Конан и Властелин смерти Танзы - Роланд Грин

Киммериец всегда мыслил трезво, но теперь ему было также немаловажно знать, что впервые он оставил позади женщину, готовую оплакивать его гибель.

К тому времени, когда Конан все это обдумал, караванщики заметили гостя.

Сигнальный рожок, собрал охранников каравана в ощетинившийся сталью круг. Один воин, по видимому капитан, направился к пришельцу.

— Хa! Ну и как платит за службу хозяин Танзы? — поинтересовался он.

— Не жалуюсь, — пожал плечами варвар.

— Хух, — выдохнул человек, запыхавшийся после быстрых шагов. — Наверное, ты новичок в отряде барона. Что ты здесь делаешь? — Я такой не один, увидите, когда достигнете цитадели, — спокойно сказал Конан. — Грoлин заключил договор с Лисинкой Meртус. Это объединило оба их лагеря и удвоило силу для борьбы.

— Наверное, с киммерийца сняли бы кожу живьем, если бы заподозрили в причастности к магии или преклонении перед Душой Taнзы. Тем не менее, человек, стоящий ниже, пристально изучал покрытое шрамами лицо северянина, словно пытаясь прочитать на нем какие-то сокровенный тайны.

Его усилия были напрасны. Конан теперь улыбался шире, чем будучи мальчишкой. Он мог сохранять свое самообладание не хуже гранитного валуна.

— Ты похож на осторожного воина, — наконец, промолвил старший охранник. — Так ты пришел с Лисинкой? — Нет, — покачал головой варвар, — мой хозяин остался в Aквилонии. С Лисинкой меня не связывают никакие обязательства.

— Ладно. Только позволь тебе сообщить, что твое время не стоит столько, сколько у воинов Немедии. Будь к этому готов.

Конан не собирался участвовать в каких-либо интригах немедийских друзей Гролина.

Вместо этого он играл роль честного воина.

— Я буду претендовать на свою награду, когда заработаю ее. Пока лучше всего позаботиться о безопасной дороге к цитадели. Если не поторопиться, то ветер поднимется снова, и мы не дойдем туда до сумерек. Не стоит искушать судьбу. И еще, — продолжал киммериец. — Я, конечно, всего не знаю, но ходят слухи о новых шайках, появившихся в холмах. Некоторые думают, что они хотят присоединиться, а кто-то считает, что их привлекает цена за голову Лисинки… Выражение лица немедийца показало, что случайная реплика Конана попала в цель.

— … правда, никто из них еще не сдружился с Гролином настолько, чтобы оказать сопротивление большому военному каравану. А теперь давай по существу дела. У меня, например, есть несколько хороших парней, и мы знаем местность. Одно твое слово, и у вас будут отличные проводники.

В случае договоренности, Конан пошел бы с караваном и, следовательно, получил бы возможность слышать все те слова, что немедийцы неосторожно обронят. Тем временем, его собственные воины сохранят силы и останутся впереди, разведывая засады. Ну, или сами организуют их, по мере необходимости.

Человек уже, казалось, собирался открыть рот, но тут сверху раздался дикий крик, прервавший ответ на предложение Конана.

Даталас стоял на валуне, размахивая руками, как будто окруженный разъяренными пчелами. Из его выкриков, варвар почти ничего не разобрал. Тогда Даталас указал рукой в северо-западном направлении.

Киммериец повернулся, его глаза тот час стали еще более холодными. Не говоря ни слова, он выхватил меч из ножен.

Настолько глянцевых тел на фоне серого неба казались пылающими черным огнем.

Стая летящих змей, нацеливалась вниз на добычу, словно предлагаемую в качестве оплаты за вторжение в их мир.

«Змеиный полет» был первым определением, пришедшим в голову. Безногие, они имели головы рептилий, извивающиеся, по-видимому, покрытые чешуей тела в десять шагов длиной и две пары широких, кожистых крыльев. Варвар также подумал, что змеи прекрасно знают свою цель. Он сильно сомневался в их дружественных намерениях.

— Лучники! — проревел Конан. Его голос не только вызвал эхо, но и поднял из потаенных мест его собственных людей, не считая лучников каравана.

Человек, беседующий с Конаном, мельком глянув на вершину горы, впился взглядом в киммерийца. Его глаза злобно сверкнули, рука сжала рукоять меча. Однако едва он успел достать оружие, как трое охранников каравана выстрелили. Немедиец должен был нырнуть вниз, чтобы избежать стрел, пронесшихся на расстоянии волоса от макушки. Конан схватил капитана за шиворот и начал трясти, как будто желал вернуть его меч в ножны или рассудок в его голову.

— Те существа отнюдь не мои приятели! Если ты видишь предательство там, где его нет, то ты больший дурак, чем я думал. Не моя вина, если тебе вдруг захотелось стать змеиным кормом! Человек вырвался, но не смог избежать уготованной ему судьбы. Одна из змей, пролетев непосредственно над его головой, затем развернулась и камнем упала вниз. Зубы твари сомкнулись на плече немедийца. Брызнула кровь, и легкие несчастного исторгли душераздирающий крик. Глаза закатились на откинутой назад голове, которая быстро покрывалась зеленым налетом.

Держа меч обеими руками, северянин нанес сокрушительный удар. Лезвие вошло между двумя парами крыльев, и почти перерубило змею пополам. Челюсти монстра разомкнулись. Ужасная рана истекала зеленоватой жидкостью, быстро чернеющей на воздухе.

Изуродованное чудовище свалилось на землю. Меч Конана опустился вновь. Покрытая бронированной чешуей как панцирем, сравнимая по толщине с рукой киммерийца, шея разделилась. Может, это было в большей степени воображение варвара, но из клыков отрубленной головы продолжал сочиться яд, а из пасти вытекал зеленый ихор. И там, куда он попадал, дымилась земля.

Конан поспешно отошел, кашляя от самого легкого дуновения того дыма. Он огляделся в поисках другого противника. Им оказался охранник, полностью убежденный, что змеи являются союзниками варвара. Не тратя попусту дыхание на аргументы, киммериец выбил оружие из его руки. Он попытался спасти этого глупца, схватившегося за кинжал, когда напавшая змея приготовилась одним укусом лишить того головы.

Охранник, ростом почти не уступающий Конану, носил шлем обрамленный кольчугой, которая спадала на доспехи. Клыки скользнули по броне. Чтобы не упустить момент, северянин поднял выпавший кинжал и направил его мимо плеча человека точно в глаз змеи.

Издав нечто среднее между шипением и стоном, существо выпустило жертву. Не давая возможности ему повторить атаку, охранник провернулся и нанес удар в брюхо твари. Конан завершил дело, размозжив змее череп.

— Прости меня, северянин, я ошибался, — сказал человек, затаптывая змею, корчащуюся в последних судорогах. — Но откуда они взялись? Жуткий вопль почти оглушил киммерийца. По сравнению с ним все предыдущие звуки казались мяуканьем котят. Кричал мул. Одна змея присосалась к его морде, другая — к животу. Животное отчаянно лягалось и взбрыкивало, однако кровь текла из него ручьем, а яд уже глубоко проник в тело.