Присвоение (СИ) - Кистяева Марина

Но Женя боялась и, да, стеснялась.

Где он и где она… С её бесконечным таратореньем и работой в фитнес-центре.

Настроение у Жени пошатнулось. Она снова посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась.

Ну нет! Своим сомнениям Женя точно не позволит испортить чудесный вечер.

Они сели в машину, тронулись с места. Женя, не выдержав, подалась к нему.

– Спасибо большое.

– Я уж думал, не услышу, – с легкой иронией, от которой по телу девушки рассыпались теплые мурашки, отозвался Степан.

И Женя решилась.

Почему бы и нет…

Сейчас они вместе. Девушка искренне надеялась, что и завтра тоже будут.

Женя положила руку на его колено и ткнулась губами в мужскую шею. Лизнула, тотчас зажмурилась, потом лизнула уже более медленно.

– Потеряшка, ты чего творишь?

Голос Степана изменился, в нем появились опасные бархатисто-предупреждающие нотки, которые ещё сильнее раззадорили Женю.

– Тренируюсь тебя благодарить.

– Даже так?

– Угу.

– И как ощущения?

– Думаю, мне нравится.

Она не осмелилась пойти дальше. Ласкалась, отступала и снова шла дальше. В конечном итоге, Степан недобро рыкнул на неё.

– Детка, если не хочешь быть оттраханой на обочине – прекращай.

В подтверждение своих слов он поймал её руку и положил себе на ширинку. То, что сжали тонкие пальчики Жени, перепутать ни с чем нельзя. Во рту образовалась вязкая слюна. Соски напряглись, низ живота потяжелел. Знакомая истома прокатилась по телу.

– А если я… – начала она, облизнув губы.

Договорить ей Барсов не позволил – сильнее сжал её пальцы, тем самым усилив давление на собственный член.

– Не надо, Женечка. Поверь мне.

Больше они не говорили. Ни Женя, ни Степан.

Молчали до самого дома. В тишине въехали во двор. Женя вышла из машины, прихватив с собой пакет с упакованной шубой. Пока Степан парковался, она прошла к крыльцу.

Напряжение внутри девушки закручивалось спиралью. От нетерпения Женя переминалась с ноги на ногу. Хорошо, что долго ждать Степана не пришлось. Тот поставил автомобиль на сигнализацию, прошел к Жене, открыл дверь, впуская ее.

Пакет Женя поставила на пуф.

И всё.

Любимым местом их столкновения по-прежнему оставалась гардеробная. Степан прижал Женю к себе, впившись в губы поцелуем.

– Хочу тебя.

– Здесь?

Она помнила его урок.

– Не дождешься, Потеряшка, пошли ко мне.

От верхней одежды Женя избавлялась быстро.

Хорошо, что она приняла душ после занятий и сейчас не надо было на него тратить время. У неё «подгорало». Сейчас, как никогда раньше, девушка осознала во всей красе смысл этого выражения. По телу струилась лава, сотканная из нетерпения и желания.

В комнате Степана Женя оказалась впервые. Просторная спальня, выполненная в модных серо-коричневых тонах. Такого же коричневого оттенка большая кровать, стена у изголовья обита велюровыми панелями.

Подробнее рассмотреть спальню Жене не дали. Да она особо и не стремилась. Руки Степана притянули её к себе, впечатывая спиной в грудь. Женя прикрыла глаза и жадно втянула парфюм Барсова. Идеальное сочетание его собственного запаха, ноток мускуса, пачули, ванили. В голове поплыл туман, ноги ослабли.

Но её хорошо держали. Крепко. Надежно.

– На чем мы остановились? – искушающе проговорил Степан, прикусывая мочку уха Жени и одновременно забираясь под её спортивный свитер.

– На благодарности, – Женя улыбнулась и извернулась в его руках, чтобы оказаться лицом к лицу.

Степан был выше её, и девушке это нравилось. Она заглянула ему в лицо, подняла руку и дотронулась до губ. Мягкие, немного полноватые, красивые, ярко очерченные. Женя провела от одного уголка ко второму, отмечая, как темнеют мужские глаза.

Он позволял себя трогать. И это ей тоже нравилось.

Не обращая внимания на учащенное сердцебиение, которое, казалось, слышал и Степан, Женя прочертила пальцами дорожку ниже. По горлу мужчины, задев подушечками кадык. Тот тотчас дернулся, выдавая хозяина с головой. Степан был не так безучастен, как можно было подумать по слишком серьезному выражению лица. Степан смотрел. Наблюдал. Ждал.

Давал ей полный карт-бланш, чем она и собиралась воспользоваться.

Добравшись до ворота белого тонкого джемпера, Женя поцарапалась, прильнула к мужчине бедрами, потом и всем телом. Степан, прищурившись, продолжил за ней наблюдать.

– Смелее, Потеряшка. Я твой.

Последняя фраза прозвучала для Жени лучшим мотиватором. Она бы предпочла услышать её немного в другом контексте, но пока и так прекрасно.

Женя взялась за края джемпера и потянула их кверху. Степан с готовностью поднял руки кверху, позволяя себя раздеть. Женя не спешила. Ей нравилось обнажать Степана. Было в этом что-то завораживающее, порочное. Когда глазам открывается красивое бронзовое тело. Не перекаченное, не стероидное. А лишь усовершенствованное. Ни грамма лишнего веса, идеальные косые мышцы, крепкая грудная клетка с небольшим количеством черных волос. Такие же черные и слегка кучерявые волосы убегали тонкой дорожкой под ремень утепленных джоггеров.

Женя сняла джемпер, Степан забрал его у неё и небрежно кинул на стоящий неподалеку пуф.

– Дальше.

Дальше Женя встретилась взглядом с расплавленным серебром глаз Степана и, не разрывая зрительного контакта, начала опускаться на колени, скользя руками по телу Степана.

Она чувствовала себя порочной, смелой… и счастливой.

Женя накрыла ладошкой пах Степана. Сжала, чувствуя, как эрегированный член под тканью налился кровью. Она и сама давно возбудилась, трусики намокли. Казалось, насквозь. Очень хотелось от них избавиться. Ещё больше хотелось провести рукой по складкам, унять томление внизу.

Мелкая дрожь прокатилась по телу Жени. Потом ещё одна, когда девушка взялась за ремень на брюках мужчины.

– Поможешь? – спросила она, закидывая голову назад и снова смотря в лицо мужчине.

Лицо Степана изменилось. Сейчас на нем открыто считывалось ничем не прикрытое желание. И ещё что-то… Более темное. Более откровенное. Жадное. Что шло из тайных глубин человеческой сути.

– Тебе нравится? – сорвалось с её губ.

– Очень. Ты передо мной на коленях… Захватывающее зрелище, Потеряшка.

– А если так?

Женя поднялась и начала раздеваться. Никакой эротики, лишь обнажение. Стремление как можно быстрее избавиться от одежды. Бюстгальтер, трусики… Всё. Она голая.

Чтобы не растерять остатки смелости, Женя снова опустилась на колени.

И лишь тогда подняла глаза.

Степан, в отличие от неё, смотрел на Женю, не отрываясь. Верхняя губа у него приподнялась, точно он сдерживался, чтобы не оскалиться. Проявление едва ли не звериного желания подействовало на девушку оглушающе. В лоне снова полыхнул пожар, и, чтобы его как-то унять, приглушить, она одну руку уперла себе в колено, чтобы удержать баланс тела, второй нырнула к лобку.

Ей показалось, или Степан издал звук, напоминающий приглушенное рычание? Женя облизнула губы, дотронулась рукой до себя, перевела взгляд на выпирающий мужской пах.

– Так уже не завораживающе. Так охрененно, – выдохнул хрипло Степан и резко выдернул из шлевок ремень. – Раздвинь колени, покажи себя, девочка.

Женя не протестовала. Пусть смотрит… Ей хотелось себя показать. Не для того она раздевалась, чтобы тушеваться и прятаться.

Степан расстегнул ремень, зиппер. Снимал джоггеры осторожно, чтобы случайно не задеть Женю.

Та смотрела, как он раздевается, и трогала себя.

Степан раздевался и смотрел, как она ласкает себя.

Переступив через штаны, ногой откинул их куда-то назад, после чего сжал вздыбленный член рукой и провел по нему, сжав головку.

– Иди сюда, – приказал мужчина. В его голосе не осталось и намёка на мягкость.

Жене она сейчас и не требовалась.

Девушка подставила губы. Барсов провел по ним головкой. Один раз, второй, потом надавил. Женя с готовностью приоткрыла рот, впуская его внутрь. Принимая, подчиняясь.