Превратности судьбы или жизнь вселенца. - Александр Борискин

— Прежде, чем ты, искин, проведешь со мной какие-либо манипуляции, я хочу получить ответы на некоторые вопросы. Почему ты назвал меня беглецом?

— А кто ты есть? Ты вошел в помещение телепорта и сразу после этого произошли сейсмические возмущения, вызванные целенаправленным воздействием гравитационных волн искусственного происхождения. Я сделал вывод, что ты, убегая от кого-то, специально добрался до телепорта в расчете на спасение с его помощью. Месторасположение телепорта известно немногим. Раз ты сюда добрался, значит имеешь право на его использование. Разве я не прав?

— Прав! Тогда второй вопрос. Аварийное телепортирование разве не предполагает перемещение меня в физическом теле? Для чего ты будешь снимать информационную матрицу с моего сознания?

— Как я уже говорил, мои запасы энергии ничтожны. Их хватит только на аварийное телепортирование твоей информационной матрицы, да и то не куда угодно, а только туда, куда хватит энергии.

— Так что, я даже не буду знать, в какое тело будет импортирована моя информационная матрица?

— Успокойся, именно для этого я и буду проводить сканирование твоего сознания, чтобы предоставить на выбор все возможные варианты. Если вариант будет только один — значит он и будет осуществлен: я обязан предпринять все для спасения разумного! Независимо от его желания. Тем более, будучи здесь ты погибнешь уже через несколько дней: отсутствие кислорода, воды и питания мне восполнить нечем, поскольку все запасы похоронены под завалами и нам до них не добраться.

«Похоже, вариантов у меня нет. Пока мне везло, может и сейчас повезет? Решено, буду аварийно телепортироваться туда, куда возможно. А там будет видно.»

Пол плотно прижал свою голову к утолщению на спинке кресла. Оттуда появились гибкие ленты, которые зафиксировали его голову. После этого сознание Пола померкло.

— Мы имеем только один вариант, — раздалось в его голове через некоторое время, — отправить твою информационную матрицу на планету, откуда ранее она была получена. Я имею в виду планету, которую ты называешь Земля. Это — наименее энергозатратный вариант. При сканировании оказалось, что у тебя две информационные матрицы, от двух различных людей. Первая снята с помощью технологии одной из рас Древних, с которой ранее взаимодействовали мои хозяева. Именно по их технологии она наложена на вторую информационную матрицу. В результате слияния этих матриц получилась новая с очень интересными характеристиками. Именно ее я и отправлю аварийным телепортом. При наложении ее на информационную матрицу нового реципиента возникнет третий совмещенный вариант двух предыдущих матриц. Самое главное: вновь полученная информационная матрица сохранит все особенности двух первых. Имеющиеся знания и умения от их прежних владельцев перейдут в полном объёме третьему.

Очень удачно, что в этом районе космоса расположена резервная станция телепорта, которая со стопроцентной гарантией обеспечит внедрение твоей информационной матрицы в индивида, обладающего наиболее подходящими для тебя физическими параметрами. Твое согласие на телепортацию при единственном аварийном варианте мне не нужно. Счастливого пути!

Часть четвертая. Родные пенаты

Глава первая

Пол стал осознавать себя как новую личность лежа на втором ярусе кровати с панцирной металлической сеткой, поверх которой лежал ватный матрац, застеленный простынёй. Любое движение сопровождалось неприятным скрежетом пружин кровати друг о друга. Кровать стояла в ряду других кроватей в просторной палатке из брезента. Всего их было штук десять. Они стояли в два ряда по пять штук в каждом. Около выхода из палатки стояла обыкновенная одноярусная кровать, как ни странно, пустая.

«Похоже светает. Ночь сменяется предрассветным полумраком. Где же я нахожусь? В армии? Вокруг меня молодые ребята. Спят, „без задних ног“, так наломались вчера. Только храп богатырский стоит. Вообще то, на армию непохоже, скорее на какую-то рабочую бригаду, отдыхающую после трудового дня. Надо выйти наружу.»

Стараясь не шуметь, Пол спустился на пол, надел разваливающиеся старые раздолбанные кеды и вышел из палатки.

«Тишина. Вокруг стоят еще штук восемь таких же палаток. Никакой изгороди вокруг них нет. Вокруг — степь. Только немного в стороне расположились какие-то хозяйственные постройки. Да это же кухня и столовая! Я в лагере студенческого стройотряда на целине в Казахстане!»

Постепенно стало проявляться сознание реципиента, в тело которого была внедрена его информационная матрица.

«И так. Мое имя — Денис Круглов. Я на каникулах после второго курса поехал в составе стройотряда нашего факультета на целину строить жилые дома. Вчера состоялся прощальный ужин, посвященный окончанию работ. Сегодня разборка лагеря и сразу после обеда погрузка в полуторки, которые отвезут нас на железнодорожную станцию Даут. Отправка поезда — ночью. Вчера во время сабантуя я немного „приболел“, перебрал с ребятами принесенной втихаря из магазина водки. Сухой закон еще действует и открыто пить было нельзя. Вовремя пошел в палатку, забрался на свою кровать и почувствовал себя плохо: сердцебиение, боль за грудиной, сильная головная боль… Потом — провал в памяти. Похоже, что именно в этот момент и произошло внедрение моей прежней информационной матрицы в сознание Дениса. Теперь буду называть себя только Денисом.»

Он прошелся по лагерю. Из палаток показались первые стройотрядовцы, шедшие на дежурство на кухню. Денис издалека помахал им рукой и быстрым шагом направился в сторону туалета.

«Сейчас конец августа 1965 года. Я учусь в Ленинграде в электротехническом институте на факультете автоматики и вычислительной техники. Учусь хорошо, троек нет, стипендию получаю. Живу в общежитии N6 на улице Студенческой, что на Выборгской стороне. Сам родом из Краснодара. До института жил у родного дядьки: сирота, мать — сестра дядьки, умерла, когда я еще учился в девятом классе, отца никогда не видел. Уехал учиться в Ленинград специально, чтобы ни от кого не зависеть. Хотя дядя Миша относился ко мне хорошо, но жить в небольшой двухкомнатной квартире в одной комнате с двоюродными сёстрами, даже малолетками, жуть как надоело. Когда мать умерла от неё осталась комната в коммуналке. Её и однокомнатную дядькину хрущевку обменяли на двухкомнатную, где и жили все вместе, пока я доучивался в школе. Сейчас мне девятнадцать лет. В начале октября исполнится двадцать. Парень я — „видный“, как говорит жена дяди Миши — тетя Рина. Ростом под сто восемьдесят, занимаюсь спортом, кстати, академической греблей, как и в позапрошлой жизни. Учась на втором курсе стал работать лаборантом на кафедре на полставки — это по размеру еще одна стипендия, и смог отказаться от помощи со стороны дядьки: характер такой, что никому не хочу быть должен. И в стройотряд записался чтобы денег заработать: за последний год подрос, надо одеться прилично. В стройотряде работал каменщиком: дело знакомое, еще учась в школе приходилось помогать дяде Мише строить домик в станице, где была его дача. Вот, кажется, вспомнил про себя все. Что забыл — напомнят. Пойду обратно в палатку. Еще полежу, подумаю, повспоминаю… До подъема осталось чуть больше часа.»

Пока студенты разбирали лагерь, сдавали хозинвентарь совхозному кладовщику, Денис, как говорится, «не отсвечивал». Выполнял порученную работу и приглядывался к окружающим его ребятам. Когда студенты загрузились в кузова машин и поехали по степи, поднимая тучи пыли, тоже больше молчал. К отправлению поезда на железнодорожную станцию успели вовремя: погрузились в старые трясучие плацкартные вагоны, расползлись по отведенным им полкам, и уснули. Пока ехали на машинах по степи пропылились насквозь. Утром проводница только и делала, что ругала студентов за напрочь испачканное постельное бельё. Ехали двое суток, питаясь сухим пайком, полученным в совхозе. Денис опять больше лежал на выделенной ему верхней полке, вспоминая жизнь своего визави. Особо его никто не тревожил. Похоже, по жизни он был замкнутым парнем. В этом стройотряде никого из студентов с кем он учился в одной группе не было. Близко ни с кем в бригаде не сошелся. Он часами, лежа на вагонной полке, раздумывал над своей судьбой.

«Было очень жаль так не вовремя покинутой Рапсы: столько грандиозных планов осталось незавершенными! Создание собственного Научного центра, Университета… Жаль до слез оставшейся на сносях Томы: как там она будет жить одна без него? Одна надежда на князя, её отца. Что же все-таки с ним случилось? Искин телепорта говорил что-то про направленное воздействие искусственных гравитационных волн в месте приземлении флаера. Кто же свел с ним счеты: клан лионелов или бывшие „соратники“ по Комитету восстановления Рапсы? Теперь это уже не важно. Начинается новая жизнь. Плохо, что у него в новом теле нет нейросети и имплантатов. Как он к ним привык! Насколько удобно было их использовать в работе!»