Нурсултан Назарбаев - Ольга Видова

В обращении Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР говорилось о том, что он полностью отдает себе отчет в глубине кризиса, поразившего страну, и в связи с этим принимает на себя ответственность за судьбу Родины, поэтому преисполнен решимости принять самые серьезные меры по скорейшему выводу государства и общества из тяжелой ситуации.

Народ недоумевал.

В высших эшелонах власти развернулась ожесточенная борьба. Одновременно с обращением к народу ГКЧП был издан Указ Президента РСФСР. В нем говорилось: «Считать объявление комитета антиконституционным и квалифицировать действия его организаторов как государственный переворот, являющийся не чем иным, как государственным преступлением.

Все решения, принимаемые от имени так называемого комитета по чрезвычайному положению, считать незаконными и не имеющими силы на территории РСФСР. На территории Российской Федерации действуют законно избранная власть в лице Президента, Верховного Совета и Председателя Совета Министров, всех государственных и местных органов власти и управления РСФСР.

Действия должностных лиц, исполняющих решения указанного комитета, подпадают под действия Уголовного кодекса РСФСР и подлежат преследованию по закону».

Вслед за этим Президент РСФСР издал еще один Указ, в котором вице-президент СССР Янаев, Премьер-министр СССР Павлов, Председатель КГБ СССР Крючков, министр внутренних дел СССР Пуго, министр обороны СССР Язов объявлялась вне закона и квалифицировались как изменники народа, Отчизны и Конституции.

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев позже вспоминал: «Если касаться всех деталей августовского путча, то не могу пройти мимо нескольких фактов. Они имеют ключевой характер для понимания той ситуации, которая складывалась непосредственно перед путчем и после него. Б. Ельцин накануне тревожного августовского периода был в столице Казахстана, мы вырабатывали общие подходы к формированию обновленного Союза. Результатом нашей встречи стало подписание 17 августа 1991 года совместных заявлений «О гарантиях стабильности Союза суверенных государств» и «О едином экономическом пространстве». Тогда мы выступили с инициативой, которая сводилась к следующему:

1. Обратиться к руководителям всех республик с предложением согласовать время и место проведения рабочей встречи глав пятнадцати суверенных государств с целью обсуждения всего комплекса экономических и социальных проблем, связанных с формированием единого рыночного пространства.

2. Предложить следующую повестку дня встречи:

– выработка концепции экономического соглашения всех республик;

– согласование этапов, сроков подготовки и условий подписания экономического соглашения;

– обсуждение принципов создания межреспубликанского экономического совета и его деятельности незамедлительно после подписания Договора о Союзе суверенных государств».

Переворот совершился 19 августа. И дата – это совершенно очевидно – выбрана не случайно: последний день перед подписанием нового Союзного договора.

Через несколько дней участники ГКЧП были арестованы.

Они не смогли пойти против народа, не смогли (в отличие от Ельцина в 1993 году) стрелять в людей, когда президент РСФСР, развив бешеную активность, собрал народ перед зданием у «Белого дома».

В процессе следствия выяснилось, что заговорщики были убеждены в святости своего дела. Они были единодушны: если бы 20 августа состоялось подписание Союзного договора, государство под названием Советский Союз перестало бы существовать. Следовало упредить эту трагедию.

На самом деле выступление ГКЧП привело к ликвидации Коммунистической партии и к быстротечному развалу Советского Союза.

Нурсултан Назарбаев позднее вспоминал: «Во всех вариантах Союзного договора Горбачев стремился любой ценой сохранить пост президента. Но его кредит доверия был полностью исчерпан. Более того, для ряда лидеров бывших республик, и прежде всего для России, он стал уже чем-то вроде красной тряпки для быка. Поэтому Ельцин, Кравчук и другие руководители республик искали вариант, исключающий наличие должности союзного президента. Все это особенно ярко проявилось на расширенном заседании Госсовета 25 ноября 1991 года. Открывая его, Михаил Сергеевич заявил, что члены Госсовета собрались для парафирования Союзного договора. Но в самом начале обмена мнениями стало ясно, что это невозможно. В связи с множеством замечаний решено было послать проект о Союзе Суверенных Государств (ССГ) для обсуждения Верховными Советами суверенных государств. Обещанное Горбачевым подписание Договора ССГ в начале декабря рассеялось, как утренний туман. Но Горбачев продолжал делать хорошую мину при плохой игре. Вечером того же дня на пресс-конференции он заявил, что в середине декабря все равно договор будет подписан. И при этом добавил: «Тянуть с этим нельзя, ибо без подписания политического соглашения затормозится осуществление экономической реформы».

В поисках выхода из тупика Горбачев на 9 декабря пригласил к себе для обсуждения ситуации Ельцина, Кравчука, Шушкевича и меня». Тогда же Назарбаеву позвонил Ельцин, сказав: «Я хочу полететь в Белоруссию подписывать соглашение. Туда же прилетит и Кравчук, мы там посоветуемся, с чем идти к Горбачеву». Об участии Назарбаева и речи не было, так как имелось в виду, что какое-то решение должны принимать сообща у Горбачева. Назарбаев продолжал: «Когда 8 декабря, в воскресенье вечером, я прилетел во Внуково, меня там ожидал представитель Ельцина, срочно попросил к телефону и тут же связал с ним. Ельцин, а затем Шушкевич предложили мне тотчас лететь в Беловежскую Пущу и присоединиться к ним. На мой вопрос «Зачем?» Ельцин ответил: «Мы прямо здесь составляем и подпишем важные документы и хотели, чтобы Казахстан был четвертым». Я сказал, что без совета и консультаций я не готов подписывать экспромтом важные документы. И не поехал.

На другой день в 12 часов, как было намечено, я прибыл к Горбачеву. Думал, что у нас с ним будет разговор наедине. Но там оказался Ельцин, который, как потом выяснилось, не знал, что я буду у Горбачева. Общая беседа длилась больше часа. Разговор, по существу, свелся к тому, что мы с Горбачевым задавали вопросы Ельцину о Беловежской встрече, он подробно рассказал детали о существе принятых решений от имени тройки. «Более двух часов шел довольно напряженный и нервный разговор между М. Горбачевым и Б. Ельциным о сути Беловежского соглашения. Я сидел между ними и слушал. Было обидно за страну…»

Завесу тайны Беловежских соглашений спустя шесть лет, летом 1997 года, снимет президент Белоруссии Александр Лукашенко, рассказав всему миру, почему Борис Ельцин внезапно пошел на подписание этого договора. Оказывается, Кравчук и Шушкевич пообещали Ельцину пост Президента СССР, а после того, как договор был подписан, отказались от своего слова. Иными словами, они обманули Ельцина, а тот не захотел, чтобы кто-то знал об этом, и потому впоследствии молчал.