Реквием опадающих листьев - Ирина Молчанова

— Что ты тут делаешь?

Парень посмотрел вслед машине, после чего сердито прошипел:

— Жить, что ли, надоело? Куда лезешь под колеса!

Бесс растерянно пожала плечами.

— Да я не думала…

— Ты никогда не думаешь, — неожиданно строго заявил друг, уже приветливее прибавив: — А стоило бы!

«Пять лекций за один день, две из них воспитательного характера — это уж слишком», — раздосадовано подумала девушка. Но к ее счастью, Максан не был склонен к долгим разборам полетов и в следующую секунду уже заговорил о другом:

— Матуха отправила к своей подруге за какой-то фигней. Она тут неподалеку живет. — Он показал синий пакет.

Бесс, задумчиво глядя на парня, кивнула. Не впервой Максан оказывался рядом, когда она находилась на волоске от смерти. Девушка давно сбилась со счета, сколько раз он ее спасал. Они вместе кутили. Но каким-то образом всегда получалось, что именно Максан оказывался самым трезвым, самым быстрым, самым внимательным и не позволял случиться непоправимому.

Частенько смеха ради она звала его ангелом-хранителем. От слова «ангел» друга всегда почему-то коробило. Он не был крещен. Вид церквей или упоминание о них вызывали у него стойкое отвращение. Его раздражали любые разговоры о религиях. А «настойчивые святоши», как он презрительно называл верующих, со своими попытками спасения души вовсе приводили в бешенство. И все-таки с необычайным упорством этот богоотступник оберегал девушку от смерти.

— Я сегодня не на колесах, — сказала Бесс.

— Не слепой! Вижу, что не на колесах. На травке.

Девушка прыснула со смеху, уточнив:

— Я про байк. Не смогла завести.

— Угу, это тебе не мужиков заводить. С техникой посложнее, — сверкнул Максан золотым зубом. — Завтра посмотрю. Мой тут, недалеко. Пошли.

Вскоре они выехали на Университетскую набережную и помчались в сторону Биржевой площади — друг предложил выпить по пиву в «Rock Cafe» и обсудить завтрашнюю гонку по городу. Но планы сорвала Светочка — новая подружка Максана, шестая по счету из ряда серьезных девушек, которым не нравились его друзья, особенно подруги, мотоциклы и посиделки в байкерском кафе.

Девушка восседала у барной стойки и пила коктейль, как только увидела Максана, возмущенно крикнула:

— Три часа тебя уже ищу!

— А в чем дело, собственно?

Девушка посмотрела сердито, а потом ее личико вдруг искривилось, и она с надрывом прорыдала:

— Томаса больше нет!

Бесс недоуменно покосилась на друга. Тот выглядел очень серьезно. Шагнул к своей девушке, обнял за плечи и прошептал:

— Ну-ну, котенок, не нужно плакать. Томас теперь на небесах.

Светочка зарыдала в голос. Все, что можно было разобрать между всхлипами, это:

— «Я хотела, чтобы в такой миг ты был рядом, а тебя не было», «Я пришла, а он вверх брюшком плавает», и снова: «Я хотела, чтобы ты видел!», «Я не смогла достать его из аквариума, он и сейчас там», «Вверх брюшком»…

Самым нелепым и в тоже время поразительным было то, что плакала девчонка по рыбе абсолютно искренне. Максан успокаивающе гладил подружку по волосам, бормоча слова утешения. Бесс ощутила себя лишней в разыгравшейся драме по золотой рыбке, поэтому сказала:

— Я пойду.

Максан, глядя на нее через плечо своей неугомонной подружки, скорчил рожу, подробно повествующую, с какой башни плевать ему на сдохшую рыбку этой дуры. И все же он остался подле Светочки. Утешать ради хорошенького пиха после похорон Томаса. Где-то Бесс понимала друга.

Здесь как нельзя лучше подходило высказывание Константина Мелихана: «Сколько же времени и сил должен потратить мужчина, чтобы воспользоваться минутной слабостью женщины!»

Светочка была из тех, кто не дает и на пятом свидании. Трудная девушка во всех отношениях. Наверняка частая гостья виртуальных форумов, где лучший совет дня от старых дев: «Пусть добивается, пока не отсохнут его причиндалы».

Так что смерть любимой рыбки Светочки для члена Максана являлась настоящим праздником. Сегодня он точно имел прекрасные шансы быть обласканным и вознагражденным за все несостоявшиеся приглашения зайти «на чай».

Бес прошла по подземному переходу на другую сторону улицы и зашла в «Макдоналдс» за кофе.

После она решила прошвырнуться до Невского. Сцена между Максаном и его подружкой не выходила из головы. Бесс не понимала, почему люди в несчастье ищут сострадания у тех, у кого искать его бессмысленно.

Не насмешка ли над собственным горем плакать на плече у того, кому это безразлично?

Девушка склонялась к мысли: подобная неразборчивость связана с тем, что слабым людям для всего нужен повод. И даже похоть к собственному парню им необходимо чем-то оправдать. Чем не оправдание — похороны любимой рыбки?

Пока девушка дошла до Невского, на улице смеркалось. За большими стеклянными витринами стояли манекены. Блестели и сияли вывески. Особенно ювелирных магазинов много развелось.

У небольшой низкой витрины Бесс остановилась, глядя на чучело оскалившегося бело-серого волка.

Последнее время она часто вспоминала одного человека и никак не могла понять, с чем это связано — с ювелирными магазинами, осенью или дождливой скукой?

Его благородное лицо мерещилось ей буквально во всем: в отражении луж, россыпи звезд на черном небе, она видела его во встречных прохожих и вот даже в морде волка углядела. Оскал крепких белых зубов, морщины на переносице, серебристый блеск волос, тень под желтыми звериными глазами — едва уловимое, но такое поразительное сходство.

Бесс шагнула к небольшой дверце под вывеской «Охота и рыболовство» и, звякнув колокольчиком, вошла. Знакомый парень за прилавком ей приветливо кивнул. Позади него стена была увешена разнообразным оружием.

— За пулями?

— Нет. — Бесс двинулась во второй отдел с выставленными чучелами животных, протиснулась к витрине и, повинуясь какому-то внутреннему велению, вытащила волка.

Продавец, удивленно глядя то на нее, то на чучело, уточнил:

— Берешь?

Девушка и сама до последнего не знала, но ответила к своему изумлению уверенно:

— Кредитка.

Спустя пять минут Бесс вышла из магазина, таща перед собой волка. Думала вызвать такси, но сотовый как назло разредился, пришлось двигаться к метро.

На Нарвскую она приехала, когда на улице совсем стемнело. Прошла наискосок по дворам и вышла через огромную арку на Балтийскую. С противоположной стороны улицы из кафе доносилась музыка — играл «блатняк».

Девушка почувствовала за спиной движение и, резко обернувшись, задела головой волка кого-то одетого в черное. Первое, что она увидела, — это глаза, очень светлые и холодные. Молодой человек в длинном пальто скользнул взглядом по волку, по девушке и, растягивая слова, произнес: