Приключения долговязого Джона Сильвера - Деннис Джуд

На Мадагаскаре Сильвер получил хороший урок, потому что через месяц у него осталось тысяча двести фунтов. Невозможно представить себе, что человек с его рассудительностью мог вести себя, как заядлый игрок. Да, Сильвер готов был рисковать жизнью, но сначала внимательно оценивал возможность успеха; игра же в карты или в кости давала решительно меньше шансов на удачу. Все же, несмотря на это, он играл отчаянно, словно отдаваясь какой-то страсти, но как только дурман рассеялся, Джон бросил игру и надежно упрятал кошелек.

Наконец «Кассандра» покинула Мадагаскар, изрядно облегчившись от прежних богатств, но загрузившись припасами и ходовыми товарами, вроде кораллов и амбры. Кроме того, она до клотика была набита людьми, потому что пираты Мадагаскара обгоняли друг друга с просьбой принять их на корабль такой удачливой судьбы и таких доходов. Из среды новичков избрали нового старшего канонира по имени Израэль Хендс, который заменил оставшегося на острове голландца. Хендс был широкоплеч, с синими пятнами по подбородку и огромными ушами; был он тугодум, но терпелив и имел отличный глазомер, так что каждый его выстрел попадал в цель.

После того, как Бонс стал капитаном вместо Ингленда, да Коста занял место первого помощника, а Джону Сильверу достался пост квартирмейстера, хорошо подходивший к его многосторонней натуре.

Семью месяцами позднее «Кассандра» вернулась в Нью-Провиденс, встреченная диким восторгом. Сильвер и Аннет снова встретились, и, к его радости и удивлению, она подала ему двухлетнего сына.

Джон долго, ласково и внимательно смотрел на своего наследника.

– Никак не похож на меня, дорогая Аннет, – заключил он.

– Глупости, – сказала Аннет, – русый, как ты, Джонни, и своенравный тоже, как ты. Так или иначе, мне лучше знать, чей это сын.

Сильвер с удивлением заметил, что за время его отсутствия Аннет стала самостоятельной. Наверное, появление ребенка придало новый смысл ее жизни.

Постепенно привыкая к мысли, что теперь он отец и глава семьи, Сильвер понял всю разумность настояний Аннет перебраться в более приличное место, чем Нью-Провиденс. Сейчас это не представляло особых трудностей, так как у него было более тысячи фунтов.

– Не сомневаюсь, – говорила Аннет, – что через месяц-другой ты опять исчезнешь. А как мне быть тут с сыном? Не оставаться же здесь навсегда? Здесь спокойно живут только дурные женщины, да и в любой момент поселение могут уничтожить.

Сильвер мог в один миг заставить человека похолодеть от ужаса и свалить быка ударом кулака, но доводы жены крепко засели у него в голове. Во всяком случае, не прошло много времени, как Джон решил, что пусть лучше Аннет заботится о хозяйстве и распоряжается его деньгами в спокойном месте, чем гниет и мучается в Нью-Провиденсе. Они отплыли на Ямайку на борту шхуны, занимавшейся более-менее законной торговлей между этими островами. Тут Джон устроил Аннет и маленького Джона в Монтегю-Вей, где купил маленький трактир под названием «Порто-Белло» и внес девятьсот фунтов в Королевский банк Ямайки.

В продолжение почти трех лет Джон жил в Монтегю-Бей; дымил трубкой и отдавал должное отменным блюдам, на которые оказалась такой мастерицей его жена. Здесь у него родился еще один сын, которого окрестили Филиппом – по имени покойного отца Аннет.

Но эта жизнь его не удовлетворяла. Принялся он водить компанию с моряками по разным кабакам города, слушал истории об утраченных и найденных сокровищах, о несчастных их владельцах, познакомившихся с виселицей. Одним словом, не было ничего удивительного в том, что Сильвер вернулся к пиратству. Всего только шаг отделяет человека, имеющего душу пирата, от того, чтобы переменить мирную и добропорядочную жизнь на грабежи и злодеяния.

Однажды вечером, спокойно сидя в своем трактире и наслаждаясь непристойными разговорами пьяных моряков, Джон почувствовал, как медвежья лапа схватила его за плечо и насмешливый голос сказал из-за спины:

– Да ведь это же наш Долговязый Джон, правда растолстевший с тех пор, как ходил на старом «Ястребе».

Сильвер вскочил на ноги.

– Пью! – вскричал он. – Гейб Пью, боже мой, живой!

– Он самый, – ответил Пью, оглядев его острым взглядом, – и ничего со мной не стало с тех пор, как я смылся из тюрьмы в Бриджтауне, сам знаешь когда.

– Слышал, слышал, Гейб, как тебе удалось улизнуть из тюрьмы, – сказал Сильвер.

– Эх, – махнул рукой Пью, – для меня никогда не было проблемой пустить кровь какому-нибудь мерзавцу. Но это другой вопрос. Он подсел к Сильверу и дружелюбно сказал ему: – Я в порядке, Джон, а как ты? Слышал, ты снялся с якоря в Нью-Провиденс вскоре после того, как вдвоем с Билли Бонсом вернулись из Ост-Индии три-четыре года назад.

Сильвер сразу ответил, как будто спешил высказать какие-то мысли:

– И никогда в жизни не поступал умнее, ни до того, ни после. Не прошло и шести месяцев после нашего отъезда, как все это селение сгорело, как соломенное чучело в день Гая Фокса note 6.

– Слышал я и об этом, Джон. Действительно, страшная история.

– Королевский флот сделал это, Гейб. Мне говорили, неожиданно появилась целая эскадра. Потопили старушку «Кассандру» – она стояла на якоре в заливе, и на борту никого не было. Потом сожгли все дома и строения на берегу. Кто из братьев не был убит или схвачен десантом, бежали и укрылись в джунглях. Был среди них и Билли Бонс, хотя, накажи меня бог, не знаю, что с ним сейчас.

– Слушай, Джон, выходит, я знаю побольше тебя. Расскажу тебе, может позеленеешь от зависти. Эскадра покинула Нью-Провиденс через три недели. Думали, навсегда разорили осиное гнездо. И что, ты думаешь, было потом? Появился под парусами, полными ветра, не кто иной, как наш приятель Флинт с трюмами, набитыми добычей. В это время Билли и другие уже истомились в лесу – все в лохмотьях и полумертвые от голода. И бегут к Флинту, как попрошайки к богатому благодетелю.

– Флинт мне не особенно близкий приятель, – сказал Сильвер.

– Да, верно, он жесток, – ответил Пью, – но ведь и мастера учуять добычу лучше Флинта не найдешь. Ну, как бы там ни было, а он сходит на берег, зовет Билли Бонса, Израэля Хендса, Андерсона и многих из тех, кто был на «Кассандре»: «Парни, я возьму вас с собой, не горюйте.» И не обманул. Я попал туда четыре месяца спустя, когда «Морж» бросил якорь в Сент-Китсе. Вот тогда-то и вернулись старые добрые времена, хотя с тех пор мне пару раз и казалось, что петля затягивается на моей шее.

– Это все присказки, Гейб, – холодно сказал Сильвер. – Про эти дела я кое-что слышал. Итак, я знаю, что Билли и другие у Флинта. Что же мне с этого?

– А вот то, Джон, – молвил Пью, – что корабль Флинта «Морж» стоит на якоре в заливе, а сам Флинт наверняка где-то тут, мертвецки пьяный. Нам очень нужен квартирмейстер, тот, что был у нас, недавно сказал что-то Флинту и был назавтра найден в трюме с распоротым брюхом. А еще нам нужна крепкая рука вроде твоей, потому что Флинт чересчур много пьет, а бедняга Билли покатился по той же дорожке. Я на «Морже» боцман и поддержу тебя. Айда с нами, Джон, славные деньки нас ждут!