Пигалица (СИ) - Жиглата Кристина

Не останавливаюсь минут пять, несусь как испуганная лань. Вокруг широкое поле, впереди лес, а на улице темнеет. Мысленно просчитываю все варианты и понимаю, что если забегу в эту чащу, то у меня появится шанс. Если нет — мне конец.

Пробегаю ещё минуту и делаю паузу, чтобы немного отдышатся. Машинально поворачиваюсь назад, и вижу за собой силуэт мужчины, который ещё отчётливо виднелся в надвигающихся сумерках, на фоне огней аэродрома. Он бежал следом, примерно в ста метрах от меня, и очень быстро сокращал между нами расстояние.

Вскрикиваю, и даю деру, ускоряясь из последних сил.

Я — маленькая и ножки явно короче, чем у того бугая, который бежит следом, поэтому мне трудно преодолевать густую, высокую траву. Плюс непредвиденные ямы и горбики…

Понимаю, что у меня нет шансов, уже спустя пару минут, когда шаги за спиной становятся громче, а мужчина чуть ли не дышит мне в затылок. Он не зовёт меня, ничего не говорит и не стреляет, просто бежит следом некоторое время. А когда догоняет, обхватывает мою талию рукой и валит на траву, смягчая падение своим телом и руками, которыми окутывает меня полностью.

Падаю на землю и кричу, отбиваясь, некоторое время. А спустя пару секунд, застываю, увидев перед собой улыбающееся лицо Ильи.

— Попалась, — говорит он игриво, когда я, потеряла дар речи от неожиданности.

— Ты…ты… всё это время, следом за мной бежал ты? — уточняю, осипшим голосом.

— Хотел проверить, сможешь ли ты от меня сбежать, если вдруг пожелаешь это сделать, — отвечает он, и в его глазах пляшут веселые бесики. — Проверенно…не убежишь!

— Дурак? — сержусь. — У меня чуть сердце не остановилось…я чуть не умерла от страха, а ты…, - пытаюсь донести до него, а он просто обрывает меня поцелуем, жадно впившись в мои губы.

Поддаюсь ему несколько секунд, а после разрываю поцелуй, оттолкнув от себя мужчину.

— А если бы я упала, сломала ногу или…шею?! — продолжаю возмущаться.

— Я бы не позволил, — лишь говорит, внимательно разглядывая моё лицо. — Так значит, ты в Париж без меня хотела? — вдруг спрашивает.

— Не сегодня, это Сора…, - попыталась оправдаться, но меня сразу осеняет догадка. — Ты что тут делаешь, вообще? Как узнал где я?

— У меня на тебя внутренний радар. Где бы ты не была — везде найду. К тому же, я с тобой ещё не закончил. Предупреждал ведь, что сегодня, ты на целый день со мной, — говорит он, помогая мне подняться на ноги. — День не вышел, значит, наша ночь!

— Илья…, — пытаюсь возразить.

— Помолчи! — обрывает, бережно взяв меня на руки, и уносит в обратном направлении.

— Там Данилов! — вспоминаю, напрягаясь всем телом, но он продолжает меня нести к взлётной полосе.

— Забудь о нём. Мы поговорили и всё решили. Больше он тебя не побеспокоит, — обещает, поцеловав в щеку.

— Он согласился? — удивляюсь.

— Ещё бы! И быстренько улетел в свой Париж…

Мне мало верилось в правдивость слов Ильи, но я не стала требовать от него доказательств или подробностей.

В руках любимого человека, окутанная его теплом и заботой, меня резко разморило.

Я уснула, так и не осознав когда именно, и что происходило дальше. Мне было впервые хорошо, спокойно и уютно.

В этих руках никогда не бывает страшно…

Глава 50

Марина

Прошло две недели после смерти моего личного тирана.

Деспот Самсонов погиб во время автомобильной аварии, когда пытался скрыться от ярости Вадима. Его машина на полном ходу, со скоростью двести километров в час врезалась во встречную фуру и превратилась… что-то подобное на блинчик.

Вадим сообщил мне эту новость с некой виной, будто бы я буду плакать по нему…, поскольку сам загнал его в тупик.

А я не буду плакать никогда из-за того ублюдка!

Я даже улыбки сдержать не смогла, когда поняла, что уже навсегда свободна…

Больше не будет побоев, насилия, криков, упрёков и прочего! Больше не будет боли и его мерзких прикосновений! Больше не будет холодных ненавистных глаз…

Теперь я на воле! Одна. Могу делать, что хочу и как. Могу смотреть куда угодно, говорить то, что пожелаю и смеяться, когда радостно…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Марин…, - тихо сказал он, застав меня одинокую в комнате, спустя час, после того как разобрался с моим «мужем». Бабушка перенервничала, уснула, а я, скрылась в другой комнате, чтобы побыть одной, обдумать встречу с человеком, которого люблю всю жизнь. Люблю… но я не витаю в облаках, мыслю здраво, и понимаю, что он никогда не примет меня после Самсонова. Я вообще сомневалась, что он вернётся ко мне, когда разберётся с моим мужем. Но он вернулся, и, застыв за моей спиной, стоял очень близко ко мне, заставляя моё сердце стучать как бешеное. — Прости меня…, - вдруг говорит он, и его руки ложатся на мои плечи.

А меня рвут рыдания.

Сдерживаю их, не дышу, чтобы не всхлипнуть и тихо выдавливаю:

— За что…ты не виноват в его смерти, он заслужил…

— Нет! Не за это… Прости, что оставил тебя…не искал, поверил, — добавляет он, разворачивая меня в своих руках, лицом к себе, и я низко опускаю голову, чтобы он не увидел слёз и моего состояния. — Посмотри на меня! — просит, но я не слушаю его. Так стыдно перед ним, за ложь, за то, что не поверила ему тогда, в его силу и защиту, а просто пошла на поводу у Самсонова.

Умной себя считала. Юной глупышкой! Думала, справлюсь, убегу, что-то изменю…

Бред!

Он силой взял меня в первую ночь после свадьбы, и тогда я сполна осознала всю сложившуюся ситуацию.

Не было сказки, его любви и бережного отношения. Не было принца, который бы спас меня из лап чудовища. Потому что я сама пошла на всё это, под воздействием угроз и давления. А Вадим жил, пока я была послушной, покладистой женой…

И я вела себя так, как хотел Самсонов, слушалась его, не перечила и ложилась с ним в одну постель! Но…я не могла допустить только одного… чтобы он зачал мне ребёнка. Я бы никогда не смогла полюбить его. Никогда бы не была счастлива! И никогда бы, не смогла смотреть на малыша без боли воспоминаний.

Поэтому, постоянно, под предлогом необходимости успокоительных или болеутоляющих таблеток, я просила бабушку, и она покупать мне их, но только противозачаточные, чтобы не забеременеть от ублюдка…

А потом, спустя пару лет безрезультатных попыток, Самсонов и сам потерял ко мне интерес. Хотя, я всегда думала, что ему просто пришли года.

Теперь, я была безумно рада, что додумалась до такой хитрости, которая позволила мне, избавится от нежелательных прикосновений на несколько лет.

— Я люблю тебя, слышишь! — вдруг твердит Вадим с болью в голосе, отрывая меня от собственных, болезненных раздумий. — Даю слово, что верну тебя себе, твою улыбку, любовь, счастливый взгляд…

— Ты хочешь меня после него?! — срываюсь, прокричав отчаянно. Не верю!!! Просто не верю!

— Я люблю тебя! — повторяет он, схватив меня за предплечья и слегка встряхнув. — И всегда любил. Мне плевать на ублюдка! Плевать, что у вас было! Ты моя, поняла! И я никогда тебя не отпущу! — прокричал он, прижимая к себе. И тогда я почувствовала, что он не лжет. Его сердце, дыхание, прикосновения и моё тело…всё говорило о том, что между нами «настоящее»!

Но я не могла так сразу ответить взаимностью, просто обняла его в ответ, заплакала и простояла с ним вот так, долгое время. Чувствовать его запах, тепло тела, руки вокруг себя — это лучшее, что было в моей жизни.

После этого момента, Вадим всё время оставался со мной в доме, в течение двух недель, поскольку я не хотела покидать привыкшее место. Этот дом, был моей крепостью, и когда-то принадлежал моим родителям. Я выросла здесь! Пережила лучшие моменты детства и хотела оставить всё это, не смотря на то, что Самсонов множество раз, заставлял страдать меня в этих стенах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но было несколько нюансов…

Дом теперь принадлежал Самсонову, и, не смотря на то, что я была его законной женой, он исключил меня из списка своего завещания, чтобы отомстить. А сегодня, спустя две недели после смерти ублюдка, мне позвонил его личный нотариус и попросил отыскать Самсонову Алису, которая являлась прямой наследницей всего состояния, поскольку бабушка отказалась принимать нечестно полученное добро сына.