Пророчество: Дитя Земли - Элизабет Хэйдон

Акмед с изумлением наблюдал, как кожа его друга побледнела, затем приобрела пепельный оттенок в тусклом свете гаснущего факела, а сам он почти слился с землей. Через мгновение он уже больше не видел Грунтора, лишь тень продвигалась вперед сквозь гранит и сланец, оставляя за собой туннель в восемь футов высотой. Акмед засунул факел внутрь туннеля. Камень был красно-золотого цвета, наподобие лавы, но почти мгновенно охладился, превратившись в гладкую стену. Акмед улыбнулся и шагнул вперед, следуя за тенью сержанта.

— Всегда знал, что ты быстро учишься, Грунтор, — сказал он. — Возможно, даже к лучшему, что Рапсодии нет с нами; это слишком напоминает путешествие по Корню. Ты же знаешь, как она не любит находиться под землей.

— Лирины, — пробормотал Грунтор, и это слово эхом раскатилось по туннелю, словно рычание подземного волка. — Насыплешь им на голову парочку сотен камней, и они тут же начинают нервничать. Неженки.

Чем глубже они закапывались под землю, тем быстрее двигался Грунтор. Акмед уже не поспевал за ним, лишь изредка ему удавалось различить в неверном мерцающем свете факела его темную тень. Казалось, каменная плоть горы превратилась в легкую дымку, окружающую великана, тогда как раньше создавалось впечатление, будто он бредет по пояс в воде.

Неожиданно Акмед почувствовал мощную струю воздуха, застоявшегося и полного магии. Он кожей ощутил энергию, которой не коснулись ни время, ни ветер оставшегося наверху мира. Должно быть, Грунтор пробился к Лориториуму.

Он зажег новый факел от старого и ненужный отбросил в сторону. Пламя нового факела весело взметнулось вверх, словно празднуя победу.

— Грунтор! — позвал Акмед.

Никакого ответа.

Акмед побежал вперед. Он быстро преодолел оставшуюся часть туннеля и оказался в еще более темном месте — ему пришлось остановиться.

Своды пещеры терялись во мраке, и даже яркий свет факела не мог его разогнать, однако вблизи Акмед смог различить, как по гладкой поверхности стены поднимается вверх удивительно сложная мозаика, выложенная из мрамора. Каждый кусок бледного камня идеально подходил к соседним, что говорило о мастерстве строителей этого удивительного места. На уровне глаз стены также были отделаны мрамором, впрочем, часть осталась незаконченной, в дальних углах виднелись строительные леса, каменные блоки и инструменты, брошенные много веков назад.

Акмед повернулся к высокой груде камней, которую отодвинул в сторону Грунтор, чтобы проникнуть в пещеру, и поднял над головой факел, надеясь увидеть своего спутника, но на гладком полу пещеры были лишь земля и камни.

— Грунтор! — снова крикнул он, и тени заплясали на древних стенах. Эхо подхватило его голос, но затем в пещере вновь воцарилась тишина.

И тут зашевелилась куча камней у его ног. Через несколько мгновений она приняла вполне определенные очертания. Огромная каменная статуя потянулась и начала дышать, на глазах превращаясь в великана фирболга.

Сержант сидел на земле, прислонившись к куче каменных обломков, оставшихся после его трудов, и тяжело дышал, постепенно приходя в себя. Как и после окончания путешествия по Корню, ему потребовалось некоторое время, чтобы выделить свою сущность из стихии Земли.

— Вот это да! — прошептал он, когда Акмед опустился рядом с ним на колени.

Король предложил ему флягу с водой, но он отрицательно потряс головой, обхватил руками колени и опустил голову.

Акмед встал и осмотрелся. Лориториум был размером с рыночную площадь Канрифа, города, построенного среди скал, у основания сторожевых гор у восточного края Зубов. Когда они в первый раз попали в Илорк, мертвый город лежал в развалинах. Сейчас болги прикладывали огромные усилия, чтобы побыстрее восстановить былое великолепие Канрифа и вновь сделать его таким, каким он был во времена намерьенов. Но даже после столетий запустения город производил огромное впечатление благодаря гению своего основателя и удивительному мастерству строителей.

Замысел Лориториума и вовсе поражал воображение. Если бы Гвиллиаму удалось завершить его строительство, Лориториум стал бы настоящим шедевром. Как и все творения Гвиллиама, Лориториум имел форму шестиугольника, его стены вырубили прямо в скале, причем строителям удалось сохранить идеальные пропорции. Мраморные стены сходились с потолочным куполом на высоте более двух сот футов. Идеально ровный пол также был выложен мраморными плитами, образующими разноцветный мозаичный узор изумительной красоты. В центре потолка Акмед за метил темное отверстие, которое было практически невозможно разглядеть в свете факела.

Улицы Лориториума украшали изящные каменные скамейки, за ними располагались невысокие каменные заборы, на которых через каждые несколько ярдов поблескивали светильники из меди и стекла.

Два больших здания высились в темноте, в дальней части Лориториума, абсолютно одинаковые по размерам и форме, с огромными дверями, украшенными редким сине-зеленым металлом, блестевшим в свете факела. Акмед сразу же узнал планы, виденные в библиотеке и хранилище, где были собраны самые ценные книги и манускрипты Гвиллиама. И если в библиотеке находились все виды свитков, в которых описывались познания древних во всех областях науки и магии, то в хранилище Гвиллиам собрал все известные пророчества.

Акмед повернулся к Грунтору.

— Ты в порядке? Готов меня сопровождать? — спросил он у сержанта.

Грунтор покачал головой.

— Если Ой не нужен, сэр, то он бы предпочел отдохнуть.

Акмед кивнул.

— Я хочу немного осмотреться, но далеко отходить не буду, скоро вернусь. — Грунтор слабо помахал рукой и, улегшись прямо на полу, застонал и закрыл глаза.

Король фирболгов некоторое время наблюдал за своим другом, пока не убедился, что Грунтор окончательно освободился от магии Земли, а его дыхание стало ровным и спокойным. Потом Акмед осмотрел факел, продолжавший весело гореть, — казалось, он с радостью освещает удивительное место, окутанное древним волшебством.

Акмед бросил свое снаряжение на землю, оставив лишь пару кинжалов, подаренных ему на коронацию Рапсодией — она нашла их, когда самостоятельно занималась исследованием горы несколько месяцев назад. Он быстро взглянул на кинжалы, выкованные из древнего металла, названия которого никто не знал. Металл не поддавался ржавчине, и намерьены использовали его в каркасах зданий, а также для укрепления корпусов кораблей. Акмед убрал один из кинжалов в ножны на запястье, а другой зажал в правой руке и отправился на исследование древнего города.

Хотя в обычном мире Акмед умел двигаться совершенно беззвучно, здесь эхо его шагов гулко разносилось по пустынным улицам, отражалось от высокого потолка. Акмед замедлил шаг, тщетно пытаясь не шуметь, но ничего не вышло. Тяжелый воздух распечатанной пещеры непостижимым образом усиливал каждый звук. У Акмеда появилось ощущение, что городу надоело одиночество и теперь он наслаждается компанией.