Сиротский приют, или драконы на попаданках (не) женятся! - Кристина Юрьевна Юраш

class="p1">Я внимательно осмотрелась, думая, что что-то упустила. Словно Шерлок Холмс я бегала глазами туда - сюда

- А чем вы играете? – спросила я у девочек, которые сидели за столом. На них были нарядные платьица, а на головах косички.

- Игрушками, - произнесли они в один голос, не сговариваясь.

- А где они? - спросила я, приглядываясь к родителям. Те были заняты разглядыванием принца.

- Мама и папа спрятали. Чтобы мы их не брали, - снова хором произнесли девочки, сидя перед полными тарелками. Сестры переглянулись и вздохнули.

Ничего себе новости!

- А чем вы занимаетесь все это время? - спросила я, понимая, что воображение подкидывает самое худшее. Девочек удочерили, чтобы использовать. Я всегда была категорически против таких «усыновлений». Дети с редкими дарами иногда оказывались лакомыми кусочками для аферистов всех мастей.

- Украшаем торты, - заметили девочки, опустив головы. – И продаем печенье!

- Мистер и Миссис Питипи! – одернула я родителей, который опомнились и поспешили ко мне. – Почему вы прячете игрушки?!

Мой голос был достаточно суров, а я смотрела на розовощекую, улыбчивую и пухленькую, как булочка миссис Питипи и на кругленького, с добродушными ямочками на щеках мистера Питипи.

Миссис Питипи вздохнула и повела нас в комнату. Она открыла ящик в стене, а на пол высыпались дорогие игрушки. Они были не новые, а значит, ими играли!

Мистер Питипи повел себя странно. Он присел в уютное кресло и стал снимать сапог. Под сапогом появилась повязка.

- К мистеру Питипи ночью приехал заказчик. Со срочным заказом. Требовался огромный торт на рождение девочки. У одного барона родилась внучка. И он заказал торт. Прибыл издалека… Слыхали в провинции Шоарлей, в которой правит герцог Мажестрис, у барона родилась внучка… И вот мы украшали торт! Мистер Питипи имел неосторожность наступить на игрушку и пробил себе ногу. Он очень спешил. С тех пор мы не разрешаем разбрасывать игрушки на полу, а храним их здесь. Девочки всегда могут достать понравившуюся куклу. Магический ключик находится вот тут.

Миссис Питипи присела, а я увидела маленький кружочек на уровне детского роста. Я облегченно выдохнула, глядя на миссис Питипи и мистера Питипи оказались чудесными родителями.

- Так, а печенье? - вспомнила я, глядя на умолкших девочек, которых раскусили.

- Мы хотели помочь голодным детям, чтобы каждый день они могли приходить в пекарню, - прошептала миссис Питипи, а ее голос дрогнул. – И получить свежую булочку. И вот мы собрали немного денег! Уже первую партию испекли на завтра. Сейчас мистер Питипи принесет! Она уже подрумянилась!

Мистер Питипи бросился в пекарню, чтобы тут же принести на двух прихватках горячий поднос с румяными булочками.

- Они получились не такими красивыми, как то, что мы делаем обычно, - смутилась миссис Питипи, сминая в руках фартук. – Но зато они очень сытные! Съел одну и долго есть не хочется. Мы их так и назвали «Булочки для бедняков!».

Она достала из кармана перечерканный рецепт, а я увидела, что туда положили орехи.

Миссис Питипи промолчала, а я посмотрела на мелкие монетки, а потом перевела взгляд на принца. Тот смерил меня взглядом, но при этом тоже промолчал.

- Поэтому пустили девочек продавать печенье. А сами занимались покупателями, - призналась миссис Питипи. Я еще раз взглянула на монетки в ее кармане. Она достала большую банку, в которой лежала мелочь. – Я брала оттуда немного. А это то, что удалось сэкономить. Вот, что нам удалось собрать! Мы уже взяли оттуда немного, чтобы купить муки и яиц. А орехи мы нашли у себя. Мистер Питипи очень запасливый.

Принц молчал. А я смотрела на него, понимая, что благотворительность - это не про него.

Я перевела взгляд на детей. Минут десять я потратила, чтобы объяснить девочкам, что игрушки разбрасывать по полу нельзя и врать тоже нехорошо. Они обещали, что больше не будут сочинять.

Они всегда были странными, но я надеюсь, что любящая семья сможет им помочь.

- Давайте я вам булочек заверну! – засуетилась миссис Питипи. – Для приюта! Мы сможем отвозить вам каждый день! Чтобы свежие были!

- О, я посмотрю, сколько денег я смогу на это выделить, - заметила я, прикидывая наш бюджет.

- Ну, на сегодня вроде бы все, - заметила я, выходя на крыльцо. Принца позади не оказалось. Дверь в дом была прикрыта, а оттуда послышался удивленный «ах» миссис Питипи.

Принц вышел с таким лицом, словно кого-то убил.

- В карету, - произнес он, беря меня за руку и грубовато таща в сторону открытой дверцы.

- Ваше высочество, - выскочила на ступеньки миссис Питипи, что-то прижимая к груди. Она развернула руку, посмотрела и вцепилась в мужа, показывая ему.

- Вы все- таки сделали доброе дело? – спросила я, командуя кучером, чтобы он вез на рынок.

- Ни коим образом, - произнес принц, усмехнувшись. – Я и доброе дело? Шутишь?!

- Почему вы делаете это тайно? – спросила я, выглядывая в окно и видя мистера и миссис Питипи, которые что-то рассматривали и обсуждали.

- А кто вам вообще сказал, что я что-то сделал? – поднял брови принц. – Может, купим тебе нормальное платье?

- Чтобы я в нем горшки выносила и кашу варила? – спросила я, глядя на принца. – Или выглядела принцессой среди оборванцев – детей, как и подобает хозяйке приюта? Нет, сначала дети, а потом я!

- На рынок! – повторила я кучеру. И тот свернул в проулок.

Мы выехали на рыночную площадь, где торговцы смастерили себе прилавки и продавали всякий ширпотреб. Сюда приезжали крестьяне из окрестных деревень, чтобы продать овощи и животинку.

- Я туда не пойду, - произнес принц, глядя на меня. Где-то дружно гоготали гуси.

- Это еще почему? - спросила я, когда мы вышли из кареты.

Его высочество посмотрел на мое платье. Ну испачкалась немного! И что?! Понимаю, ему очень хочется видеть рядом с собой женщину в красивой одежде. А мне хочется видеть сытый, счастливый приют!

- Может, мне с тобой стыдно туда идти! – произнесло его высочество, включив режим высокомерия.

Ничего! Это быстро лечится!

Я зачерпнула грязи и размазала ее по груди опешившего дракона.

- Теперь мне стыдно идти с вами! Фу! Отойдите от меня! – заметила я, видя, как грязь стекает по его высочеству. – Я вас не знаю,