно нас находят.

– Точно мы это сказать не можем. Внешне все выглядит так, но точно мы ничего не знаем.

– Куда бы я ни пошел, они уже тут как тут, или опережая меня, или отстав самую малость. Это профессионалы. Пятидесятый «барретт», «М9» с глушителем, кто-то даже предусмотрительно собрал все гильзы.

– Может быть, убийцы стреляли из револьверов.

– Револьвер бесшумным не сделаешь. Столько выстрелов, и никаких жалоб на шум – стало быть, использовали глушитель. К тому же в таком деле очень некстати перезаряжать револьвер в темноте. Нет, это команда опытных убийц. Им уже приходилось это делать, и они пытались завалить Рея Круса. Это те самые ребята, которые расстреляли контору «Арсенала стальной бригады» в Даниэльстауне, штат Южная Каролина. И сейчас, как и тогда, у них была наводка, твою мать! За нами никто не следил, мы бы это заметили, как десять дней назад я заметил бы это на ночных сельских дорогах.

– Да, потрясающее воображение, именно то, что следовало ожидать от тебя. Ты мыслишь на целую голову выше того, чем я располагаю. Это твоя работа. Но я должен действовать ответственно и взвешенно. Это моя работа. Прежде чем прийти к каким-нибудь выводам, мы должны собрать, изучить, проанализировать улики. Нашим криминалистам удалось кое-что обнаружить. Когда стрелявший проходил в одну из дверей, он задел головой за косяк и оставил следы пота. Мы прогоним образец через базу данных, и тогда, быть может…

– Вывод только один. Точнее, два. У вас где-то есть течь. А я, старый козел, предложил какой-то бред, и девять человек были убиты абсолютно зазря.

– Ты старый козел, потому что это в твоей натуре. И тут уж ничего не поделаешь. Все вы, крутые ребята, вышибающие ногой дверь и отнимающие чужую жизнь, – самые настоящие козлы. Твои рассуждения четкие, на пять с плюсом, убедительные, аргументированные, самое настоящее мышление первоклассного профессионального следователя. Я говорил – у тебя есть дар. Тут всё в порядке. Так что ни в чем себя не вини. А что касается утечки, против этого выступает фактор времени. Впервые мы услышали об этом доме только вчера, в восемь часов вечера. Запросы ордеров на обыск, доклады начальству – все это последовало гораздо позже. Если что-то действительно утекло, как убийцам удалось провернуть все так быстро? Согласись, они действовали очень оперативно.

– Убийцы уже здесь, готовые действовать по первому приказу, у них есть все необходимое. И им был нужен только адрес.

– Повторяю, крайне маловероятно. Таких мастеров не бывает. Они должны были проследить за нами, узнать, что мы выехали…

– Они не могли за нами следить. Мы бы их заметили.

– Ты сам ночью что-то «почувствовал». У тебя ненормально чуткая нервная система, настроенная на опасность. Убийцы проследили за нами, иного объяснения не может быть.

– Ну, хорошо, тогда спутник. Это единственный вариант. Тогда тут замешано ЦРУ. Оно хочет убрать Рея Круса, пока он ничего никому не рассказал, и этим занимается большая команда. Им хочется, чтобы Ибрагим Зарси стал следующим президентом Афганистана, и никаких вопросов. Забудьте про все связанное со словом «Палач». Он наш человек в Кабуле! И ЦРУ желает защитить его любой ценой. Даже если для этого придется взять на мушку своего.

Ник перестал быть Мемфисом. Вместо этого он превратился в заместителя директора ФБР, строгого, полного достоинства; его плечи распрямились, лицо наполнилось серьезностью высшего руководства Бюро.

– Я не собираюсь обвинять ЦРУ, – официальным тоном заявил он, – до тех пор, пока у нас не появится что-либо еще помимо твоих домыслов. Пойти против Управления – это значит открыть банку с долбаными червями, и когда они выберутся на свободу, собрать их обратно, возможно, больше уже не удастся. Мы должны идти тем путем, которым нас ведут улики. И срезать углы тут нельзя.