Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 16. Анатолий Трушкин - Анатолий Алексеевич Трушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лучше, — говорит, — я буду мусор убирать.
— Хорошо! День работаешь, неделю отдыхаешь — десять тысяч долларов в месяц. Но, конечно, убирать не только мусоров, а кого скажут.
Он опять:
— Нет! Не могу! Нет ли работы с детьми? Я детей очень люблю
— Есть! Будешь школьникам толкать наркотики.
— Нет! Не могу! Нет ли еще чего, а то есть хочется. Может, что-то с иностранцами, я языки знаю, в валютах разбираюсь.
— Хорошо!.. Хорошо, будешь работать в «Интуристе», валютным путаном.
— Нет!!! Не могу!
Видишь, ничего не могут, а жить хотят. Вымрут они… конечно.
Волшебница
Сосед надо мной евроремонт делает.
Сверлят с пяти утра до четырех ночи. Я к нему поднялся, говорю:
— У тебя совесть есть?
Он говорит:
— Совести… нету.
Ах, нету! Я — в милицию. Там говорят:
— Ты чего, законов не знаешь? Он тебе дуло в ухо вставит, мы не можем вмешаться. Вот когда выстрелит, тогда приходи.
Возвращаюсь домой в трамвае, старушка входит, маленькая, сухонькая. Я ей место уступил. И вдруг она говорит… человеческим голосом.
— Вижу, беда с тобой приключилась, добрый молодец. Так и быть, помогу твоему горю. У меня сын — бандит, по четвергам трезвый, обратись к нему.
Я в четверг надел все чистое, пришел. Бандит сразу принял, усадил, выслушал, говорит: стоит столько-то.
Домой вернулся — тихо! Думал: не к себе попал. Через пять минут сосед спускается. Где-то он лицом обо что-то ударился, но довольный! Говорит:
— Я ремонт закончил.
Я говорю:
— Поздравляю.
Он:
— Можно мне идти?
Я говорю:
— Можно.
Теперь мы с женой живем в полной нищете — только самое необходимое, остальное все откладываем для заступников. Хочется немного пожить по-человечески. Лучше в нищете, но по-человечески.
Недавно зашел в магазин — взять полкило колбасы по тридцать тысяч старыми за килограмм. Продавщица взвесила полкило, говорит:
— Шестьдесят тысяч двадцать семь рублей.
И глаза наглые такие… один желтый, другой зеленый. Морда красная вся, зубы черные, ушей никаких нет.
Я бандитам отнес, что скопили за полгода. Вечером звонок — продавщица. Говорит:
— Я забыла совсем! Вы же у нас сегодня были юбилейным покупателем! Вот вам корзина с прожиточным минимумом. Можно, я зайду?
Глаза озорные, веселые! Уши маленькие… симпатичная такая. Говорю:
— Можно, можно.
Но тут жена подлетела, говорит:
— Нельзя, мы спать ложимся.
А когда сын начал двойки приносить? Вроде и жаловаться не на кого. Пятью пять у него — четыре. То есть способный, но невнимательный.
Что делать? Надел все чистое… сходил. Второй месяц одни пятерки… читать только разучился.
А недавно вообще! Не знаю даже, рассказывать, нет… Ну, у нас с женой на хорошие вещи денег нету, только на яркие. И на улице один принял ее за проститутку. Я заступился — он без трех зубов, я без двух. А он сам из Америки, дядя у него в конгрессе. И он мне говорит:
— Все, ты — покойник!
Вечером по радио передают:
— Шестой флот США снялся с места… во главе с авианосцем.
Я скорее мыться!.. Может, они адмирала поставили на счетчик, может, еще что. Но только утром передают:
— По уточненным данным, Шестой флот США направляется с дружеским визитом… к берегам Ирака.
А на днях приятель зашел, белорус. Говорит:
— Вот бы нам с Россией объединиться.
Я говорю:
— Обещать ничего не могу, но поговорю кое с кем.
Скоро должен пойти слух насчет объединения.
Волшебники живут рядом! Если с ними дружить, то кругом — беспредел, а ты живешь в правовом государстве.
Ужасы секса
Самое неприятное — это рассказывать что-то тупым. Они пугаются не там, где надо, смеются ни к селу ни к городу и, главное, — очень скоро на тебя начинают смотреть, как на тупого.
К нормальным людям зайдешь, скажешь:
— Вчера фильм видел, триллер «Укус мертвеца».
Сразу интерес какой-то живой, стол накроют, выпить нальют. А на днях к тупым попал. Говорю:
— Недавно фильм видел американский «Ужасы секса». Никто даже ухом не повел. Хозяйка — споко-ойная такая женщина — говорит:
— А что страшного-то может быть?
Я говорю:
— Это же не наш секс. Нашего что пугаться? Наш — вскрикнуть не успеешь, уже нет его. А это — американский! Там безобразие на безобразии.
Думаю: «Сейчас у них глаза загорятся — стол, может, накроют».
Хозяин — тоже споко-ойный такой — говорит… минут через пять:
— Если безобразия, не надо смотреть.
И я понял, что к тупым попал. А они поняли, что к ним тупой пришел. Тогда я пошел ва-банк, говорю:
— Закручено лихо! Она привязала его к спинке кровати, к ножкам электричество подвела. Сама за люстру уцепилась, над кроватью раскачивается.
Минут через десять хозяин говорит:
— Зимой было дело?
— Почему зимой?
— А зачем электричество к кровати?
— А при чем здесь электричество?
— Не знаю. Может, чтобы теплее стало.
— Это не для тепла, а для секса.
Помолчали минут пятнадцать, хозяйка спрашивает:
— А какой же секс, если она на люстре висит?
Потом вдруг руками всплескивает:
— Господи! Дети войдут — мать на люстре, отца током бьет.
Я говорю:
— Какие дети? Они сами еще в школу ходят.
Хозяйка сползла на пол, хозяин набычился, я понял,
что стол не накроют. И что-то меня понесло. Говорю:
— Они тупые были, по три года в одном классе, прямо жалко их. И тут еще к ним без стука сосед вошел… тоже тупой. Дверь не закрыл, с улицы заглядывают все, на жену смотрят.
Хозяйка спрашивает:
— Разве она жена ему?
И вижу — переживает очень за героев. Думаю: «Может, они не американский кинематограф любят, а наш, где все не на мордобой рассчитано, а на сострадание?» Говорю:
— Да, она жена ему, а он ей — законный муж… Сироты оба, ни отца ни матери. Дядька был, в него метеорит попал, теток молью побило… У обоих рахит, куриная слепота. А сегодня первая брачная ночь.
Хозяин отвернулся, вытер украдкой слезы, спрашивает:
— Так что, так и не сладилось у них?
— Нет, — говорю, — где? Полна же комната людей. Хозяйка поднялась, отряхнулась, сказала: «Вот ужасть!» — и начала накрывать на стол.
Последний из могикан
Вечером гуляю себе и гуляю… ага, на улице прямо. Просто так гуляю себе… без задней мысли… и без передней, просто для здоровья. Еще не хотел выходить-то, потом вышел чего-то. Гуляю и гуляю себе… Хожу просто мимо помойки, и все…
