Война демонолога - Владимир Кощеев

не теряла, и все это время клерк получал послания и приказы из магистрата. Но ни один не выполнил — зато предоставил мне весь список, и посмотреть там было на что.

Кацперу предписывалось разместить по территории Чернотопья специальные метки, выбирая наиболее подходящие для прорывов места. Прорывы, само собой, нужно было официально купировать и сообщить моим подданным, что это расплата за то, что жители Чернотопья не свергли одержимого с трона. Про внезапные магические взрывы тут и там, осушение источников воды, уничтожение продуктов на складах — можно и не упоминать. А ведь самое интересное — я в это время в Аронию только выехал и мог бы развернуться, если бы узнал.

В анклав тем временем под видом беженцев, которых становилось все меньше, подтянулись почти пятьдесят человек, под полой носивших жетоны Аркейна. Тут удивляться было нечему. Если культ Марханы столетиями выживал внутри ордена, о конспирации ребята знали не понаслышке. Так что и прошмыгнуть под носом стражи и бандитов Алекса им не составило труда.

Они же выловили ячейку теократии, уже просочившейся на территорию Крэланда. И разобрались с еретиками по-своему, оставив тела гнить в кустах. С собой в качестве доказательств верующие в Мархану прихватили документацию, одежду и кое-какие вещи личного пользования, включая казну ячейки в сумме на двадцать семь талеров.

Так Кацпер получил доступ к части информации о связи ордена с клириками теократии. А главное — имена вражеских контактов в его же анклаве. С этими осведомителями мне уже встретиться не выйдет — их теперь даже некромант не допросит.

Примерно через неделю после моего отъезда Кацпер получил официальное письмо из магистрата с требованием передать дела помощнику и явиться пред очи непосредственного начальства. Однако, не будучи идиотом, клерк написал ответное письмо, где и сообщил, что никак не может бросить анклав в такое тяжелое время.

При этом по всему Крэланду уже начали всплывать новые участники культа — как среди уже ушедших из ордена в аристократические семьи, так и находящиеся на службе Аркейна. Очередное массовое бегство искоренителей нанесло, пожалуй, сильнейший удар по силам ордена в королевстве — в одночасье магистрат оказался без зубов.

Оставшиеся верными Аркейну безжалостно истреблялись своими недавними коллегами. Заговор объединил больше половины управляющих анклавами в Крэланде. А так как связь с орденом держалась через них, никаких проблем с тем, чтобы обнаружить верных магистрату, не возникло.

И теперь, в довершении всего, когда я доставил Саломее почти сорок демонологов, чаша весов окончательно склонилась на сторону графини и ее товарищей. Так что Кацпер принял решение объявить о расколе официально — и раздал новую форму всем, кто присоединился к анклаву.

— Это не моя инициатива, — заканчивая рассказ, произнес он, выставив руки, будто оправдывался. — Кто-то разработал герб, а мы им только воспользовались. Сейчас по всему миру будут появляться искоренители в такой униформе, а жетоны будут скрываться. Подделать рисунок не выйдет — он защищен самой Марханой, и даже внести в него изменения нельзя. Это просто не в человеческих силах.

— Но договор у меня заключен с Аркейном, Кацпер, — покачал головой я, когда он замолчал. — И теперь, когда вы не являетесь частью ордена, как это все должно работать? Чем мы будем регулировать наши отношения, если прошлый договор недействителен? И это я молчу про то, что Аркейн имеет полное право прийти в Лесную и, потрясая копией подписанной мной бумаги, выставить вас всех вон.

Может быть, конечно, и не самый подходящий момент для урегулирования правовых вопросов, однако это моя земля, мои подданные и моя ответственность. Так что, как бы я ни сочувствовал культу Марханы, в первую очередь мне нужно думать о Чернотопье. И законность нахождения на его территории неофициального религиозного культа — повод к недовольству со стороны как королевского совета, так и братьев Райога.

При мысли о том, что подобные новости вскоре просочатся в Херцштадт, у меня едва волосы на голове не зашевелились. Брат Курт вхож в мой дом, «Рыси» пропустят его к Дие, а та не будет ожидать удара… Воображение тут же нарисовало мне залитую кровью спальню с мертвой женой на постели, над которой стоит здоровяк в рясе священника. Уж слишком характерная у него внешность, чтобы думать, будто рука клирика дрогнет.

— Я прекрасно понимаю вашу озабоченность, ваша милость, — кивнул Кацпер и вытащил из ящика стола уже расписанный документ. — Поэтому взял на себя смелость составить этот договор. Если вы внимательно ознакомитесь с ним, то вопрос отпадет сам собой.

Он придвинул мне бумагу, и я, вздохнув, взял ее со стола. Пробежав глазами текст, уже чуть спокойнее вернулся к началу и прошелся куда более внимательным взглядом. К местной канцелярии я уже привык, так что обороты и применяемые понятия мне были ясны.

— Вы уверены, Кацпер? — оторвав взгляд от документа, прочитанного дважды, спросил я. — Это крайне серьезный шаг, и братья Райога просто так с вас не слезут. Вас будут ждать очень тяжелые времена. Я уж не говорю о том, что их старший возглавляет королевский совет Крэланда.

Управляющий анклавом слегка улыбнулся.

— Мы приносим клятву верности, ваша милость. И нам есть что дать Крэланду для того, чтобы ее приняли. Вам не о чем переживать, Чернотопье точно от этого не пострадает.

Ну, это зависит от того, кто из приближенных брата Томаша настолько рисковый, что готов положить ему на стол документ об основании религиозного ордена Марханы, темной богини, которую половина мира считает виновной в самой масштабной магической катастрофе в истории Эделлона.

— До тех пор, пока я не увижу печать королевского совета на разрешении, вам запрещено покидать территорию Лесной, Кацпер, — произнес я, поднимаясь со стула. — Надеюсь, мне не понадобится убивать членов еще и вашего культа?

Он улыбнулся, явно испытывая немалое облегчение от результатов разговора.

— Поверьте, ваша милость, мы не дадим вам повода пожалеть о вашем решении. Орден Марханы не забудет, кому обязан за возможность выйти на свет спустя сотни лет. И я — тоже не забуду.

С этими словами он положил на стол кипу листов, исписанных мелким почерком. Я взял их, не читая, по заголовку поняв, что мне предлагается к чтению. А список — это демонстрация, чем орден Марханы может со мной поделиться в