Мои алые паруса (СИ) - Ячменева Алена

Да чтоб ты знал, я вообще-то красотка. Это просто сегодня у меня утро не задалось: ни волосы высушить не успела, ни причесаться, ни погладить одежду, а кожа местами покраснела, воспалившись, потому что уже третий день без крема и масок обхожусь.

Кажется, моего взгляда мужчина перепугался еще больше. Славин как-то пытался перевести его внимание с меня на себя, но ему это не удавалось: водителя я сильно впечатлила.

— Не обращайте внимания. Жена встречает, — под конец заявил Пашка. Водитель наконец перевел на него взгляд, уважительно кивнул, мол: «Держись, друг!» — и развернулся к автомобилю.

— Что? Какая я тебе жена? — возмутилась, замахиваясь ногой и желая хотя бы на его заднице оставить след от своей подошвы, но и это мне не удалось: он отскочил, а я на каблуках и с утяжелителем в качестве сумки покачнулась и чуть сама не упала. Хорошо хоть, Славин с быстрой реакцией тут же меня придержал за предплечье.

— Ты что шатаешься? Агрессивная какая-то? — поинтересовался он, заглядывая мне в глаза. — И с лицом у тебя что-то? Пила?

Тыдыщ! В моей голове случился очередной взрыв.

И если бы не вновь подъехавшее такси, из которого вылезла семья с ребенком, я бы снова начала нападать.

— За мной! — гаркнула, развернулась и вошла снова в отель, продвигаясь к стойке администратора. — Добрый день! Вы мне номер обещали! — агрессивно обратилась к мужчине.

Со своим решительным настроем изначально забронированный номер я вытрясла быстрее, схватила ключ-карту и сжала, как заветное сокровище. Наконец-то, слава всем богам, я попаду в рай с огромной кроватью, зоной отдыха, отделенной от спальни, и просторной лоджией с видом на море.

— Какой номер? — сунул Пашка нос в мою вторую регистрацию в отеле.

— Не твое дело, — постаралась скрыть от него ключ-карту.

— Я сейчас быстренько зарегистрируюсь и приду, надо поговорить.

— Не надо нигде регистрироваться. Уезжай обратно. Немедленно, — старалась говорить спокойно, чтобы на этот раз не выставить себя истеричкой перед администратором, который уже принимал паспорт у Славина.

— Но я же уже приехал. Чем я хуже тебя? Тоже хочу в отпуск.

— Тогда уезжай в другое место.

— А мне здесь нравится.

— Я приехала первая!

— Ты мне не мешаешь.

— А ты мне — очень! — по мере нарастания нашей очередной ссоры я снова начала повышать голос, и администратор стал поднимать на меня обеспокоенный взгляд. — Ты вообще знаешь, что дома происходит? Тебя все потеряли!

— Кто? — искренне удивился Славин.

— Светлана Игоревна и прочие сотрудники.

— Ну папа им объяснит, что я в отпуске.

— В каком отпуске? — возмутилась я. — А китайцы?

— Что ты все заладила: китайцы да китайцы? — Он имел наглость еще и устало вздохнуть. — Эти китайцы и без меня прекрасно жили — и дальше проживут.

— Это же твой проект! Ты который год с ним бьешься!

— Так все же уже решено. Осталась только формальность — подписать бумаги да провести пару гостеприимных ужинов. С этим и отец справится.

— Тебя сместят с должности за такое поведение прямо перед подписанием крупного контракта. Ты на месте гендира без малого полгода! Этот извращенец Леонид Петрович только и ждет, когда ты оступишься и он тебя подвинет!

— Почему извращенец? — из всей моей пламенной речи услышал Славин.

— Потому что он всех женщин уменьшительно-ласкательно называет. Меня, например, Юленькой.

— И что? Светлана Игоревна тебя так же зовет, — фыркнул Славин раздраженно. — Только она еще и отчество прибавляет для издевательства. И тебя это ничуть не смущает.

— Да потому что она меня за задницу при этом не хватает.

Он обратил ко мне взгляд, полный искреннего непонимания.

— Шутишь?

— Нет, — ответила, но тут же решила добавить, чтобы бедному старичку не прилетело по лысине, когда Славин вернется домой: — Давно, правда, это было. Когда ты в армии служил. И всего один раз. Но очень обидно!

— Да, — согласился Славин, отталкиваясь от стойки и переводя взгляд на мою спину. Тоже обернулась, не понимая, что его заинтересовало. — Мне теперь тоже обидно.

Не сразу сообразила, что смотрел он совсем не на мою спину или то, что находилось позади нее.

— Эй! — возмутилась, ударив его по плечу. Пашка усмехнулся и снова повернулся к мужчине за стойкой, который протянул ему документы и ключ-карту.

Я была не совсем безнадежна и к своим тридцати годам не раз и не два чувствовала мужской интерес. Но вот от друга испытывать его еще не приходилось, и от этого мигом стало неловко. Или он меня таким образом смутить пытается? Смешно ему?

— Зачем ты приехал? — избрала путь не заострения внимания на очень странном эпизоде.

— Я же сказал: в отпуск.

— Тебя сместят с должности!

— Не сместят, — кивнул он мне в сторону лифтов, передавая багаж подскочившему пареньку в форме, который должен был сопроводить нас в наши номера. — В отличие от тебя, я со своим руководством перед отпуском обо всем договорился.

Снова захотелось драться, но я сдержалась.

— Мне с руководством не повезло, — прошипела вместо этого. — Как хорошо, что теперь его у меня нет.

— Это спорный вопрос, — вставил Славин, но я проигнорировала его слова. Пусть говорит, что хочет, заявление я написала.

— А у тебя какое руководство?

— У меня всю жизнь оно одно, — печально вздохнул он. — Отец.

Ого, судя по голосу, переговоры проходили не так радужно и легко, как он пытается показать. От его хмурого лица и поджатых губ стало легче. Надеюсь, дядя Демид хорошо объяснил сыну, что тот «оборзел», и ему отпуск тоже пришлось отстаивать, как и пережить скандал с «руководством».

— Что, дядя Демид был не рад? — усмехнулась злорадно.

— Орал так, будто я его обокрасть собрался, — покачал головой Пашка. — Но ты не радуйся. В отличие от тебя я смог договориться и никаких заявлений не писал. Еще и заставил своего старика бежать на работу с радостью, чтобы выполнять мои обязанности.

Мы поднялись на нужный этаж и вышли из лифта.

— Что ты ему пообещал? — заподозрила неладное.

— А вот, — загадочно поиграл он бровями. Мое нехорошее предчувствие усилилось.

— Пахать потом еще десять лет, не вылезая из офиса?! — возмутилась так, будто «пахать» придется и мне, не сразу сообразив, что я-то теперь больше не работаю бок о бок с бывшим боссом и меня его подозрительный договор не касается.

— Ты обо мне и отце какого-то странного мнения, — заметил он, пока швейцар помогал мне разобраться с замком номера.

— Нормального. Объективного. Я вас, тиранов, с самого детства изучаю.

— И ничего мы не тираны.

— Надо было записать несколько твоих скандалов, чтобы предъявить их в качестве доказательства? Например, далеко ходить не надо: что было в четверг, уже забыл?

— Нет, и, судя по твоему настрою, буду это помнить до старости.

Мужчина передал мне ключ, я поблагодарила его, вошла в номер и остановилась в дверях, не дав пройти следом Пашке, который уже направил носки своих начищенных ботинок в мою сторону.

— У тебя есть все шансы о нем забыть, — посулила. — Уезжай отсюда. С нашей последней встречи ничего не изменилось: видеть тебя не хочу!

Из номера приятно пахло сладкими восточными благовониями, с открытой лоджии доносился плеск волн. Осквернением этого места убийством бывшего лучшего друга мне заниматься не хотелось.

— По-хорошему прошу.

— Я тебя тоже по-хорошему прошу: пусти.

— Ну уж нет. Хватит меня преследовать. Я не просто так сбежала, Славин. Неужели не понятно?

— Ты же знаешь: я ваших женских намеков никогда не понимал.

— Да я тебе прямым тестом говорила.

— Когда? Точно не помню, чтобы ты говорила: «Паша, не приезжай за мной по адресу…»

— Да иди ты! — возмутилась и захлопнула дверь перед его носом.

Но отойти далеко не успела. Он невозмутимо постучал и пропел:

— Я тебе вещи привез. Платьица-юбочки-брючки. Пыльную панаму и солнцезащитные очки из-под кровати. Еще какую-то огромную сумку с тюбиками и флакончиками. Вроде ты ее называешь косметичкой. Там есть какие-то «кремики», «лосьоньчики», «маслица», «масочки»…