Флоренция. Вид с холма - Алиса Даншох

влияние испытала на себе не только Земля, но и ближайшая её спутница Луна, обалдевшая от ярких птиц космического аппарата «Аполлон-15», которыми Эмилио разукрасил для НАСА межпланетный корабль.

Пройдя равнодушно мимо магазинов не флорентийцев – Версаче, Прада, Труссарди, Макс Мара, не удостоив взглядом ни Тодс, ни Дзенья, ни даже Армани, Фея остановилась перед витриной бутика Эмилио Пуччи.

– Ах, друг мой, – вздохнула Фея, – тебя нет с нами больше двадцати лет, но твои принты живы, сердца и глаза наши по-прежнему радуются введённому тобой в обиход разноцветью. Знаешь, Эмилио, один мой знакомый искусствовед, знающий и понимающий всё на свете, считает, что яркая колористика у тебя от grand-mère Нарышкиной: мол, в твоей крови бродил вирус русской абстракции Кандинского и Малевича. Как знать, возможно, он и прав. Дорогой маркиз, не обижайся, сегодня покупать у тебя ничего не буду. Отдам Золушке сделанное тобой в 1960-е и ни разу мною не надёванное – такой винтаж теперь дорого стоит!

«Принц принтов» маркиз Эмилио Пуччи

Как и всякая флорентийка, Фея была скуповата.

– Ну, крестница, пора за башмачком к Феррагамо. Заодно у него и перекусим: в Il Borro классно готовят и цены радуют, – добавила Фея.

Несмотря на то что Феррагамо не являлся уроженцем Флоренции, ввиду его заслуг перед городом и того обстоятельства, что жена и дети, продолжая дело мужа и отца, трудятся и по сей день на благо тосканской столицы, местные высшие силы дали отмашку считать Сальваторе почётным гражданином Флоренции со всеми вытекающими из этого факта восторгами у остальной части населения земного шара.

Моё знакомство с великим мастером состоялось лет двадцать тому назад. Однажды день своего рождения я встретила на острове Капри. Мой муж решил сделать мне подарок и пригласил меня в бутик «Сальваторе Феррагамо». Царственно обведя помещение рукой и взглядом, он сказал: «Выбери себе что-нибудь, дорогая, а я пойду выпью чашечку капучино в кафе напротив».

В те времена мой опыт общения с фирменными вещами был невелик. Я растерянно бродила по магазину, не зная, чего мне не хватает для полного счастья. Время шло, вежливые вопросы молоденькой продавщицы: «Я могу вам чем-нибудь помочь?» – вызывали раздражение. Чем ты можешь мне помочь, если мне самой ничего не ясно? Я очень хотела получить подарок – но какой?

Через полчаса муж вернулся с нетерпеливым: «Ну?» – которое вызвало у меня слёзы бессилия и гордый ответ: «Мне здесь ничего не понравилось». Такого поворота событий он никак не ожидал. Ему не только не терпелось доставить мне удовольствие, но и хотелось поскорее покончить с дурацкими магазинами. Необъяснимые капризы именинницы были ему непонятны. А главное, отдаляли на неопределённое время столь желанный приём предобеденного аперитива. Моё знакомство с Феррагамо грозило обернуться травмой. Я уже внутренне напряглась от мысли, что сейчас будет куплена дорогая и ненужная вещь. Я буду делать вид, что счастлива, чтобы не огорчать мужа, а моё воображение тут же нарисовало картину, как я запихиваю подарок на верхнюю полку шкафа и всю оставшуюся жизнь сожалею о напрасно потраченной валюте.

Именно в этот момент дверь, ведущая в подсобное помещение магазина, распахнулась, и перед нами возникла немолодая, подтянутая и очень элегантная дама. Я сразу догадалась, что это не просто женщина – это та самая добрая Фея из старого прелестного советского фильма про Золушку. Она была так же красива, её седые волосы тоже были уложены в причудливую причёску, а вместо пышного сказочного наряда на ней было маленькое чёрное платье. Она с нами поздоровалась, приветливо улыбнулась, и мой муж поспешил ей сказать: «У моей жены сегодня день рождения. Я хочу сделать ей подарок. Помогите, пожалуйста».

Я отчётливо увидела мелькнувшую в её руке волшебную палочку. Сказав несколько слов приунывшей было от своей ненужности помощнице, она повела меня в примерочную. Через считаные минуты я уже изображала модель на подиуме, демонстрируя мужу последнюю осеннюю коллекцию. Ах, как точно Фея угадала, какие вещи и какого фасона мне больше всего к лицу! Они чудесно скрывали все дефекты фигуры. Признаюсь, во всех я, душечка, была нарядах хороша. Ох, недёшево обошлась моему возлюбленному принцу встреча с Феей! Принимая от него к оплате кредитную карточку, она молвила: «Поверьте моему опыту, ваше высочество, вы сейчас сделали прекрасные инвестиции. Ваша Золушка всегда будет выглядеть элегантной в этих вещах от Феррагамо. Вы никогда не пожалеете о своей щедрости».

Так всё и случилось. Мой муж давно забыл о подарке с острова Капри, но каждый раз, видя меня в чёрной кашемировой накидке, подбитой шёлком с рисунком из оранжевых цветов, он восхищённо окидывает меня взглядом: «Как тебе это идёт!» Кто бы сомневался, ведь настоящие феи знают своё дело и не ошибаются.

Два года назад на обеде у принца Строцци-Гуиччардини я рассказала старшему сыну Сальваторе Феррагамо о встрече с волшебницей, работавшей у них в бутике на Капри. Ферруччо подтвердил мои догадки: около тридцати лет она считалась лучшим менеджером по продажам. Теперь она на заслуженном фейском отдыхе и, возможно, пишет мемуары о сказочных превращениях неопытных Золушек. Думаю, что Фея с острова Капри могла бы не только написать воспоминания о покупательницах, но и создать сагу про славную трудовую династию Феррагамо. Уж она-то знала всё и про членов семьи, и про менеджмент, и про тактику и стратегию компании, и даже про саму продукцию фирмы. Из пережитого накала страстей, немереного количества трудовых подвигов и конфликтов, крупных побед и мелких неудач получился бы отменный производственный сериал о буднях и праздниках трудолюбивых пчёлок, собирающих пыльцу с плантаций моды и превращающих её в мёд мирового бренда. Первые серии, посвящённые отцу-основателю Сальваторе, безупречно укладывались бы в идеально разработанный сценаристами сюжет про американскую мечту, осуществлённую во Флоренции. В нашем варианте это выглядело бы примерно следующим образом.

Однажды в самом конце XIX века в небольшом местечке близ Неаполя в многодетной крестьянской семье одиннадцатым по счёту родился мальчик Сальваторе. Родители из сил выбивались, чтобы накормить, одеть, обуть и выучить четырнадцать детишек. Сальваторе страшно переживал за свою любимую сестру, которой зимой не в чем было танцевать на праздниках. Мальчик решил купить ей туфельки. Но как накопить денег? Пожалуй, проще и дешевле сделать их самому. Позже гениальный башмачный маэстро напишет: «Наверное, я родился сапожником. Я всю жизнь хотел им быть, хотел прославиться и стать великим». Что ж, иногда мечты сбываются. В семь лет Сальваторе неплохо орудовал молотком, дратвой и сапожным ножом, а в девять создал свой первый эксклюзив и в