Лазурный берег, или Поющие в терновнике 3 - Пола Сторидж

И он, воткнув лопатку в бугорок свежей земли, смело полез под дверь.

Спустя несколько секунд он был уже внутри.

– Ну что там? – спросила Молли, сгорая от любопытства.

И из-за двери послышалось:

– Ну и грязно же тут! Сейчас, сейчас, только фонарик зажгу… Тут какая-то дверь… И замок… обожди, попробую открыть… Получилось!

Действительно, до слуха девочки донесся скрип отворяемой двери, и вскоре брат объявил:

– Тут ступеньки ведут вниз… Видимо, это и есть родовая усыпальница…

Молли заволновалась.

– И ты хочешь проникнуть в нее?

– А для чего мы с тобой все это затеяли… Если есть желание, лезь под дверь, и пойдем вместе…

Молли заколебалась.

– А там не очень страшно?

– Да нет, не очень… Не бойся, Молли, я с тобой… давая, лезь…

Спустя несколько минут девочка стояла рядом с братом внутри часовни.

В нос сразу же ударил спертый воздух – пахло мышами, пылью, сухой штукатуркой и какой-то застарелой плесенью – да, действительно, здесь, наверное, никто не был лет сто, если не больше.

Под ногами хрустел мусор – скорее всего, это была осыпавшаяся штукатурка.

Скупой свет слабого электрического фонарика освещал скудное внутреннее убранство: мраморные рельефы внутри часовни с изображением каких-то святых, такое же мраморное распятие, под которым виднелся череп – так называемая Адамова голова.

Этот череп до смерти перепугал Молли.

– Ой, я боюсь…

– Чего испугалась – ведь тут нет никого…

Она указала на череп.

– А это?

– Всего только рельеф… Молли, – наставительно, копируя отца, произнес Уолтер, – надо бояться не мертвых, а живых… А живых тут нет – наверное, только одни высохшие мощи, как в музее Естественной истории, куда нас с тобой еще в воспитательном доме водили на экскурсию… – он тронул дверь, – ну что, пойдем вниз?

Поколебавшись, Молли еще раз бросила пугливый взгляд на оскалившийся череп и твердо сказала:

– Я никуда не пойду…

– Вот тебе и на, – присвистнул Уолтер разочарованно, – для чего же мы все это затеяли?

Бросив еще один взгляд на череп, Молли решительно заявила:

– Ты как хочешь, а я возвращаюсь…

– Ладно, постой хотя бы тут, – примирительно произнес Уолтер, – я сейчас, только разведаю, что там есть и вернусь… Это займет минут десять, не больше…

И он, открыв дверь, осторожно пошел вниз, освещая себе путь фонариком.

Когда мерцающий свет стал глуше, снизу, из усыпальницы, послышался голос подростка:

– Тут так темно, что я ничего не вижу…

– Уолтер, возвращайся! – закричала Молли, боясь собственного голоса, отражаемого каменными сводами часовни, – возвращайся, как-нибудь в другой раз…

Внезапно из-под земли послышалось:

– А-а-а!

Молли вздрогнула.

– А-а-а! – громко кричал ее брат, – помоги же!

Первым ее побуждением было бежать – добраться до вырытого лаза, выбраться на свежий воздух, однако, сдержав в себе этот порыв, Молли, вдохнув в себя побольше воздуха, устремилась вниз.

Она без труда нашла брата по свету фонарика: фонарик лежал на каменных ступеньках лампочкой вверх, и желтовато-белое электрическое пятно тускло отражалось на сводах подземелья.

Уолтер лежал ничком, тихо постанывая:

– О-о-о…

Подбежав, Молли опустилась на корточки рядом с ним.

– Что случилось?

Она попыталась поднять брата, но тот лишь вскрикнул от боли.

– О-о-о… не трогай меня…

– Что с тобой случилось? – спросила Молли, бледнея от страха. – Что с тобой, брат?

– Кажется, я оступился и сломал себе ногу…

– О, Боже! Что же делать?

– Оставь меня здесь, а сама беги к Лиону… Боюсь, что одна ты не сможешь помочь мне… Ой, как больно!

Молли не помнила, как она добежала до коттеджа – четыре мили показались ей пустячным расстоянием – так быстро она неслась.

Вбежав прямо в кабинет Лиона, она, не отдышавшись, крикнула:

– Уолтер сломал ногу!

Тот, отложив какую-то старую тетрадь, удивленно посмотрел на девочку.

– Что?

– Он… – она, все еще не в силах отдышаться, указала рукой куда-то в сторону, – он… там… Уолтер…

Лион, быстро вскочив, подбежал к Молли и взял ее за плечи.

– Где там? Обессиленная Молли опустилась в кресло. Поняв, что в таком состоянии от девочки вряд ли можно будет добиться чего-нибудь путного, Лион произнес:

– Обожди, не так быстро… Посиди, отдышись… Может быть – воды?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, нет, не надо…

Наконец, придя в себя, Молли коротко рассказала о произошедшем в старинной усыпальнице.

Лион принялся поспешно одеваться.

– Где это место?

– Пойдем, я покажу…

Схватив ключи от машины, Лион по дороге забежал в спальню к Джастине и крикнул:

– Скорее позвони констеблю, мистеру Уолсу, его телефон в записной книжке в холле, и в службу скорой помощи…

Джастина побледнела.

– Что случилось?

– Потом, потом расскажу… сейчас у меня просто нет времени…

– Нет, скажи…

Натянуто улыбнувшись, Лион скороговоркой пробормотал:

– Ничего страшного… Просто Уолтер, кажется, вывихнул лодыжку…

– Что?

– Я говорю – позвони нашему констеблю, мистеру Уолсу, и скажи, чтобы он подъехал на заброшенное кладбище Петра и Павла… И в скорую помощь…

И Лион, от волнения не попадая в рукава плаща, побежал в гараж следом за Молли…

А та, вспоминая страшные стоны брата, звериный оскал рельефного черепа на стене, все торопила Хартгейма:

– Скорее, скорее…

В тот же вечер Уолтера поместили в университетскую клинику – к несчастью, оказалось, что у него не только перелом ноги, но и сотрясение мозга и множество сильных ушибов.

И что самое неприятное – подросток, падая с лестницы, зацепился за какой-то крюк в стене и сильно распорол ногу; в ожидании помощи он потерял много крови…

Через некоторое время, отложив все дела, Лион поехал в клинику – он хотел навестить мальчика на следующее же утро, однако врачи сказали, что это невозможно – такой визит может только повредить здоровью Уолтера, и Лиону ничего более не оставалось, как согласиться.

Идя по больничному коридору, Лион пытался представить свой будущий разговор с сыном; он даже не знал, что ему делать – то ли высказать порицание за такой безрассудный и необдуманный поступок, то ли радоваться, что все обошлось…

Дойдя до двери палаты, Лион в растерянности остановился.

«Нет, все-таки не стоит ругаться – вспомни, каким ты был в четырнадцать лет!

Надо только дать понять, что он, Лион, никак не ожидал подобного поступка от такого взрослого и самостоятельного человека, как Уолтер.

Но сделать это надо очень тактично – не надо сердиться, не надо демонстрировать это Уолтеру.