Аргумент десантуры - Сергей Зверев

Застрелить десантника было весьма непросто: пальба по фигуре на раскачивающемся мосту, в ситуации, когда по тебе самому без перерыва ведут огонь в лоб с противоположной стороны, теряла всякую эффективность.

Тем временем Батяня не терял даром времени: он быстро прицепил альпинистскую страховку к одной из несущих веревок, и ловко прикрепил гранату к деревянному полотну. Один из маоистов подбежал совсем близко, попробовав схватить россиянина, но получил увесистый удар ногой в солнечное сплетение. Батяня, использовав боевика как опору для толчка, мастерски соскочил с моста и, схватившись за страховочный карабин, начал скользить по тросу вниз. Маоист быстро оклемался и тут же увидел гранату. Он хотел было схватить ее, чтобы бросить вслед ускользнувшему десантнику, как вдруг заметил сверкание лески, привязанной к чеке гранаты. Это было последним его действием. Через три секунды мост вместе со всеми находившимися на нем боевиками взлетел на воздух, а обе стороны, участвующие в перестрелке, сочли за лучшее на время уткнуться носами в каменное покрытие склонов. Дикие крики маоистов, сорвавшихся в бурлящую горным потоком пропасть, стали достойным сопровождением всей картины смертоносного апофеоза.

Глава 31

Варенцов внимательно наблюдал за всем происходящим внизу при помощи мощного бинокля. После того, как он увидел приближающихся «томми», его объективы курсировали преимущественно между левым и правым берегами обрыва. Заметив, как Батяня взобрался на мост и стал фиксировать гранату на деревянном полотне, дипломат не на шутку взволновался – под такими шквальным огнем майор вполне может быть ранен! Но это еще полбеды: вдруг к Батяне бросился один из маоистов, а за ним еще человека четыре. Они явно имели своей целью сбросить майора вместе с гранатой с моста. Вот один из них вырвался вперед, но тут же отлетел от Лаврова, который сам выпрыгнул с моста и, видно, при помощи альпинистского троса, стал спускаться на дно обрыва. Почти сразу за этим последовал оглушительный взрыв, и даже Варенцов, находящийся в относительно безопасном месте, счел за лучшее укрыться от летящих во все стороны смертоносных осколков. Когда же он снова приложил бинокль к глазам, то перед его взором предстала следующая картина: взорванный и развалившийся на две части мост, причем Батяни нигде не было видно, а кусок троса болтался на одной из сторон рухнувшего перекрытия. Британские «томми» начали массированный обстрел совершенно деморализованных маоистов, которые пытались отступать, но валились, как подкошенная трава.

Эта бойня продолжалась недолго: большинство маоистов было уложено на месте. На руку британцам сыграл и тот факт, что взрывом выбросило часть моста в сторону боевиков, из-за чего у них было ранено несколько человек и вообще на пару секунд они лишились возможности боевого ориентирования. В этой ситуации опытным английским стрелкам не составило никакого труда перебить всех маоистов, которые по тем или иным причинам оказывались в зоне их видимости.

Варенцов опустил бинокль и помассировал уставшие глаза. Что же случилось с Батяней? А что если он погиб? Ну, нет, это было бы уже слишком. О таком не хотелось даже думать. Не стань майора, и весь план Варенцова полетел бы в тартарары. Дипломату больше ничего не оставалось, как сидеть и продолжать наблюдать за происходящим внизу.

Англичане уже прекратили огонь и начали визуально прощупывать местность в поисках укрывшихся боевиков. Они понимали, что из-за взрыва моста маоисты лишены связи с внешним миром и фактически отрезаны от своих главных сил. Бежать им некуда, так что они рано или поздно должны сделать свой выбор: либо сдаться подобру-поздорову, либо быть застреленными и навеки упокоиться на дне этого ущелья, как и большинство их товарищей.

Варенцов внимательно осматривал всю обозримую местность. Ни следа Батяни! Чем дальше, тем больше это его очень тревожило, и он раз за разом пытался найти хоть какое-то свидетельство присутствия Лаврова. И опять пусто. После безуспешных поисков и недолгого ожидания дипломат справедливо решил, что ждать здесь – бессмысленно. Тем более, у них на случай незапланированного разброса был разработан запасной вариант – они должны встретиться у машины в назначенный час, ближе к утру. Поэтому сотрудник посольства принял здравое решение о том, что на данный момент разумнее всего было бы ретироваться. Ведь если «томми» обнаружат его здесь, вооруженного пистолетом и с биноклем в руках, вряд ли ему удастся убедить их, что он – просто русский турист в английской форме. Тем более, дипломат являлся официальным представителем Российской Федерации в Непале, а значит, любые разборки с его участием – это вопрос престижа не только его как личности, но и целой страны, стоящей за его плечами. Поразмыслив подобным образом, Варенцов заткнул пистолет за пояс, и начал быстро спускаться по пологой горной тропинке к условленному месту встречи.

Тем временем англичане, удостоверившись, что живых бандитов на противоположном берегу не осталось, приняли решение о возвращении к месту разборки завала с целью доклада вышестоящему начальству. Так как мост был разрушен, то их миссия по его охране теряла всякий смысл. Кстати, Варенцов тоже обратил внимание на этот факт: ведь из-за отсутствия моста маоисты не смогут осуществить план обходного отступления. Значит, им придется столкнуться с британской заставой. А это было ему только на руку.

Глава 32

Наверху еще тлели остатки подвесного моста, а внизу бесновались могучие воды глубоководной горной реки. Из бурного речного потока, протекающего по дну скалистого ущелья, неожиданно показалась рука. Следом наружу мигом выскочила и вторая, а за ней – и все тело. Это был Батяня, уже во второй раз за эти дни чудом оставшийся в живых. Несколько мгновений после взрыва он пребывал в полубессознательном состоянии, однако могучее здоровье не позволило ему утонуть. Майор быстро пришел в сознание после небольшого сотрясения, которое он, видимо, схлопотал от взрывной волны.

Он собрал все свои оставшиеся силы в кулак, и начал грести к кромке скалистого берега. Через несколько минут отчаянной борьбы с мощным потоком, десантнику все-таки удалось выбраться на берег. Он выполз на четвереньках из бурного горного потока, и, почти отключаясь, растянулся на холодном камне, восстанавливая ослабевшие силы.

Прошло не меньше часа, прежде чем Батяня начал приходить в себя. По мере того как к нему возвращалось сознание, он начинал вспоминать все, что с ним случилось. Он вспомнил, как взрывом его буквально швырнуло в воду. Затем он вспомнил и то, как боролся с чудовищным водным потоком, и в ходе этой борьбы, вероятно, потерял все свое оружие. Но все ли? Офицер медленно и осторожно ощупал свои карманы. Ведь что-то у него должно было остаться! Так и произошло – при нем все еще оставались стропорез, до ужаса бесполезный в сложившейся ситуации, и одна граната.

– О, вот это дело! – выдавил из себя Батяня. Он сказал это вслух по нескольким причинам: во-первых, что понять, цела ли у него челюсть, и насколько; во-вторых, чтобы удостовериться в том, что он до сих пор нормально слышит. Короче говоря, путем произнесения столь незамысловатой фразы он безошибочно диагностировал легкое сотрясение мозга без особых осложнений на челюсть и уши. И это не могло его не радовать! Он потихоньку перевел свое тело из лежачего положения в сидячее, и стал вспоминать, что ему надо делать дальше. Да, потрясение было весьма ощутимым. В принципе, долго думать ему не пришлось: ближайшими и самыми главными целями являлись уничтожение радиотелескопа и эвакуация астронома из обсерватории. Еще немного посидев на берегу, Лавров встал, и направил свои стопы по направлению к предполагаемому выходу из ущелья. Мозг работал уже в более-менее приличном режиме, и теперь майор мог свободно соображать и просчитывать несложные логические операции.

Приходя в себя, он вспомнил, в какой стороне находится обсерватория, а некоторые естественные ориентиры помогали ему более точно ориентироваться по сторонам света. Благодаря своей замечательной фотографической памяти Батяня без проблем восстановил в голове виртуальную карту местности, и теперь уже уверенно зашагал в том направлении, где совершенно точно находилась обсерватория. Он пока не очень-то задумывался над тем, каким образом ему удастся реализовать свой план диверсии, будучи вооруженным только стропорезом и гранатой. Однако не это было важно: важно было добраться до обсерватории. А уж там он что-нибудь да придумает!

Десантник довольно долго пробирался по скалам в выбранном направлении. Через пару часов он уже даже слегка засомневался, правильный ли он сделал выбор. Однако пути назад у него уже не было, и он уверенно продолжил карабкаться по горным склонам и выступам. Он каждую минуту сражался сам с собой, чтобы не сесть и не заснуть. Усталость, взрыв и прочее давали себя знать. Некоторое время ему казалось, что он вообще пребывает не в этом мире, а в каком-то другом, который находится выше поверхности скал и горных троп. Он как будто бы наблюдал за всем происходящим со стороны. Такое состояние обуславливалось дикой усталостью и небольшими, но многочисленными ушибами, которые он получил, сорвавшись в пропасть. Но Батяня не сдавался. Он понимал, что если сейчас остановится и поддастся своим слабостям, то все, что он пережил за эти часы, будет напрасно. А проигрывать он не привык. За всю дорогу он сделал только один привал. Да и то для того, чтобы потуже затянуть свою амуницию. Что-то ему подсказывало, что в обсерватории его поджидает немало сюрпризов, и Лавров предпочитал быть подготовленным к ним заранее.