Только для мужчин - Клейтон Мэтьюз

– В таком случае я должен сказать, что вы лучший секретарь из всех, что здесь работали.

– Вы имеете в виду секретарей нижнего офиса?

Марк слегка поморщился:

– Уверяю вас, в этом нет ничего унизительного.

– В таком случае, мистер Бакнер, я с благодарностью принимаю ваш комплимент. – Пегги улыбнулась, и он в первый раз заметил небольшую ямочку на ее левой щеке.

– Вы уже должны были понять, что мы здесь обходимся без излишних формальностей. Я предпочитаю, чтобы меня называли Марк. Мистер Бакнер – это чересчур помпезно.

– Хорошо… – она запнулась, – …Марк.

Через открытую дверь Пегги был виден коридор. Во всех редакционных помещениях уже погасили свет. Она поднялась на ноги. Марк уже давно заметил, что многие женщины, даже очень грациозные, выглядят довольно неуклюже, когда встают с вращающегося стула. Но Пегги даже тут умудрялась сохранять изящество движений.

Пегги достала из шкафа свой жакет, и Марк поспешно подошел, чтобы помочь ей одеться.

– Вы не хотите со мной поужинать? – неожиданно для самого себя предложил он, задержав руки на ее плечах. – Если, конечно, вы свободны.

Поведя плечами, Пегги стряхнула его руки.

– Зачем? – испытующе глядя на Марка, спросила она.

– Зачем? Ну, потому что я… – Застигнутый врасплох, Марк разозлился. – Черт побери, почему обязательно должна быть какая-то причина? Вы привлекательная женщина, насколько я понимаю, незамужняя, а мне не с кем сегодня поужинать…

Пегги не отводила взгляда от его лица.

– Но вы мой работодатель. Верно?

– И что же?

– Когда я пришла сюда, то в первое же утро устроила проверку хитрож…ой Нэн, и она поставила меня на место, ответив площадной бранью. Она сказала, что вы никогда не трахаете своих сотрудниц. Это так, Марк? Или она маскируется? Или, может быть, вы внезапно изменили правила?

Его гнев сменился замешательством. Таким смущенным он еще никогда себя не чувствовал. Как будто машина времени перенесла его в те давние годы, когда в присутствии девочек он краснел и бледнел от страха, что они заметят его постоянную эрекцию. Некоторое время Марк даже носил двойные шорты, доставлявшие ему массу неудобств. Сейчас он почувствовал, как краска приливает к его лицу.

– Клянусь, Пегги, что все ограничится только ужином, – пробормотал он. – Я больше ничего не имел в виду.

– Так я и поверила. – Она внезапно улыбнулась и протянула ему руки. – Хорошо, Марк, я поужинаю с вами.

Марку Бакнеру были рады в любом ресторане Нью-Йорка. Наверное, даже голливудскую кинозвезду не принимали с такой восторженной почтительностью. Но Марк чувствовал – если он повезет Пегги в какое-нибудь шикарное заведение, она решит, что он пускает ей пыль в глаза. Поэтому они сели в такси и отправились в китайский ресторан на Третьей авеню.

– Здесь подают лучшие китайские блюда во всем Нью-Йорке, – выходя из машины, сказал Марк.

Пегги тихонько рассмеялась. Когда такси отъ-ехало, Марк посмотрел на нее с любопытством:

– Что вас рассмешило?

– Потом. Возможно, потом я вам об этом расскажу.

Хозяин, любезный, улыбающийся азиат, был знаком с Марком и сразу повел их за столик, располагавшийся в глубине зала. Никто не обратил внимания на знаменитого Бакнера, даже не посмотрел в его сторону. И Марк, которому всегда льстило внимание, проявляемое к его персоне, сейчас был только этому рад.

– Единственное, что я пью из алкогольных напитков, – это шампанское; ну иногда бокал вина. Но может быть, вы хотите что-нибудь покрепче?

– Я никогда не пила много шампанского, но всегда считала, что это дело привычки.

– Может быть, теперь вы расскажете мне, почему вы засмеялись? – спросил Марк после того, как официант принес в ведерке со льдом бутылку шампанского и наполнил бокалы.

Внимательно посмотрев на Марка, Пегги откинула с лица волосы.

– Хорошо, я расскажу вам, Марк. Это немного неприлично, но ведь настала новая эра в отношениях между мужчиной и женщиной, верно? Теперь скрывать нечего. Эта история случилась тогда, когда я еще работала в другом журнале. Наверно, вам известно, что они там все как на подбор ярые приверженцы женского равноправия.

Марк кивнул:

– Знаю. А вы нет?

– Скажем, я не настолько этим увлечена. Конечно, я за равноправие женщин, но… – Она покачала головой. – Я струсила и вступила в Движение. А в результате столкнулась с парочкой сексуально озабоченных дам.

Марк вздрогнул. Должно было пройти время, прежде чем он смог оторвать взгляд от скатерти.

– Вы говорите о гомосексуализме, о женском гомосексуализме?

– Именно так. Я не считаю это предосудительным. Как говорится, каждому свое. Верно? Тем не менее однажды я познакомилась с девушкой…

И она в красках описала ему свой неудавшийся опыт лесбийской любви.

Ситуация была вполне заурядной, да и саму Пегги по прошествии времени она скорее забавляла, чем злила, поэтому Марк не был шокирован. Однако, слушая ее, он вдруг ощутил неодолимое желание рассказать о своем собственном гомосексуальном опыте. Вот это его потрясло. Ни разу, ни одной живой душе не обмолвился он о Хуане Морено, более того – он никогда не испытывал ни малейшего желания это сделать. Так почему же теперь ему страстно захотелось исповедаться перед этой женщиной…

Вот тут-то он и понял, что любит Пегги Чёрч, любит с того самого момента, когда впервые ее увидел.

Марк Бакнер влюблен?

Этот вывод был настолько неожиданным, что Марк позабыл обо всем и отчаянно пытался сообразить, к чему приведет подобный поворот событий. А точнее, чем это может обернуться для его будущего…

– Что? Прошу прощения, Пегги, я не расслышал.

Она удивленно глянула на него:

– Где это вы витаете?

– Еще раз прошу прощения.

– Я сказала, что засмеялась, вспомнив – в тот достопамятный вечер эта девица угощала меня китайскими блюдами. С тех пор я к ним не притрагивалась.

– Если хотите, мы можем пойти куда-нибудь в другое место.

– Нет-нет, это было бы глупо. – Пегги засмеялась. – Это все равно что кататься на роликах. Если ты упал, встань и попробуй снова.

Марк не совсем понял, в чем связь, но тут официант принес заказ, тем самым прервав их беседу.

За ужином они разговаривали в основном о Пегги – о ее отношении к революционному движению в Беркли и о движении за равноправие женщин.

Пегги оказалась неплохой рассказчицей, с юмором повествуя о событиях, в которых ей довелось участвовать. Она стала серьезной лишь в конце.

– На самом деле все это очень печально. У тех юнцов в Калифорнии были наилучшие намерения, и, пожалуй, кое в чем они преуспели. По крайней мере они привлекли внимание к самым насущным проблемам. Сегодня это подействовало на общество скандализирующе, но в долгосрочной перспективе их протест принесет много пользы. – Она слегка улыбнулась. – Однако меня огорчает то, что они, протестуя против пресловутого конформизма старшего поколения, в результате скатились к еще большему конформизму. Конечно, это выглядит совсем иначе, но они одинаково одеваются, одинаково думают и делают одно и то же. Уже мальчика от девочки не отличишь. С их точки зрения быть личностью означает быть предателем.