Марионетка - Николай Калифулов

— Абсолютно с вами согласен. Для нормальной жизни человека, а особенно такой женщине, как вы, очень многое нужно. Нужен покровитель. Таких женщин, как вы, нужно ценить, и не каждый, уверяю вас, ох, не каждый может ей дать все необходимое.

— Действительно, трудно найти такого человека. Покровителя, как вы говорите, да еще чтобы он был предан.

— А зачем искать? Он перед вами!

— Господь с вами, Эдуард Карлович!

— Я вполне серьезно. Располагайте мной.

— Это уж слишком, так мы с вами далеко зайдем.

Воцарилось молчание. Послышались бульканье напитка и звон бокалов.

— Во всяком случае, я рада таким словам, сказанным от души. Преданность и предательство ходят рядом и граничат между собой. Помимо своей воли, в сущности, зависимый от каких-то обстоятельств человек пересекает эту тонкую грань, хотя внешне не меняется, приняв облик Мефистофеля.

— В каждом из нас уживается несколько человек: тот, каким вы сами себя представляете, каким видят тебя другие, и тот, каков ты есть на самом деле. Пожалуй, вот в таких незначительных поступках человек раскрывается настоящим образом.

— Хотите сказать, что теперь вы наконец меня раскрыли? Поняли мою сущность?

— Думаю, что да!

— Вы умный и тонкий психолог, Эдуард Карлович.

— Я этого не отрицаю и хочу перейти к более серьезным вещам.

— Люблю деловых людей.

Послышался шелест бумаги.

— Здесь список номенклатуры и процент отчислений каждому.

Некоторое время собеседники молчали, видимо, просматривая бумаги.

— М-да, любезная Таня, я удовлетворен! Оговоренную сумму мы положим на ваш счет в швейцарском банке. Надеюсь, Анатолий Сергеевич ни о чем не догадывается.

— Нет, не волнуйтесь за меня, Эдуард Карлович.

— Вам надлежит к концу каждого месяца продолжать готовить для нас подробные отчеты о его деятельности. Нам интересна та информация, которая поступает к нему от его информаторов».

Шубин отключил тумблер и сидел несколько минут, думая о чем-то, потом он снял наушники и вышел из комнаты.

Афганистан, 1996 г.

Вертолет завис над площадкой. Северный Афганистан принимал его в свои объятия. Медленно опускаясь и завихряя все вокруг, он коснулся земли своими шасси. Поднятая им пыль медленно оседала на головы ожидающих вооруженных людей. Их было не меньше двадцати. Они стояли полукругом и внимательно смотрели на чудо современной техники. Лица южан были прикрыты, а взгляд темных глаз выражал любопытство.

Когда лопасти вертолета прекратили свое движение, открылся боковой люк, и оттуда выпрыгнули двое. У одного в руках был кейс, у другого — автомат «Узи». Первый был среднего телосложения, подтянутый мужчина лет пятидесяти в летнем белом костюме. Второй — негр двухметрового роста, с выдвинутой вперед челюстью и огромными руками, с виду напоминающий гориллу. Одет он был в армейскую форму защитного цвета.

Внимание азиатов привлек негр, и они с нескрываемым интересом смотрели на него. Из группы встречающих выделился один из вооруженных людей и подошел к европейцу. Он поприветствовал гостя на своем родном языке. После рукопожатия в знак дружбы и уважения по местному обычаю они обнялись.

Рядом с вертолетной площадкой находилось белое двухэтажное каменное здание, построенное в мусульманском стиле. Национальные узоры и резьба по камню, присущие только талантливым мастерам, отражали его красоту.

Солнце находилось в зените, пытаясь растопить снежные лавины, покрывающие горные хребты. Казалось, еще чуть-чуть, и эти лавины устремятся вниз, сметая все на своем пути. Угроза обвала не пугала обитателей этого сказочного особняка, так как их защитой было глубокое ущелье, на дне которого бурлила пенящаяся горная река, петляя, она уходила далеко на юг.

Гости вошли в дом, где их ждал сервированный стол. На нем сверкали хрустальные фужеры и графинчики с рубиновым вином. Огромные куски бараньего мяса с разной зеленью и фрукты составляли национальную закуску гостеприимного хозяина. Усевшись удобней в кресло, гости пили предложенное им вино и, с аппетитом закусывая, говорили на всякие отвлеченные темы. Когда закончилась процедура трапезы, телохранители хозяина и гостя удалились.

Европеец, встав с кресла, достал свой кейс и положил его на стол. Ловким движением он открыл секретный замок, и взору хозяина предстали аккуратно уложенные пачки долларов.

— Здесь задаток, остальную сумму получите после окончания операции.

— Меня интересуют детали, — сказал хозяин.

Европеец достал из потайного отсека пакет и передал собеседнику.

— Здесь подробные инструкции.

Немного помедлив, он добавил:

— Начнем ровно через неделю. За это время вы должны ликвидировать «Горбуна».

— Не волнуйтесь, от своих людей я жду известий. Через неделю его не будет. Мои люди хорошо знают свое дело. Если они не выполнят мой приказ, то Аллах покарает их моими руками.

— В таком случае, Дауд Шах, я уверен в благополучном исходе предстоящей операции.

— Не сомневайтесь, генерал Дрейк, все будет о, кей.

Россия, 1996 г.

В это же самое время Крымов готовил западню Верижникову. Пригласив его на переговоры, он ждал приезда своего соперника. Загородная резиденция была подготовлена к приезду гостя. Стол был накрыт в английском стиле — дорогими и разнообразными винами и закусками. Охрана профессионально рассредоточилась, контролируя дом и прилегающую местность.

Наконец появился кортеж автомашин, которые подъехали к воротам и просигналили. Ворота отворились, и вся эта кавалькада въехала во двор. Из автомобилей выскочили охранники и разошлись в разные стороны, обозревая и контролируя ситуацию на территории усадьбы. Из дома вышел хозяин и направился к прибывшим. В это время из одной автомашины вылез Верижников и медленной походкой пошел навстречу. Соперники обнялись и вошли в дом.

Разместившись на диване, Верижников достал дорогую сигару и прикурил. В комнате, кроме хозяина и гостя, никого не было. Крымов включил магнитофон, и заиграла легкая музыка. Потом он подошел к столу и, обращаясь к Верижникову, произнес:

— Тебе что-нибудь наше, русское, или предпочитаешь импортное?

— Пожалуй, водочка «Золотая Москва» меня устроит вполне.

Крымов откупорил бутылку и налил в два бокала, один из которых он подал гостю. Они выпили молча. Верижников нанизал вилкой кусок копченой севрюги и закусил. После минутного молчания Крымов, обратившись к собеседнику, отметил:

— «Туз», я тебя глубоко уважаю и ценю твой ум, который ты иногда напрягаешь по отношению ко мне. Уверяю тебя, это напрасно. Мы друг друга знаем еще с детской колонии, и с тех времен разногласий между нами не было. Мы всегда находили общий язык. Так зачем мы сейчас должны быть врагами? Какая кошка между нами пробежала? Почему в последние годы ты пытаешься загнать меня в угол?

— Ох, «Жека»! Хитришь ты опять со мной, пытаясь изобразить себя безобидной овечкой. Я-то тебя вижу насквозь. Ведь ты первый начал. Ты, верно, забыл, как два года назад нарушил наши обязательства, захватив часть рынка сбыта, а чуть позже втайне от меня использовал мой южный канал. На этом я потерял миллион баксов.

— Постой, постой! Ты, верно, путаешь что-то. У нас с тобой была одна неувязка, которую мы на «сходке» согласовали с нашими друзьями, и эта неувязочка произошла не по моей вине, а по вине Коли «Горбуна», который и должен был выплатить тебе компенсацию за убытки. Разве он тебе не возвратил долг?

— Нет, не возвратил. Он скоро рассчитается со мной сполна! — сквозь зубы процедил Верижников.

Крымов продолжал убедительно, как он сам себе это представлял, доказывать свою правоту в этом сложном деле. Он искусно лицемерил, пытаясь аргументированно доказать свою невиновность в прошлых делах, отрицая свою причастность в тайных операциях «Горбуна», тем самым предавая его. Но Верижников был непреклонен и отстаивал свою точку зрения, игнорируя все доводы Крымова. Наконец, не найдя компромиссного решения, гость сухо попрощался и уехал.

Вереница из четырех автомашин приближалась к посту ГАИ, расположенному перед въездом в город Екатеринослав. Иномарки двигались медленно, словно подкрадывались, сохраняя дистанцию и придерживаясь ограничительного знака по скорости. Подъезжая к посту, пассажиры увидели, что шлагбаум вдруг внезапно перекрыл им дорогу. Позади них появились автомашины с милицейскими маячками. Со всех сторон к ним приближались сотрудники ОМОНа в своем боевом снаряжении. Голос, прозвучавший в мегафоне, предложил им выйти из автомобилей. Верижников некоторое время сидел молча. Никто из автомобилей не выходил. Голос повторил свое требование. Наконец, приняв решение, Верижников спокойно вышел из автомобиля. Охрана последовала его примеру. Омоновцы со всех сторон обступили задержанных и начали бесцеремонно производить досмотр. Результаты досмотра были неутешительными, и Буйнов был взбешен. По телефону он немедленно сообщил Крымову: