Голод (СИ) - Вазанов Максим Викторович

Миновав квартирную площадку второго этажа, Теодор оглянулся: шедший за ними охранник на что-то отвлекся и отстал на целый пролет.

Пока Эдуард возился с дверью, Тео осторожно взял свою спутницу за руку.

— Ты очень храбрая девочка… — тихо произнес он.

Нежно сжав его руку, она улыбнулась в ответ.

— Идем, — подтолкнув Теодора, произнес подоспевший охранник.

Открыв дверь, Эдурд пригласил спутников войти в прихожую. Юноша вел себя достойно: он догадывался о многом, но не задавал лишних вопросов.

— Вы останетесь здесь, пока ситуация не прояснится, — повторив слова Ивана, громко произнес охранник. — А меня оставили присмотреть за вами, — обратившись к Эдуарду, он продолжил. — Поедешь в торговый центр, за рекой, купишь все необходимое на дня три-четыре… так, на всякий случай, — на мгновение задумавшись, он прервался. — Денег тебе на это оставили достаточно. И сверху накинут. И накинут тебе за то, что завтра и послезавтра не выйдешь на работу.

— Но у меня… — растерявшись, замялся Эдуард.

— Твоя контора завтра не работает, — покачал головой его собеседник. — И послезавтра тоже… Меня, кстати, Борисом звать.

Пересчитав полученные от охранника деньги, Эдуард вышел из квартиры.

Сделав покупки, Эдуард вернулся к самому вечеру. День пролетел незаметно, и Трилеев заснул еще до полуночи, удобно устроившись на диване. Здесь же, на груди у Тео, заснула и Ксения.

Они проснулись в семь утра, разбуженные хозяином квартиры, любезно принесшим в гостиную скромный завтрак. Включив телевизор, он сел рядом с ними, принявшись за утреннюю трапезу. Борис все еще мирно дремал на тахте, вытащенной в прихожую.

Неосторожно нажав на пульт, Эдуард переключил телевизор на местный канал. Утренние новости рассказывали о перспективах строительства новой железнодорожной ветви, но следующий репортаж заставил Теодора и Ксению отвлечься от еды.

Теперь речь шла о странном случае, нарушившем покой ночного города. Персонал первой городской больницы подвергся нападению одного из пациентов. Молодой человек, доставленный туда сутками раннее, напал на своих соседей по палате. Его нападению подверглись и подоспевшие работники больницы. В больнице он ранил семь человек: двух пациентов, двух санитаров и трех медсестер с ночной смены. Репортер говорил о том, что этим людям повезло, и они отделались только синяками и укусами. Еще одной его жертвой стала работница дежурной аптеки, располагавшейся по соседству с больницей. Женщина получила серьезную травму глазного яблока и многочисленные рваные раны лица.

Репортаж завершился, и теперь перед зрителями предстал фоторобот правонарушителя.

— Так это же рыжий Андрей, Андрюша-Гвоздь, — не сдержавшись, произнес себе под нос Эдуард.

— Кто? — переспросила Георгиади.

— Ну, двоюродный брат того рыжего Ивана, который вас оставил здесь, — пояснил хозяин квартиры. — Ушлый парень, хитрозадый, но не проходимец… Как же он мог на людей так напасть? — развел руками Эдуард.

Переглянувшись, Теодор и Ксения молча продолжили свою трапезу.

— О чем вы с Артуркой так долго ворковали? — усмехнувшись, полюбопытствовал Брус, бросив взгляд в сторону вошедшего в его кабинет Ивана.

— К нам звонил начальник городского управления внутренних дел, — потерев глаза, ответил его собеседник.

— Снова подмазывается?

— Нет… Ну, почти, — задумавшись, осекся Иван. — Он сообщил нам о трех странных нападениях вчера и о двух сегодня. Наверно, ты был прав, — вздохнул он. — Это — «Голод»…

Название, данное штамму Владимиром, понравилось Ивану и казалось вполне уместным.

— И когда были последние нападения? Может, совпадение? — не веря самому себе, переспросил Брус.

— Сегодня ночью один из пациентов напал на персонал больницы — еще восемь зараженных. Он сбежал, а утром, полчаса назад, кто-то напал на людей на троллейбусной остановке — и еще пять покусанных.

— И это — он? — прикусив губу, спросил Брус.

— Наверно… Но это не имеет значения, — отмахнулся его собеседник. — В городе сейчас человек пятнадцать-двадцать заражены. А, по меньшей мере, один бродит по центральным кварталам.

— Не повезло нам.

— Ага, — задумавшись, Иван продолжил. — Я обсудил это с МакАдамсом. Он хочет приостановить деятельность этого филиала.

— Надолго?

— Пока, на неделю.

— Зачем? — с любопытством спросил Брус.

— Для нашего минимального стабилизационного плана требуются большие человеческие ресурсы. А все это добро поручить некому… не оставлять же здесь двух человек?

— А «центр»? А филиалы других компаний?

— С другими компаниями договорились мажорные шишки из Берна. У этих наших «конкурентов» маленькие помещения и крошечные персоналы. Кроме лабораторий, у них тут ничего нет. Повлиять на них, чую, было нетрудно.

— А «центр»? — вновь повторил свой вопрос Брус.

— Мы с Артуркой уловку придумали. Мы на ВОЗ сами давить не можем, но вот местные власти могут. Пару нарушений — и временное прекращение деятельности. Пока они это в административном суде оспорят, ситуация уже будет под нашим контролем.

— Что дальше? — с каким странным чувством растерянности со вздохом спросил Брус.

— У нас три часа на то, чтобы «собрать вещи». А пока, часть файлов с жестких дисков Артур приказал уничтожить. И это не все: от оригиналов многих документов он тоже приказал избавиться.

— А все хранилища?

— Мы договорились — во всей западной части города отключат электричество. Герметичные двери автоматически изолируют все важные помещения. В наземном комплексе оставим одного дозорного… Ну ладно, за дело, — выдавив из себя улыбку, приободряющим тоном произнес Иван и вышел в коридор.

Дома у Эдуарда время шло совершенно незаметно. Все утро Тео развлекал Ксению историями из своей практики. А потом, они, негромко включив телевизор, вместе читали книги, взятые из шкафа в гостиной.

К обеду они увлеклись игрой в карты. Пригласив к себе хозяина квартиры и надсмотрщика, они, то и дело, меняли игры.

Солнечный летний день был достаточно долгим для того, чтобы показаться целой вечностью. Ни Ксения, ни Теодор не говорил друг с другом о вещах, рассказанных Вадимом. Но сомнений не было — на город надвигалась беда.

Приблизившись к краю огромного стола, МакАдамс осторожно наклонился над макетом Боровска. Несмотря ни на что, детали города здесь были отражены гораздо более точно, чем на картах из интернета и спутниковых снимках.

— Население: девяносто одна тысяча жителей, — негромко произнес Иван.

Город своей формой наблюдал пшенично зерно. С северо-востока его, удлиненной дугой, огибала река Пятица, впадавшая в Южный Буг. А с юго-запада он был очерчен глубокой балкой.

— Старое русло… — перехватив взгляд Артура, пояснил Иван. — Город окружен естественными барьерами — его можно, просто, закрыть.

— А с юго-запада?

Задумавшись, Иван повернулся к заместителю мэра, все это время молча стоявшему за их спиной.

— Дно балки очень болотистое, — начал заместитель мэра. — Туда стекают и несколько бытовых стоков, и избыток дождевых вод. Склоны краев очень крутые. Не считая укрепительных строений, других объектов там нет, — активно жестикулируя, продолжил он. — Пройти через балку очень трудно: если кто и спустится, и пройдет через дно, то подняться он вряд ли сможет… Там очень много старых бетонных блоков, арматуры, мусора строительного.

— Откуда?

— Мосты же пытались строить при советах: три неудачных попытки и еще один пешеходный мост, который пятнадцать лет назад просел и развалился.

Выслушав его, собеседник одобрительно кивнул.

— В западную часть города ведут три моста: два пешеходных и один для автотранспорта, — произнес Иван, обратившись уже к Артуру. — А по дну того глубокого оврага не пройти…