Спецотдел - Андрей Волковский

Знак полетел к существу, но оно уклонилось и хищно развернулось к Максиму.

— Давай-ка, иди сюда, «пёсик»! — позвал Кошкин, выудив из сумки нож.

Существо, крадучись, заскользило к Максиму, демонстрируя в оскале клыки длиннее человеческой ладони.

Давай, давай, монстр. Иди сюда.

Тварь прыгнула, легко взвившись в воздух, и Кошкин приготовился. Сейчас его будут пытаться убивать — и, возможно, даже успешно. Ну что ж, такая у него работа. Главное, чтобы ночные успели спасти человека.

— Стоять! — рявкнул кто-то так мощно, что тварь буквально зависла в воздухе, а Максим, наоборот, едва не подпрыгнул.

Монстр опустился на снег и потрусил к дому с таким видом, словно вовсе и не собирался никого жрать.

На крыльце стоял хмурый здоровый мужик в накинутой на майку куртке.

— Вы какого хрена на мой участок забрались, а⁈ — рыкнул он.

Существо улеглось у крыльца и делало вид, что его тут и вовсе нет.

Максим, всё ещё не веря, что его передумали есть, хрипло выдохнул и спросил:

— Кто это?

Мужик посмотрел себе под ноги и спросил чуть тише:

— Где?

Неужели незаконное владение опасным монстром? И без знаков понятно, что тут не безобидный фамилиар.

— Нарушаем? — строго уточнил Максим.

— А вам какое дело? Сами ко мне незаконно проникли!

— Он из спецотдела, — веско вставил Песец.

— И что? Если из «спецов», то можно вламываться? — возмутился мужик. — Там и табличка на воротах висит «Осторожно злая собака».

— Собака! — фыркнул Песец.

— А что мне писать? «Осторожно, монстр»?

— Так, давайте перестанем пререкаться и поговорим нормально, — вмешался Максим.

Сердце наконец перестало колотиться как бешеное, а до сознания окончательно дошло: съедения Максима Кошкина сегодня не будет. И Борзого Песца тоже.

Мужчина чертыхнулся, почесал заросшую щетиной щёку и неохотно проронил:

— Это Бо.

— А документы у вас на Бо оформлены? — почти спокойно поинтересовался Кошкин.

Хозяин двора вздохнул, спустился с крыльца и потрепал монстра по жуткой башке.

— Есть, но в этом году забыл печать вовремя поставить… Да Бо не опасный. Он — чудо просто! Вы посмотрите!

Мужик приподнял голову монстра и, кажется, готов был его расцеловать. Или сунуть незваным гостям, чтобы они его расцеловали.

Максим поёжился и сказал:

— Что ж, давайте договариваться.

— А те бродильщики, которые там стаей бегают, не ваши случайно?

— Нет, у меня только Бо, — нахмурился мужик. — А, так вот кого ты вчера гонял по лесу, шалопай!

Бо, кажется, улыбнулся инфернальной пастью и перевернулся на спину, предлагая хозяину почесать ему брюхо. Хозяин начал было, но вовремя вспомнил о гостях.

— Ну что, договоримся? Чисто между нами, ок?

Максим кивнул.

Они зашли в дом, и Кошкин внимательно проверил документы: разрешение есть, продления каждый год были, но всегда в последний момент. А в этом году хозяин, Валерий Нилин, поставить печать в срок не успел — бывает. Макс глянул на подпись и на всякий случай позвонил коллеге: тот заверил, что знает Нилина и Бо, и что не будет возражать, если продление оформит в этом году Кошкин.

Когда приехали ночные, они узнали, что Валерий Нилин спас сотрудника спецотдела и гражданского от стаи: никто из участником инцидента и словом не обмолвился о незаконном вторжении.

Д-четыре оставили коллегу пить чай и греться, а сами остались снаружи ждать подмоги: Песцу, заботливо упрятанному в машину скорой, бродильщики не грозили, но так и вились у забора, ожидая, когда же из укрытия покажется вожделенная добыча.

Макс тем временем написал Аллочке, что нашёл Данилу, Азамату, что завтра расскажет о бродильщиках и ещё кое о ком, и с чистой совестью наконец поужинал. «Кое-кто» благоразумно спрятался в бане и вылез только тогда, когда спецотделовцы уехали в город.

Вскоре прибыли ещё четыре группы и вскоре от стаи не осталось и следа. Песца увезли в больницу. А Кошкин улёгся спать на гостеприимно предоставленном Нилиным диване. Ночью на диван взобрался Бо, но гнать его сил не осталось, так что пришлось досыпать так.

Утром Валерий подбросил Максима на работу и получил нужную печать задним числом. Кошкин же получил благожелательную улыбку и коробочку конфет с ликёром от Аллочки. И пообещал сам себе больше никогда не ввязываться в спасательные миссии в свободное от работы время. По крайней мере в одиночку.

Избранный. Часть 1

17 марта

Эд проснулся за пять минут до будильника. Впереди новый рабочий день с Б-четыре, и, как ни странно, этот факт делал тишину в квартире не такой оглушающей.

Он отключил не успевший сработать будильник и взялся за привычные утренние дела: душ, зарядка, завтрак. Ужасно хотелось скорее добраться до спецотдела и взяться за работу: что на этот раз? Рутинная проверка знаков безопасности? Жуткое убийство? Сезонная миграция каких-нибудь никому не знакомых существ?

Прошедший февраль оказался на редкость паршивым месяцем: Эд даже день рождения не стал отмечать, хотя родители уговаривали приехать и отпраздновать. А вот март, он совсем другой.

После того, как Егора выписали из больницы, он приехал к стажёру. Эд, обнаружив за дверью старшего Б-четыре, не знал, что и думать. И чего ждать. Обвинений? Благодарности? Мордобития? Но, оказалось, что Егор приехал поговорить. Они выпили литров десять кофе и слушали друг друга до самого утра.

Егор рассказывал о своей прежней группе. Эд — о Змеях. И каждый, кажется, говорил скорее с самим собой, но оба впервые — при свидетеле. Нет, жизнь не стала после этого яркой и прекрасной. Но стало чуть легче. Чуть понятнее, как и зачем жить дальше.

С тех пор Эд посидел в архиве, поработал с участковыми, передвинул уйму коробок на складе, но на ночные смены больше не выходил, а днём ездил только с группой Егора.

Остальные не возражали: вроде как, и Максим, и Вика, и Азамат приняли как данность то, что Б-четыре может превратиться в Б-пять. Это до сих пор казалось Эду удивительно странным, но странность была приятной, так что он не возражал.

Начался день на редкость обыденно, а вот после обеда Антон Иваныч вызвал Егора к себе.

— Хоть бы дивное существо! — взмолился Азамат. — А то я тут с тоски облезу! Дома весенние белоцветники распускаются. Племянник пишет, что вот прям щас. Краси-и-ивые…

Спец по редким существам с неописуемой грустью уставился на свой