Когда в сердце пылает любовь - Вера Окишева

— И много запрещённых знаний в её голове? — уточнил владыка.

— Нет, — ответил за отца Ханинэль, — мой король, она не так многому успела научиться. Только тому, что я посчитал нужным её обучить.

— Почему «Смерть»? — жёстко спросил Тантрион, он догадывался, кто натаскивал Хэни, ведь не мог советник столько времени посвятить своей дочери, занимаясь государственными делами.

— Потому что с ней она выживет при любом раскладе, — смело ответил младший Ясил, взрывая терпение владыки.

— Она истекала кровью! — зашипел Тантрион. — Почему ты не научил её уворачиваться от клинков противника?

— Мой король, это дань за отнятую жизнь, — тихо произнёс советник. — Вы разве не знали об этом? Когда решаешься забрать…

— Знаю! — выдохнул король, сжимая пальцы в кулаки. — Но она не наёмник и не воин, который должен отдать дань!

— Все должны отдавать. Перед смертью все равны, — возразил Арганон. — Моя дочь выполнила все условия, и смерть оставила ей жизнь. Этот стиль самый эффективный и выбор Ханинэля верный.

Спор прекратил стук в дверь. Тантрион, прикрыв глаза, пытался справиться с раздражением. Вид окровавленной Хэни до сих пор сводил его с ума. Словно история повторилась, как много лет назад. Его первая любовь, его огненный мотылёк, отдавшая жизнь во спасение. Свою отдала, принимая смерть Тантриона. Её кровь король долго не смывал со своих рук, как память об утраченной любви.

Хриантэль вошёл в кабинет владыки в обществе командира следственного отряда — Ельтриора. Седовласый эльф, прошедший многие битвы, нёс на своём лице следы от клинков врагов. Его светлые глаза не отражали чувств, а губы больше никогда не улыбались. Тёмный камзол придавал его облику ещё больше мрачности. Сам Гасар был уставшим, мундир изрядно помятый, а сапоги в пыли. Гостевые кресла были заняты, поэтому вновь прибывшим пришлось взять стулья возле небольшого стеклянного столика.

— Мой король, — начал Ельтриор, — мы выяснили, что ученики мастера выловили госпожу Ясил во дворце, затем провели её в парк. Есть свидетели, что она, пребывая в облике юнца Зрамина, не сопротивлялась. Никто поэтому и не обратил внимания на них. На месте происшествия никаких следов магии нет. Поединок шёл без её применения. Они напали на госпожу Ясил одновременно, но были повержены ею. Госпожа понесла небольшие ранения из‑за своего морока. Так как по данным свидетелей госпожа была плотнее, нежели на самом деле. Если бы она дралась в истинном облике…

— Достаточно, — остановил его Тантрион. Он и так знал, что если бы не морок, то Хэни была бы мертва.

Ясилы молчаливо слушали доклад командира. Ханинэль побледнел, Трибориндил, до этого сидевший хмурый, потемнел лицом ещё больше, а советник опустил голову.

— Теперь вы понимаете, отчего я злюсь? — обратился Тантрион к Ясилам. — Ханинэль, ты должен был больше уделять внимание уворотам. Она юркая, гибкая. Её преимущество в этом, а не в силе и скорости.

Хани кивнул, желваки на его скулах заходили. Гнев искрился в глазах.

— Гасар, что у тебя? — обратился к нему король, давая время Ясилам понять, что Хэни они могли потерять.

— На теле Лесновэля нашли сильный экранизирующий артефакт. Эксперт по артефактам сказал, что семейные чары оберегали юношу. Укус свежий, чуть больше недели назад. В это время на Ледяные пределы была организована вылазка тёмных разведчиков.

— Я читал отчёт, — кивнул Тантрион.

— Лесновэль участвовал в той битве, — продолжил Гасар твёрдым голосом, без тени эмоций, — вернее всего тогда и был укушен пауком, но артефакт сдерживал действие яда. Также специалист выдвинул предположение, что именно из‑за действия артефакта охранные чары врат не сработали. Просмотрев отчёты стражников, выявил, что ворота странно среагировали на Лесновэля, но не так, как на тёмного и врага. Юноша не замышлял что‑то против вас. Он хотел стать вашим охранником без злых намерений, это была его искренняя мечта.

Тантрион рассматривал перстни на своих пальцах и думал, как усилить охранные чары. Войска тёмных на границах. Отравленный воин проник во дворец. Тёмный Древний томился в темнице. Хэни чуть не погибла из‑за своей самонадеянности. Словно тучи сгущались над королевством Златолесье. На душе короля притаилась тревога.

Подготовка к нападению тёмных велась до самой глубокой ночи. Были подняты все отряды, призваны отставники. Тантрион связался с госпожой Ясил, наместницей Ледяных пределов. Она тоже отметила странное затишье. Предупредив госпожу наместника, Тантрион явился в лазарет, но Хэни всё ещё спала, а рядом с ней сидел Ханинэль.

— Простите, мой король, я виноват перед вами и сестрой.

Тантрион махнул рукой, останавливая не нужные никому извинения.

— Я виноват, что она такая, — расстроенно шептал юный эльф, — забыл, что она хрупкая дева. Бесстрашная моя Хэни. Я виноват перед тобой, прости. Больше ты у меня оружия в руки не возьмёшь, будет вышивать платочки, как все нормальные благородные дочери леса.

Тантрион раздражённо выдохнул, но Хани опять не обратил на своего короля внимания. А стоило бы, ревность взыграла в Древнем.

— Зачем вообще полезла против северян? — продолжал вопрошать Ясил у спящей Хэни. — Почему не позвала на помощь? Глупая моя сестрёнка. Прости, я плохой для тебя учитель.

— Господин Ясил, вам пора на службу, — напомнил ему король.

Тот поднял на него затуманенные горем глаза, придающие красивому юному лицу щемящую ранимость. Хани удручённо кивнул и покинул лазарет, поцеловав на прощание сестрёнку в лоб.

Тантрион, прикрыв глаза, пытался унять неуместную ревность и зависть. В семье Ясил давно сложились столь трепетные чувства. Выходцы из земель Зорь, они не утратили старые традиции. Одной из них был личный круг, куда входили те, кому они безоговорочно доверяли и любили, самоотверженно берегли. Но они же бесстрастно отнимали жизни у чужих. Хэни не была исключением, истинная дочь первого клинка королевства. Владыка не видел и тени раскаяния в её глазах, ни там, на поляне, ни после того как она очнулась здесь.

Приблизившись к кровати, которая в лазарете занята была единственная, король склонился над юной эльфийкой. Кожа так и не восстановила здорового румянца. Густые ресницы отбрасывали тени на её бледные щёки.

— Спи, Хэни. Спи, набирайся сил. Не будешь ты вышивать платки, обещаю. Сам тебя научу всему, что захочешь, — обещал Тантрион, мысленно представляя, как уже не нужный братец будет стоять и обиженно за ними наблюдать. — Спи, моя фэйари.

Он склонился ещё ниже и коснулся розовых лепестков её губ, даря им тепло своего поцелуя. Ресницы Хэни дрогнули, но она так и не сумела проснуться. А Тантрион прикрыл глаза, наслаждаясь мягкими губами своей избранницы. Совсем скоро она сможет отвечать ему на его порывы. Очень скоро она будет его. Открыв глаза, владыка усмехнулся, ласково провёл по рыжим волосам. Никакие потуги тёмного не способны отобрать её.