Алмазы от нищенки - Людмила Герасимова

— При встрече! Будет ли ещё эта встреча?!

— Ну? И почему такое настроение? — удивилась Таня, нарезая сыр и копчёное мясо для бутербродов.

— Вчера ни разу не позвонил! Значит, наша прогулка по парку его не впечатлила. Не то что меня. Знаешь, я что-то в последнее время часто «впечатляюсь», а потом разочаровываюсь.

— Это значит, что ты совершенно нормальная, хочешь любви и семьи. И тебе в последнее время попадаются достойные молодые люди. Это же здорово! А насчёт разочарования — рано об этом говорить. Ты забыла, кем работает Димыч? Может, так закрутился, что обо всём забыл.

— Посмотрим, — с надеждой произнесла Зина.

Глава 27

Дома, чувствуя возбуждение и беспокойство после бурной ночи, Зинаида не находила себе места. Мучили вопросы: вправе ли она была так поступить? нарушила ли она закон? спасёт ли это влюблённых? куда пропал Валерий? Стараясь отвлечься от навязчивых мыслей, она переделала множество дел, помогая маме.

Димыч объявился ближе к вечеру, пришёл опять с цветами и снова без предупреждения. Зина только что выкупала Пуську и, мокрая с головы до ног, крепко прижимая её к груди, стараясь удержать в полотенце, открыла гостю дверь. Рыжая бестия, получившая стресс от первого в жизни купания, скуля и извиваясь всем телом, пыталась выкрутиться из мягкого свёртка, как штопор из бутылки. Воспользовавшись замешательством хозяйки, она всё-таки выпрыгнула из складок махровой ткани прямо на гостя, и он, уронив на пол цветы, успел поймать на руки мокрую тощую Пуську. Та в благодарность энергично затрясла головой, обдав своего спасителя множеством брызг.

— Не ожидал такого тёплого приёма, — засмеялся Димыч, возвращая хозяйке благоухающую шампунем мокрую собаку.

Как и в первый вечер, после ужина Валерий пригласил Зину на прогулку по городу. На этот раз он привёз её к зданию цирка. До представления оставался целый час, и Димыч предложил подождать у фонтанов. Здесь было так красиво и прохладно! Устроившись на бортике, Зина опустила руку в воду и залюбовалась игрой разноцветной подсветки. Зрелище завораживало: постоянно меняя высоту и форму, струи фонтаны становились то синими, то красными, то жёлтыми или зелёными.

Валерий, присев рядом, сказал между прочим, что вчера выдался тяжёлый день: они арестовали целую банду по переправке и сбыту драгоценных камней. У Зиночки ёкнуло сердце. Ей показалось, что он неспроста заговорил об этом.

До начала представления оставалось двадцать минут, и они вошли в здание цирка. Места оказались высоко над ареной. Разместившись в уютном мягком кресле рядом с Димычем, Зина изучила программку: номера с метанием ножей не было. Она почему-то вздохнула с облегчением. Вспомнив, что Таня дала задание выпытать у Валерия сведения об интересующем их деле, она тоже как бы между прочим поинтересовалась, пойман ли убийца сестёр Клепиковых и директора кафе. Димыч утвердительно промычал, кивнув. У девушки перехватило дыхание. Всё представление она смотрела на арену и ничего не видела. Она думала об Антоне и Вере, которым не удалось сбежать.

В машине на обратном пути Димыч спросил о чём-то, но Зина не услышала вопроса, занятая тяжёлыми мыслями. Поглядывая на неё искоса и заметив её странное, совсем не весёлое настроение, он обеспокоился, не заболела ли она. Зина, набравшись смелости, прямо спросила, кто убийца.

— А! Вот, что тебя мучает! — вздохнул Валерий, останавливая машину у тротуара. — Я тебе уже сказал, что вчера у нас был горячий денёк. Мы больше недели раскручивали дело, которое открылось после убийства директора кафе. При обыске в его компьютере были обнаружены закодированные записи, которые нам удалось расшифровать. Отсюда и потянулась ниточка в организацию, которая много лет активно занималась нелегальной переправкой и продажей драгоценных камней. Почти все члены преступной группы арестованы. Сейчас выясняем, откуда и кто доставлял товар в наш город. Одновременно на допросах мы выяснили, кто убил директора, вернее, кто заказчик. Им оказался правая рука Круглова по криминальному бизнесу, который претендовал на его место. Исполнителем был заезжий гастролёр с Украины. И вряд ли мы его сможем достать — нет ни имени, ни точного описания внешности.

— А кто же убил сестёр Клепиковых? — затаив дыхание, спросила Зина.

— Старшую Клепикову убил брат.

— Как? Пётр Иванович говорил, что брат ни при чём.

— Да, вначале у него было алиби: его видела соседка, когда он выходил от сестры вечером. Его жена подтверждала, что он был дома в момент убийства, и соседи по коммунальной квартире свидетельствовали, что в это время супруги громко ссорились. Да и опознание с вашим участием ничего не дало. Вот мы его и отпустили. Отпечатки его пальцев на подушке и подоконнике можно было объяснить. Но свежих отпечатков других людей, кроме одной любопытной Варвары, — Димыч хитро взглянул на Зиночку, — больше обнаружено не было. Мы стали проверять опять брата. При повторном допросе соседей четы Клепиковых оказалось, что они вообще отсутствовали в этот вечер дома, а время просто перепутали. Жену можно не брать в расчет — она покрывает мужа, тем более, первую скрипку в этом преступлении, видимо, сыграла она. Но муж взял всю вину на себя. Не хотел, говорит, ухаживать за сестрой-инвалидом, да и квартиру отдельную хотелось. Воспользовался, так сказать, моментом. А чтобы не попасть под подозрение, специально разбросал вещи в квартире, имитируя ограбление.

— А кто же убил Свету? Кто нам угрожал?

— А вот убийцу младшей Клепиковой пока не нашли. Вчерашние арестованные к её убийству не причастны. Брат взял на себя только одно убийство. Проверяли круг её знакомых, тех, с кем она встречалась в последнее время. А было, скажу тебе, порядком мужчин в её жизни — совсем не праведный образ жизни она вела. Но пока среди них убийцу не обнаружили.

— А на рукоятке ножа есть какие-нибудь отпечатки? — затаив дыхание, поинтересовалась Зина.

— Вот дело в том, что нож обыкновенный, кухонный, такие почти в каждом доме, на нём сохранились остатки моющего средства, отпечатки пальцев нечёткие. Брат и его жена, а также их соседи по квартире в один голос свидетельствуют, что нож им незнаком. Он, конечно, мог быть взят из квартиры сестёр, но никто опознать его уже не сможет. В ваш адрес больше не было угроз?

Зинаида отрицательно покачала головой.

— Но отпечатков пальцев Клепикова в вашей квартире не обнаружено. И вообще, на всех ваших вещах нет чужих отпечатков, видимо, в перчатках работал преступник или работали.

У Зины отлегло от сердца, и она заметно повеселела.

— Ну что? Допрос окончен? Едем, сыщица? — трогая машину с места, улыбнулся Валерий.

Зинаида удовлетворённо кивнула.

Эпилог

До конца лета оставалось десять дней. Заканчивался отпуск, и Зина готовилась через два дня выйти на работу в школу. На улице ещё стояла жара, но чувствовалась близость осени: горячее солнце спалило листву деревьев, и на асфальте перекатывались с места на место, подгоняемые жарким ветром, жёлтые листья.

Было немного грустно, оттого что любимое время года проходит, и теперь они с Валерием будут видеться реже. С Таней после тех событий не встречались, ограничиваясь разговорами по телефону: подружка проявляла большой интерес к развитию отношений Зиночки и молодого следователя и была ими вполне удовлетворена, так как Димыч признался Зине в любви и, по мнению Тани, должен был скоро позвать её замуж.

Сейчас Зина стояла у окна, думая о богатом на события отпуске, и с нетерпением ожидала Таню, которую полчаса назад по телефону попросила срочно приехать. Для их встречи появился повод: сегодня мама, вернувшись днём с любимой дачи, с удивлением обнаружила в почтовом ящике вместе с газетой письмо, адресованное дочери. В большом волнении, так как писем своим родственникам давно не писали и не получали от них, заменив такое общение редкими беседами по телефону, она принесла его домой и, нервничая, ожидала, что окажется внутри почему-то плохое известие.

Зина, удивлённая не меньше матери, вначале покрутила длинный конверт, изучила свой адрес, написанный печатными буквами, и не обнаружила никаких сведений об адресанте. Осторожно отрезав ножницами тонкую полоску сбоку, она потрясла над столом конверт. Из него парашютиком вылетел узкий листок бумаги и плавно улёгся на клеёнку. На нём тоже печатными буквами было крупно написано только одно слово: «СПАСИБО!». По реакции дочери, по её посветлевшему лицу Клавдия Петровна поняла, что их размеренной жизни ничего не угрожает, и, сразу успокоившись, ушла в кухню освобождать сумки от овощей и фруктов.

Наконец в квартиру позвонили. Зина не успела отойти от окна, как Татьяна в коридоре уже громко здоровалась с «тётечкой Клавочкой» и звала её:

— Ты где, мучительница первая моя?