Порох для крабов - Иван Ермаков

сожалению тот успел воспользоваться своим ножом, поэтому кровь на одежде хилерши была не только его. Люда обзавелась длинным порезом вдоль руки и на моих глазах потеряла сознание от кровопотери.

Портал здесь не работал. Об этом я знал уже давно. Алекс при мне, когда мы пошли в топь, вытащил смартфон и заблокировал Перемещения. Будто подозревал о моей сусанинской сущности. Хоть он и убежал, однако у кого-то из упокоенной парочки, видимо были аналогичные устройства.

Когда ко мне подбежала Тома, я сказал ей вытаскивать попавших в ямы жён. Прежде всего Люду. Сам я сделать этого не смог, так как тоже был ранен и почувствовал слабость. Мне удалось самостоятельно извлечь из тела нож, перевязать рану и восстановить свои силы допингом в виде укола эритропоэтина и глотка коньяка.

Поднявшись на ноги и убедившись, что Томе моя помощь не нужна, я побежал к Кате и Вале. Они не успели поймать заражённого, который скрылся внутри Васильевки. От нас не уйдёт, ёлки-иголки. Я ему его нож лично в глотку засуну. Только узнаю, чего они в этих топях забыли.

---

Доскакав прихрамывая до села, я увидел, как в конце улицы, ведущей на расположенное в нескольких километрах Яровое, из окон одного и домов вылетели стёкла. Вырвавшееся оттуда пламя начало жадно лизать строение, быстро распространяясь по всему подворью.

Именно туда заскочил несколько минут назад Алекс, а вслед за ним и Инга с Катей и Валей. Ёлки-иголки. Ускорившись, я почти добежал до пожара, когда увидел, как из дверей дома наружу вылетело несколько фигур.

Первая была Ингой, которая держала заломленной руку Алекса. За ними гибнущее строение покинула Валя, держа на плече Катю. Дамагерша была без сознания, с её безвольных рук на землю стекал ручеёк крови.

Инга повалила нехристя на землю и обшмонала его карманы. Найдя смартфон, она отключила блокировку, после чего рейнджерша тут же переместилась домой. Моё внимание отвлеклось на действия одной из деревенских.

Девушка, одетая в серую юбку с платком на голове, бросила коромысло с двумя вёдрами, прошмыгнула мимо нас и устремилась в охваченный пламенем сарай, из которого раздавалось мычание и ржание. Не успев её остановить, я кинулся за ней следом.

Заскочить внутрь я не успел. Прямо на меня из распахнутых ворот понеслось стадо испуганных животных. Две коровы, обогнули меня слева и справа, а вот следовавший за ними бычара выбрал кратчайшее расстояние.

Нагнув голову, он воткнулся прямо в меня и если бы я не ухватился за его подпиленные рога, то оказался бы под его копытами. Продолжающий убегать от пламени, он понёсся по улице. Учитывая, что он из-за меня ничего не видел, то свой путь он бы продолжил до ближайшей преграды.

Матерясь от того, что никак не могу придумать, как соскочить с этого экспресса, я сначала услышал приближающийся топот копыт, а потом сильный свист. На спину быку прямо с промчавшейся мимо нас лошади сиганула та девица, которая вошла в горящую скотницу.

Ударами кулаков по голове очумевшего быка, она заставила его сначала замотать головой, от чего я улетел в сторону, а потом и вовсе остановиться. Спрыгнув с животного, он начала его успокаивать и, к моему удивлению, ей это удалось. Бык позволил ей увести себя к одному из столбов уличного освещения и привязать к нему.

Встав с поваленного мною после полёта штакетного забора, я прекратил наблюдать за отважной селянкой и побежал к Инге. Сапёрша своего пленника тоже утихомирила. Он был без сознания, с ожогами на лице, и лежал с собачьим ошейником на шее возле пустой будки. Собака, которая её раньше населяла, была на свободе, но не убегала, а задрав ногу, метила лицо Алекса.

Инга же, пока я выступал в роли матадора, приняла активное участие в тушении пожара. Пока набежавшие сельчане пытались не дать распространиться огню на соседние участки, сапёрша юркнула прямо в полыхающий домик.

Внутри она стала активно применять огнетушители и вёдра с водой, которые ей через Портал передавали Лика и Тома. Не став щёлкать клювом, я залез на горящую крышу скотницы и начал закидывать её песком. Его мне подавала Валя, оставив дамагершу на попечение Люде.

Снизу нашими действиями, а также своими односельчанами руководила перемазанная сажей девушка. Платок с её головы давно пропал, а платье местами было разорвано. Не обращая внимание на свою внешность, она направляла тушение пожара куда лучше, чем полупьяный представитель власти в не застёгнутом до конца полицейском мундире. Настоящая русская женщина, прямо как у Некрасова!

------------------------------------

Суббота (31.10)

Посмотрев в Интерфейс, я полюбовался новой Спутницей. Алёна, как звали ту селянку, стала седьмой участницей нашей команды. Сейчас она спала в устроенном для неё Кабинете, проходя Адаптацию. Даже если бы она вчера в том пожаре не потеряла своё жильё, то я бы всё одно взял её. Уж больно она была хороша.

Когда мы тогда потушили пожар, то быстро добились от обоссаного Алекса, утроившего взрыв газового баллона в доме Алёны, его послушания. Очень помогла раскалённая кочерга, которой ненавязчиво размахивала Инга, примеряясь к заднице заражённого.

Не знаю, на что рассчитывал наивный "чукотский" заражённый юноша. Видимо пытался до последнего отсрочить свою погибель. Это ему удалось, он получил тогда два часа отсрочки. После тушения пожара, когда мы собрались обратно на болота с пленником, чтобы найти его схрон, чумазая сельчанка, сама предложила свою помощь.

Добирался я туда на скрипучей деревенской телеге. Моя нога к разболелась и это средство передвижения оказалось весьма к месту. Плавный ход сельского внедорожника обеспечивала неспешно марширующая по уже покрытой ледком дороге лошадь, которой управляла поводьями Алёна.

К моему разочарованию, в кладе, к которому нас привёл Алекс, оказались всего-навсего ювелирные украшения и золотые слитки. Пригодятся, конечно, но ради них я бы не стал так рисковать. Знал бы, пристрелил заражённых едва увидев. Когда я предложил богатства Алёне, неожиданно для меня она отказалась, а когда увидела, как развеивается пеплом тело поджигателя, захотела во всём этом поучаствовать.

Её даже не смутило то, что она станет седьмой женой. Жизнь в глухой Курганской деревне ей настолько наскучила, что она была готова на всё. Там ей было бы не так уж и плохо, если бы не её внешность. Даже умывшись перед походом в топь водой из колонки на улице, она не потеряла свою чумазость.

Настоящая русская баба оказалась негритянкой. Умершая у неё год назад мать согрешила со студентом Курганского государственного университета, приехавшим из Кении освоить государственное и муниципальное управление. Тот, получив диплом,