Наш маленький грязный секрет - Люся Лютикова

Я настолько вжилась в роль, что сердце защемило от жалости к самой себе. Крупная слеза медленно скатилась по моей щеке. Администратор смотрела сочувственно, но все-таки еще не была готова отдать мне последнюю рубашку. Судорожно всхлипнув, я продолжила свою историю:

— А потом вдруг Арнольд Борисович оставил нас в покое. Ходил слух, что он познакомился с девушкой из вашей фирмы, которая смогла утолить его сексуальный аппетит. Теперь ясно, что это была Роксана. Мы вздохнули с облегчением! Но неделю назад опять начались вызовы в кабинет. А я за это время познакомилась с хорошим парнем, мы встречаемся, он хочет на мне жениться. Так что выход у меня один — увольняться и идти на биржу труда. Но тут я подумала: а не попытаться ли вернуть его пассию? Все девчонки ради такого дела решили скидываться каждую неделю. Если вы говорите, что Роксана у вас больше не работает, может быть, она согласится встречаться с ним за отдельную плату? Пожалуйста, помогите нам ее найти! Вы — единственное наше спасение!

Администратор несколько секунд раздумывала, теребя лацканы пиджака, а потом вздохнула:

— Ладно уж, пойду вам навстречу. Знаю, что это такое, сама не раз уходила с секретарской работы из-за потных ручонок директора. Вот сюда устроилась, здесь хотя и сомнительное с моральной точки зрения заведение, зато ко мне лично никто не пристает. Сейчас попробую отыскать координаты Роксаны.

Женщина принялась выдвигать ящики стола.

— Вам еще повезло, что Роксана — москвичка. А ведь в этом бизнесе работают, как правило, девушки с Украины, из Молдовы или Узбекистана. У них нет постоянного места жительства, так что найти их было бы намного труднее.

Администратор вытащила тонкую красную папочку с тесемками и, перерыв кучу бумаг, наконец нашла нужную.

— Записывайте: Алма-Атинская улица, дом девятнадцать, квартира один. И вот еще что. Должна вас предупредить, что Роксана — девушка, мягко говоря, странная. Если вам не удастся с ней договориться, приходите опять ко мне. Кто знает, может быть, ваш начальник клюнет на какую-нибудь другую нашу рыбку.

Глава 24

На улице я подошла к газетному киоску. Внутри сидела женщина неопределенного возраста с уставшим лицом.

— Не дадите карту Москвы посмотреть? Мне буквально на секундочку! — попросила я ее.

Честно говоря, в ответ я ожидала услышать какое-нибудь хамство типа: «Вот купи и смотри сколько влезет!» — но киоскер неожиданно протянула мне карту:

— Пожалуйста.

Алма-Атинская улица обнаружилась в Братееве, туда я, проклиная все на свете, и отправилась. Признаюсь, не люблю находиться в непосредственной близости от факела Московского нефтеперерабатывающего завода, он наводит на меня какой-то священный ужас.

Нужный мне дом оказался панельной пятиэтажкой невзрачного вида. Квартира номер 1 встретила простой дверью серого цвета. Во многих местах краска отвалилась, обнажая подгнившую древесину. Самое интересное, что дверь была чуть приоткрыта. И это при том, что квартира находилась на первом этаже! Неужели жильцы не боятся воров?

Со смутным чувством дежа вю я рассматривала дверь. Помнится, в квартире Краснянского она была почти такая же, ну, может, чуть более новая. И тоже неприкрытая. Что за той дверью находилось, даже вспоминать страшно. Может быть, и здесь тоже?..

Раздался скрип, и я закричала от ужаса. И только потом сообразила, что это открывается соседская дверь. Из нее вышла старушка в аккуратном переднике и озабоченно спросила:

— С вами все в порядке?

— Да, спасибо, — вздохнула я с облегчением. — Представляете, у ваших соседей дверь открыта. Наверное, ушли на работу и забыли закрыть. Как вы думаете, может быть, прикрыть ее с помощью какой-нибудь тряпки?

— Не стоит труда, у них всегда так, — махнула пухлой ручкой старушка. — Тем более, что воровать там нечего: алкоголики, голь перекатная. Сколько я с этими соседями за тридцать лет намучилась, вы даже не представляете! Хорошо хоть Сережка, отец ихний, помер. Лариска-то пьет по-тихому, без хулиганства.

— А Роксана? Она тоже пьет? — Если это так, то у меня уже есть опыт общения с выпивающей женщиной. Куплю ей, как Люсьене Витальевне, бутылочку, она и разговорится.

— Нет, — поджала губы соседка, — она еще хуже — наркоманкой заделалась.

Значит, проститутка и наркоманка? Ну и как прикажете выбивать из нее информацию? Видя мое озадаченное лицо, старушка предложила:

— Может, зайдете, выпьете чайку? Или кофейку?

Наверное, ей было скучно одной и захотелось посплетничать. А может быть, не терпелось узнать, кому и зачем понадобилась непутевая Роксана. Как бы то ни было, через пять минут я уже сидела в чистой кухне с чашкой чаю в руках, а Клара Евгеньевна выкладывала мне всю подноготную о своих соседях.

Картина вырисовывалась такая. Давным-давно жила-была семья Большовых: жена Лариса и муж Сергей. Лариса трудилась на трикотажной фабрике, Сергей работал электриком в ЖЭКе. Ячейка советского общества обитала в отдельной квартире, выделенной Сергею домоуправлением. Пусть жилплощадь была крохотная, с двумя проходными комнатами, но по тем временам, когда полстраны ютилось по коммуналкам и баракам, и это уже огромное счастье. А в ближайшем будущем семью ждала еще одна радость — рождение ребенка.

Лариса хотела, чтобы у ее младенца было все самое лучшее, и, когда родилась девочка, назвала ее Роксаной. Странный выбор имени для белобрысого существа со светло-серыми глазами, но у Ларисы была своя логика. Дело в том, что в одном подъезде с Большовыми жила армянская семья Манукян, в которой подрастала дочка Роксана, очаровательное создание с темными вьющимися волосами и огромными карими глазищами. Богатые родители баловали девочку безмерно, шили ей пышные платья и покупали золотые сережки. Глядя на эту маленькую красавицу, Лариса страстно желала, чтобы и ее дочурка была такой же богатой и счастливой. И все это, как казалось бедной фабричной работнице, могло дать нужное имя.

Так девочка и стала Роксаной Большовой. Но счастья ей это, увы, не принесло. Отец ее, и раньше баловавшийся «беленькой», всерьез пристрастился к спиртному. Мать боролась с его пагубной привычкой, но потом сама стала выпивать вместе с ним: женщина надеялась, что, принимая на себя часть выпивки, она сможет удержать мужа от окончательного падения. В результате хроническими алкоголиками стали и Лариса, и Сергей. Их обоих выгнали с работы, они перебивались случайными заработками и не гнушались собирать бутылки.

Дети — а к этому времени, кроме старшей, шестнадцатилетней, Роксаны, в семье подрастали сыновья-погодки Саша и Митя — были заброшены. Роксана исчезала куда-то на целые недели, а соседи из жалости подкармливали младших. Органы социальной опеки отправили Сашу и Митю в интернат, но мальчишки оттуда сбежали: невозможно поверить, но там было еще хуже, чем с пьющими, окончательно опустившимися родителями.

В прошлом году Сергей умер: 31 декабря упал пьяный в сугроб и замерз. Лариса, конечно, продолжает выпивать, но, на радость соседям, в квартире хотя бы прекратились драки. Зато не так давно у Большовых приключилась новая беда: Роксана подсела на иглу…

В дверь резко позвонили, и старушка, прервав свой рассказ, пошла открывать. В квартире возник неопрятный ребенок лет тринадцати.

— Баба Клара, дайте попить! — заныл он.

— Ой, а вот как раз Митя к нам заглянул, — засуетилась добрая пенсионерка. — Давай поешь картошечки с тушенкой, я разогрею. Кстати, ты знаешь, где сейчас Роксана? Видишь, к ней по делу пришли.

Митя смерил меня оценивающим взглядом и бросил:

— Могу за сотню сказать, где сеструха.

— Какую еще сотню? — поразилась я находчивости ребенка.

— Рублей, — снисходительно объяснил юный предприниматель.

Пришлось доставать кошелек. Получив купюру, Митя молниеносным жестом спрятал ее за пазуху.

— Улица Кирпичные Выемки, первый дом на нечетной стороне, девятиэтажка из красного кирпича, последний подъезд, третий этаж, дверь обита желтым дерматином. Звонить пять раз.

— Улица Кирпичные Выемки? — переспросила я. — А где это?

— В районе метро «Улица Академика Янгеля», — так же снисходительно объяснил Митя. Наверное, в его глазах я выгляжу какой-то рафинированной идиоткой, абсолютно не знающей жизни. Не исключено, что по сравнению с этим отроком я таковой и являюсь.

Баба Клара поставила перед мальчишкой тарелку, полную дымящейся картошки с тушенкой, и он принялся уплетать угощение за обе щеки.

— В квартире живут наркоманы, и чужих там не любят, — промямлил он с набитым ртом. — Да! И имейте в виду, что я вам ничего не говорил.

Поразмыслив над его словами, я попросила у Клары Евгеньевны разрешения позвонить. Соваться одной в логово к наркоманам — дело опасное. Кого бы взять в сопровождающие? Рука сама собой набрала номер мобильного телефона соседа Вовки.