Прекрасная, как река - Перрон Мелисса

– Да нет у тетушки Моники никакой депрессии.

Он наклонился, упершись руками в бедра, с явным облегчением:

– Фух! Как же ты меня напугала! Конечно, шутка была так себе. Хуже всего то, что я повторяю ее на каждой свадьбе.

– Но вы еще пошутили насчет парика моего дядюшки. Рэймонд действительно носит парик из-за химиотерапии…

Я ушла, не глядя на него. Этьен ждал меня, скрестив руки.

– Так и знал, что ты не удержишься! Бедный парень, ты его не слишком смутила? Он же просто делает свою работу, Фаб.

– И делает ее плохо.

Мимо нас к бару прошел Рэймонд, и Этьен проводил его взглядом.

– Это брат твоей матери?

– Ага. Забавный, правда? Мне так нравятся его волосы.

– Это парик?

– Да нет. У него всегда была здоровенная копна кудрей…

Не могу поверить, что ты рядом со мной…

Всю неделю я проработала в Доме «Тропинка» в компании своего маленького помощника. Ван Гог пользовался огромной популярностью во всех восьми комнатах, и Лия позволяла себе отдохнуть от работы дольше обычного, чтобы поиграть с ним на улице. Когда я рисовала вместе с пациентами, его брала с собой на обход Николь, одна из волонтеров. Дни были забиты делами под завязку, и все же я много думала о Шарле, тысячу раз в день заглядывала в телефон посмотреть, не написал ли он.

Вечером в четверг, когда я складывала свои платья, одновременно смотря документальный фильм о неминуемой смерти, мне написал Этьен.

На несколько секунд я перестала дышать.

Я сняла Ван Гога с высунутым языком и отправила фото Этьену.

Закончив смотреть фильм, я вышла посидеть на крыльце. Странно, уже несколько дней никаких известий от Шарля. Он говорил, что неделя будет загруженной, но я бы на его месте все же нашла время поговорить. Даже специально что-нибудь придумала бы.

Солнце опускалось за маяк, синицы кружились вокруг кормушек. Желтый свет просачивался сквозь кроны деревьев, и оттого лес казался прекрасным. Я подумала об августовской выставке и вспомнила тетины слова. Чтобы рассеять беспокойство, я позвонила Натали, которая помогала мне с проектом.

– Привет, это Фабьена, я только хотела убедиться, что с выставкой все в порядке.

На другом конце повисла пауза.

– Не могу поверить, что ты звонишь. Ты уже говорила с Ришаром?

– Нет, а что?

– Мероприятие придется отменить, многие художники отказались, увидев, что по датам мы совпадаем с фестивалем в Дэмоне.

– Мы же это и так знали. У нас запланирован трансфер от центра города до тропы!

– Похоже, не все были в курсе. Директриса ассоциации художников Дэмона отказалась присутствовать, остальные последовали ее примеру. Я как раз собиралась тебе звонить.

– Что ж, попробуем в другой раз…

Вернувшись на маяк, я поднялась в мастерскую посмотреть на свои холсты. Хоть и знала, что все равно их продам, я испытывала разочарование из-за того, что проекту не дано осуществиться.

Мне послышался стук в дверь. Я выглянула в окно, однако на парковке не было машин, кроме моей. Вдруг раздался звонок, заставивший меня вздрогнуть. Все-таки там кто-то есть.

Я побежала вниз, по пути заглядывая в окна. Открыв дверь, невольно улыбнулась.

– Привет, Фабьена, не хочу тебя беспокоить, я просто хотел узнать, все ли в силе насчет завтра.

Шарль стоял внизу у лестницы, держа в руках ланчбокс. Я так запыхалась, словно пробежала марафон. Это была смесь радости, стресса и удивления. Бариста сделал бы из этой смеси отличный пробуждающий утренний кофе.

– Ну да! Ты пешком пришел?

– Да, я еще работаю у Сен-Лоранов, хотелось немного пройтись.

– Ага, и заодно проветрить ланчбокс…

Он со смехом посмотрел на меня.

– Уходил в спешке, мог бы, конечно, оставить его в пикапе.

– Хочешь зайти?

Он взглянул на свои сапоги.

– Слишком грязные, я же так, на секунду.

– Заходи позже.

– Окей!

– Думаю, Ван Гог был бы не против пойти с тобой.

– Конечно, отличная идея!

Я сходила за щенком. Узнав, что его поведут гулять, он пришел в восторг.

– До скорого!

Он был похож на великана, который тащит за собой мышь на поводке. Когда они исчезли в конце тропы, я бросилась звонить Анне. Я молилась, чтобы она взяла трубку, пока не услышала автоответчик.

«Алло, это твоя подруга из Квебека, которая говорила тебе не смешивать все в кучу и что Шарль только заедет в Сент-Огюст посмотреть на дом, но я только что пригласила его провести вечер на маяке. Если, конечно, я не самоуничтожусь от стресса раньше! Пока!»

Час спустя я ходила по кухне кругами. Все было готово. Я приняла душ, надела платье в цветочек, сунула в холодильник бутылку белого вина и выставила кое-какие закуски. Услышав хруст гравия под шинами пикапа, я закрыла на несколько секунд глаза и сделала глубокий вдох. Открыв дверь, я увидела Шарля с полными руками продуктов.

– Да ладно! Это же я тебя пригласила!

– Но я ем как медведь!

– Я это предвидела, сам поймешь…

Я взяла Ван Гога, который безостановочно прыгал мне на ноги.

Мы вошли, и я устроила Шарлю экскурсию, словно он никогда здесь не был.

– А вообще извини, я не забыла, что это ты реконструировал мой маяк.

– Да, но я-то видел его пустым. Твоя мастерская наверху?

– Да, идем!

Мы поднялись наверх. Оказавшись перед окном, он замер.

– Черт! Я забыл, как это красиво…

Лучше и сказать нельзя. Все сразу понятно. Он повернулся посмотреть на мои картины. Мне всегда неловко, когда другие оценивают мои работы.

– Это все для выставки в августе?

– Да, но я только что узнала, что она отменилась – выпадает на то же время, что и фестиваль в Дэмоне.

– Думаю, так даже лучше.

– Потому что я приду на твой день рождения?

– Ха-ха-ха! Ты украла мою шутку!

Мы спустились, смеясь. Ван Гог спал в своей корзинке, дергая лапами. Мы долго любовались им, гадая, что такое ему могло присниться. Затем поужинали, рассуждая о прошедшей неделе. Шарль объяснял сложность ремонта у Сен-Лоранов, а я рассказала ему, какой холст попросила меня написать пациентка из Дома «Тропинка».

– Как тебе это удается? Я бы не смог день за днем проводить с умирающими.

– Они могут многое дать нам. Они словно уже в другом мире…

Мы несколько минут помолчали. Я встала, чтобы взять оливки из холодильника, и притворилась, что ищу банку, просто чтобы немного остыть. Щеки горели. Мне было непонятно, что говорить, что делать и как. Остановилась на первом, что пришло в голову.

– Хочешь, покажу, где я устроила бы выставку?

– В смысле, в лесу?

– Да.

– Идем!

Я захватила бутылку вина, два бокала, плед, и мы пошли по тропе за домом. Будить Ван Гога я не осмелилась: он все еще куда-то бежал, не открывая глаз. Мы немного прошлись, и я показала Шарлю место, которое выбрала для своих работ.

– Серьезно, я думаю, ты все равно должна организовать эту выставку. Тебя знают, люди обязательно придут, это точно…

Уже почти совсем стемнело, но свет внутреннего дворика освещал место под елями, где мы находились. Я расстелила покрывало на земле, и мы сели, продолжая говорить о моем проекте.

– А знаешь, что самое интересное? Я же собираюсь отремонтировать за лето дом в Сен-Огюсте, так что отмена очень даже кстати. Ужас, да?

В эту секунду мы увидели фары машины, подъезжающей к парковке. Разглядеть лицо водителя было невозможно, но я знала, кто это. Я бросила на Шарля отчаянный взгляд. Он тут же понял.

– М-да, он просто чертовски соскучился…