Сумеречный дозор - Сергей Лукьяненко

При моем появлении все замолчали, уставились с любопытством и опаской. Я в деревне еще не примелькался.

— Оксана? — спросил я девочку, которую вроде как видел на улице вместе с Ромкой.

Очень серьезная девочка в синем купальнике посмотрела на меня, кивнула, вежливо сказала:

— Здрасте… здравствуйте.

— Здравствуй. Я — Антон, муж Светланы Назаровой. Ты ее знаешь? — спросил я.

— А как вашу дочку зовут? — подозрительно спросила Оксана.

— Надя.

— Знаю, — кивнула Оксана и встала с песка. — Вы про волков хотите поговорить, да?

Я улыбнулся:

— Правильно.

Оксана покосилась на ребятишек. Причем — именно на мальчишек.

— Ага, это Надькин папа, — изрек конопатый пацан, в котором непонятно как угадывалась деревенское происхождение. — Мой папа вам сейчас машину чинит.

И гордо оглядел приятелей…

— Да мы здесь можем поговорить, — успокоил я детей. Ужасно, конечно, что в таком возрасте у нормальных, в семьях живущих детей вырабатываются такие навыки осторожности.

Но пусть уж лучше вырабатываются.

— Мы пошли по лесу гулять, — начала рассказывать Оксана, стоя передо мной навытяжку. Я подумал, и сел на песок — тогда и девчонка села. Все-таки Анна Викторовна умела воспитывать детей. — Я виновата, что мы заблудились…

Кто-то из деревенских хихикнул. Но тихонько. Наверное, после истории с волками Оксана стала самой популярной девочкой среди учеников младших классов.

В принципе ничего нового Оксана мне не рассказала. И следов магии на ней тоже не было. Вот только упоминание про шкаф «со старыми книжками» меня насторожило.

— А ты названия не помнишь? — спросил я.

Оксана покачала головой.

— Попробуй вспомнить? — попросил я. Посмотрел себе под ноги — на длинную нескладную тень.

Тень послушно поднялась мне навстречу.

И серый прохладный Сумрак принял меня.

На ребятишек из Сумрака всегда приятно смотреть. В аурах — даже у самых затюканных и несчастных — еще нет той злобы и ожесточения, что окутывает взрослых людей.

Мысленно я извинился перед ребятами — все-таки мои действия были непрошенными. И прошелся по ним легким-легким неощутимым касанием. Просто так — снял те капли зла, что на них все-таки налипли.

А потом я погладил по голове Оксану. Прошептал:

— Вспомни, девочка…

Нет, я не смогу снять блок, поставленный неведомой ведьмой — если она сильнее меня или, хотя бы, равно по силе. Но, на мое счастье, «Деточкин тоже любил детей». Ведьма обошлась с их сознанием очень бережно.

Я вышел из Сумрака. Меня обдало горячим воздухом будто из печи. Какое, все-таки, жаркое выдалось лето!

— Вспомнила! — гордо сказала Оксана. — Одна книга называлась «Алиада Ансата».

Я поморщился.

От обычных травников… я имею в виду обычные ведьмовские травники, этот отличался какой-то особой злокозненностью. Там даже для одуванчиков было найдено несколько гнусных предназначений.

— Еще «Кассагар Гарсарра», — сказала Оксана.

Кто-то из детей хихикнул. Но неуверенно.

— Это как было написано? — спросил я. — По-латыни? Ну, словно по-английски… да? «Kassagar Garsarra»?

И зачем повторял? Будто на слух прозвучит разница…

— Нет, по-русски, — призналась Оксана. — Такими смешными буковками, старыми.

Никогда не слышал о переводе редчайшей даже для Темных рукописи на русский язык. Ее нельзя перепечатывать, магия заклятий сотрется. Только переписать. Только кровью. Вовсе не кровью девственниц или невинных детей, это уже позднейшие заблуждения, и такие новоделы ни на что не годны. До сих пор считалась, что «Кассагар Гарсарра» существует лишь на арабском, испанском, латыни и старонемецком языках. Кровь-то должен брать у себя маг, который переписывает книгу. И для каждого заклятия — отдельный укол. А книга толстая…

И вместе с кровью уходит Сила.

Даже гордость какая-то берет за русских ведьм! Нашлась-таки одна фанатка!

— Все? — уточнил я.

— «Фуаран».

— Такой книги нет, это вымысел… — непроизвольно сказал я. — Что? «Фуаран»?

— Фуаран, — подтвердила Оксана.

Нет, ничего совсем уж жуткого в этой книге не было. Вот только она во всех справочниках проходила как вымысел. Потому что содержалась, по легенде, в этой книге инструкция — как человеческое дитя сделать ведьмой или ведьмаком. Инструкция подробная и вроде как работающая.

А это ведь невозможно!

Так, Гесер?

— Удивительные книги, — сказал я.

— Это ботанические книги, да? — спросила Оксана.

— Угу, — согласился я. — Вроде каталога. «Алиада Ансата» — как травки разные искать… ну и так далее. Спасибо, Ксюша.

Интересные же дела творятся в нашем лесу! Совсем рядом с Москвой сидит в чащобе… да какой чащобе — в лесочке, могучая ведьма с библиотекой редчайших книг по Темному делу. Временами детей от идиотов-оборотней спасает. Спасибо ей большое! Вот только такие книги должны быть на особом учете — в обоих Дозорах и в Инквизиции. Потому что сила за ними стоит чудовищная, опасная.

— С меня шоколадка, — сказал я Оксане. — Ты все замечательно рассказала.

Оксана кокетничать не стала, сказала «спасибо». И, вроде как, совершенно утратила интерес к разговору.

Видимо ей, как старшей, ведьма промыла мозги получше. Только о книгах, увиденных девочкой, забыла.

И это немного успокаивало.

Глава 2

Гесер слушал меня очень внимательно. Лишь пару раз задал уточняющие вопросы, а потом молчал, вздыхал, кряхтел. Я развалился в гамаке с телефонной трубкой в руках и подробно все рассказывал… только о книге «Фуаран», которой владеет ведьма, умолчал.

— Хорошая работа, Антон, — решил, наконец, Гесер. — Молодец. Не расслабляешься.

— Что мне делать? — спросил я.

— Ведьму надо найти, — сказал Гесер. — Зла она не натворила, но зарегистрироваться обязана. Ну… обычная процедура, ты же знаешь.

— Оборотни? — уточнил я.

— Скорее всего, какие-то московские гастролеры, — сухо прокомментировал Гесер. — Я дам команду проверить всех волкулаков, имеющих больше трех детей-оборотней.

— Щенков было всего трое, — напомнил я.

— Оборотень мог взять на охоту лишь старших, — объяснил Гесер. — У них, обычно, большие семьи… В деревне нет сейчас подозрительных дачников? Чтобы взрослый — и трое или больше детей?

— Нет, — с сожалением ответил я. — Мы со Светой тоже сразу подумали… Только Анна Викторовна с двумя приехала, а все остальные ибо без детей, либо с одним. В стране кризис рождаемости…