Война без победителя - Руслан Мельников

Звяк, звяк. Звяк… По гранитным плитам, подпрыгивая и вертясь, к Вольным катилась, огибая трупы и перепрыгивая через них, увесистая железная болванка. Она вела себя сейчас, как живое существо, как пес, натравленный на добычу.

– Граната! – крикнул Лещ.

– Твою ж мать! – процедил Метис.

Граната подкатилась к самой границе щита.

* * *

От взрыва, усиленного и направленного мертвяцкой магией на щит Вольных, заложило уши. Дмитрий успел зажмуриться, но даже сквозь закрытые веки он увидел яркую зеленоватую вспышку.

Фанатов разметало и разорвало на куски. Кровавые ошметки разбросало по станции, налепило на мраморную облицовку пилонов, вагоны поезда и асбестоцементные плиты сводов. Все-таки от Ритуала массового жертвоприношения Мертвые Братья не отказались. Однако это было не главное.

Магическая защита не выдержала. Лещ и Гриня, оказавшиеся возле эпицентра взрыва, были мертвы, и это обстоятельство в дополнительной проверке не нуждалось. Колонна экстренного вызова, к которой они прижимались спинами, переломилась. Метис, матерясь, потирал обожженную щеку.

А ведь все только начинается. Было очевидно, что мертвяки очень сильны и от их совместных ударов никакая защита не спасет. Спасение сейчас заключалось в другом.

По залитому кровью полу в их сторону запрыгала еще одна граната.

– Прикрой меня! – велел Дмитрий Метису.

– Как?

– Как-нибудь!

Метис выскочил вперед и, выдохнув заклинание, что было сил пнул гранату. За такие удары футбольные фанаты, погибшие в метро, наверное, носили бы своих кумиров на руках. Болванка, кувыркаясь, полетела через всю станцию туда, откуда ее бросили, – к эскалаторам южного входа. Взрыва, правда, на этот раз не последовало: видимо, мертвяки умели при необходимости нейтрализовывать свою боевую магию. Под эскалаторами лишь слабо пшикнуло и сильно задымило… Но Мертвые Братья все же отвлеклись на время.

А Горс уже снова шептал устами Дмитрия боевые заклинания из сна-воспоминания – те, которые Феникс использовал в давней стычке с «факелами». И которые предназначались не для защиты, а для нападения.

Боевая магия сбила с ног и отбросила двух мертвяков, вскрывавших очередной ящик-контейнер. «Тела» грохнулись о стоявший позади них вагон так, что посыпались стекла и погнулись борта. Дмитрию-Горсу удалось первым перехватить пассивный магический заряд из контейнера. А уж с его помощью…

Он ударил по пилонам, поддерживающим станционные своды.

Как когда-то бил по неровным бугристым колоннам в логове «факелов».

Разлетелись вдребезги светильники. Белыми осколками и шрапнелью мраморной крошки брызнули плиты облицовки. Пыльная завеса заволокла станцию. Пилоны посыпались, заваливая контейнеры с магическим запасом и мертвяков при контейнерах.

Стало темно, как в могиле. Где-то уже трещал и обваливался потолок. Сверху сыпались песок и земля. Сверкнули огненные всполохи, полыхнули синие и зеленоватые отблески. Загремели выстрелы. По станции заплясали рикошеты. Грохнул взрыв. Мертвяки не жалели ни магической силы, ни патронов.

Кто-то выкрикивал заклинания, кто-то проклятия. Кто-то отдавал команды.

Станция рушилась. И нужно было срочно убираться отсюда. Но как?

У Дмитрия, вернее у Горса, было в запасе подходящее заклинание, с помощью которого он в свое время сбежал от «факелов».

Где-то совсем рядом развалился под тяжестью обрушившегося пилона еще один ящик-контейнер. Дмитрий успел собрать вырвавшуюся наружу магию. Конечно, стопроцентной уверенности в том, что сейчас получится так же, как получилось тогда, не было. Но это – единственный выход.

«Вдвоем будет труднее, – промелькнула запоздалая мысль. Мысль принадлежала Горсу. – У одного шансов больше».

Феникс ни на чем не настаивал, не требовал. Он просто думал в голове Дмитрия. Однако и у Дмитрия были свои мысли.

– Метис, ты где?! – не очень надеясь, что его услышат, крикнул Дмитрий.

– Да здесь я, здесь! – прозвучал рядом знакомый голос. – Похоронить нас решил заживо, колдун, твою мать, безбашенный?! Как выбираться теперь будем?!

– Похоронить нас хотели мертвяки! – огрызнулся Дмитрий. И потребовал: – Руку!

– Чего?

Уже, наверное, завалило половину станционного зала и скоро должна была обрушиться вторая половина, но в темноте еще метались Мертвые Братья.

– Руку, говорю, дай!

– На кой? Ты что задумал?

Не желая тратить драгоценное время на объяснение, Дмитрий сам цапнул воздух на голос. Поймал. Это была не рука, правда: кажется, он сграбастал Метиса за шиворот. Ничего, так даже лучше.

– Э-э-э! А ножом по грабле? – возмутился Вольный.

– Не мешай! – буркнул Дмитрий.

И Горс произнес его голосом нужные слова.

* * *

Получилось! Совсем недалеко – они даже не выбрались из метро на поверхность, – но все же у них получилось! Причем у обоих. Возможно, потому, что не понадобилось прокладывать тоннель: Горс воспользовался уже имеющимися в метро.

Кто-то охнул. Кто-то выматерился. Истерически завизжала женщина.

– Ух ты! – выдохнул пораженный Метис. – Круто!

Они оказались в вагоне поезда, мчащегося по перегону между станциями. Оказались – не то слово! Возникли из ниоткуда, перепачканные с ног до головы чужой кровью и вонючей пеной. Шарахнувшийся от них народ в ужасе смотрел на материализовавшихся бомжей. Впрочем, переполох в вагоне длился недолго.

Метис уже пришел в себя. Короткое заклинание Вольного превратило пассажиров в застывших истуканов, глядящих пустыми глазами в окна вагона. Такими же неподвижными болванчиками стали и люди в соседних вагонах.

– Колдуешь? – встревожился Дмитрий.

– Ерунда, – отмахнулся Метис. – По сравнению с тем, что было на Спортивной. Сейчас она все метро зафонит. Мертвяки там такого наворотили. Да и ты, кстати, тоже… Скажи, у «скорпионьих» Охотников все умеют такие фокусы проворачивать?

– Только самые способные, – уклончиво ответил Дмитрий. – И только при наличии дополнительной магической энергии.

– Вроде той, что была в мертвяцких контейнерах?

– Вроде нее.

К счастью, развивать тему Метис не стал.

– Ладно, способный ты наш, спасибо, что вытащил. Эх, жаль Рябого с Гриней.

– Жаль, – согласился Дмитрий.

Но, видимо, к потерям соратников Вольные были привычны. Метис сокрушался недолго. Он выбрал сходного с собой по комплекции мужика и сдернул с него плащ. Тот безвольно, будто кукла, расстался с верхней одеждой.

Повесив на пассажира, как на вешалку, свою грязную куртку, Метис выгреб содержимое ее карманов, переложил все в плащ и набросил его на себя, надежно прикрыв наспинные ножны с двумя тесаками. Затем Метис усадил бедолагу на колени безобразной толстой бабищи с огромной дорожной сумкой и без лишних церемоний стянул с него туфли и джинсы. Переоделся, переобулся. Все было проделано очень быстро и ловко.