Вор и Книга Демона - David Eddings

Альтал тайком бросил взгляд на вождя Альброна. Кажется, история, которую он только что выдумал от начала до конца, распалила воображение вождя клана. Альталу было приятно обнаружить, что он еще не утратил своей сноровки.

Вождь Альброн поднялся.

— Может быть, мы пойдем и посмотрим, аркейн Альтал? — предложил он.

— Я еще не аркейн, милорд, — заметил Альтал.

— Ты станешь им, если тот кинжал хранится в моем арсенале. Ты обходительный, наделенный тонким чувством юмора человек, Альтал. Это благородные качества, а твой кузен просто подлец. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты унаследовал титул своего дяди.

Альтал поклонился.

— Вы делаете мне честь, милорд, — сказал он.

— Не хватил ли ты через край? — спросил голос Эмми.

— Я знаю арумцев, Эм, и точно знаю, какую историю им надо рассказать. На самом деле эта была весьма неплоха. В ней есть угроза междоусобной войны, герой, подлец и расследование, сопряженное с опасностью. Что еще нужно для хорошей истории?

— Немного правды могло бы что-то прибавить.

— Я не люблю разбавлять хорошую историю правдой, Эм. Это было бы нарушением художественной целостности.

— Ох, дорогой, — вздохнула она.

— Поверь, котенок. Этот кинжал почти у меня в руках, мне даже не придется покупать его. Альброн отдаст его мне просто так, вместе с собственным благословением.

Арсенал Альброна представлял собой комнату с каменными стенами, расположенную в дальней части замка и заваленную всякими мечами, топорами, пиками, шлемами, кинжалами и кольчугами.

— Это мой оружейник Реуд. — Альброн представил Альтала огромному рыжебородому человеку, одетому в килт. — Опиши ему кинжал, который ты ищешь.

— Он примерно полтора фута в длину, мистер оружейник, — сказал Альтал рыжебородому, — и несколько архаичной формы: похож на лавровый лист. На лезвии выгравирована надпись. Она написана на каком-то древнем языке, которого теперь уже никто не понимает.

Реуд почесал затылок.

— Ах, — сказал он, — это тот самый. Он очень красивый, но на мой вкус слишком уж разукрашен. Я предпочитаю более деловое оружие.

— Так значит, он здесь?

— То есть он был здесь. Прежде чем отправиться на войну в Треборее, сюда заходил взять оружие молодой Элиар. Ему понравился этот кинжал, и я разрешил ему взять его.

Альтал вопросительно посмотрел на Альброна.

— Вы поссорились с кем-нибудь в Треборее, милорд?

— Нет, это простая сделка. В прежние времена жители нижних земель все время пытались убедить вождей арумских кланов заключить с ними союз. Этот союз выкачивал из нас все соки, а им он был выгоден. И вот примерно пятьдесят лет назад все вожди арумских кланов собрались на совет и договорились, что больше не будут идти ни на какие союзы с жителями нижних земель. Теперь, когда им нужны солдаты, они вынуждены их нанимать.

— Нанимать?

— Это очень выгодно для нас, мистер Альтал. Во время всех этих войн мы сами ни с кем не вступаем в союзы, так что, когда война заканчивается, у нас никто не может отнять нашу долю. Теперь это ограничивается лишь деловыми отношениями. Если им нужны солдаты, они за них платят — причем вперед, и мы не принимаем никаких письменных обязательств и бумажных денег. Они платят золотом, прежде чем наши люди выступают в поход.

— А как относятся к этому жители нижних земель?

— Насколько мне известно, их возмущенные крики слышны даже на луне. Впрочем, арумские вожди не уступили ни на шаг, так что жителям нижних земель приходится либо платить, либо самим вести свои войны. — Альброн задумчиво почесал подбородок. — Мы, арумцы, воинственный народ, и было время, когда война между кланами могла начаться из-за чего угодно. Теперь все изменилось. В Аруме уже сорок лет не было междоусобных войн.

Альтал улыбнулся ему.

— Зачем убивать своих соседей ради развлечения, если можно спалить Перкуэйн и Треборею ради выгоды? — спросил он. — И какой же треборейский город оплатил услуги молодого Элиара?

— Кантон — да, Реуд? — спросил Альброн. — Я иногда уже и не помню. Сейчас мои люди сражаются там в полудюжине небольших войн.

— Да, милорд, — ответил Реуд. — Это первая война Элиара, поэтому ты послал его на одну из наиболее спокойных, чтобы он мог сперва поплавать на мелководье. Эта война между Кантоном и Остосом тлеет уже десять веков, и никто не принимает ее всерьез.

— Ну что ж, — сказал Альтал, — тогда, сдается мне, я отправлюсь сейчас в Кантон. Полагаю, для этого есть все основания.

— Правда? — спросил Альброн.

— В Треборее открытые равнины. Не хочу обижать вас, милорд, но здесь, в Аруме, по-моему, слишком много деревьев.

— Ты не любишь деревья?

— Нет, когда за каким-нибудь из них может скрываться убийца, подосланный моим кузеном. Плоская равнина несколько скучновата, но скука даст моим нервам небольшую передышку. А то в последнее время они были натянуты туго, как тетива. Как выглядит Элиар?

— Он такой долговязый, — ответил рыжебородый оружейник. — Ему всего пятнадцать, так что он еще растет. Если останется жив, из него, возможно, получится неплохой воин. Он не слишком способный, но с годами это пройдет. Элиар рвется в бой и убежден, что он самый великий воин из всех ныне живущих.

— Тогда мне лучше поторопиться, — сказал Альтал. — Похоже, этот молодой Элиар просто несет в себе зародыш собственной смерти.

— Хорошо сказано, мистер Альтал, — в восхищении заметил Альброн. — Такое описание подходит практически каждому юнцу в Аруме.

— Зато на них можно неплохо заработать, правда, вождь Альброн?

— О да, — довольно ухмыльнулся Альброн. — За молодых я обычно получаю двойную плату.

На следующее утро Альтал и Эмеральда покинули замок Альброна и поскакали на юг.

— Ты знаешь дорогу в Кантон? — спросила Эмми, когда они проезжали через ущелье.

— Конечно, Эм. Я знаю много дорог, чтобы попасть почти во все города мира.

— И еще столько же, чтобы из них выбраться?

— Естественно. Для людей моей профессии иногда бывает совершенно необходимо срочно покинуть город.

— Интересно, почему?

— Не надо, Эмми. Куда мы поедем после того, как возьмем Кинжал у Элиара?

— Не имею ни малейшего понятия.

— Что?!!

— Не беспокойся, Альтал. Надпись на Кинжале подскажет нам, куда идти.

— Я думал, что слова на его лезвии предназначены, чтобы узнавать нужных нам людей.

— Это только часть того, что в них говорится. Надпись на клинке гораздо сложнее, милый, и меняется в зависимости от обстоятельств. Она скажет, куда нам идти, кого найти и что нам следует делать.