Рожденная во льду - Нора Робертс

У подножия башни он увидел могилы. И новые, и старые. Грея всегда забавляло, что люди, при жизни часто не ладившие друг с другом, мирно соседствуют после смерти. Что касается его, то он предпочел бы погребальный обряд, принятый у викингов: они клали покойника в лодку, зажигали факел, и мертвец уплывал в открытое море.

Впрочем, о своей собственной смерти Грей старался думать пореже. Как многие люди, которые частенько сталкиваются с ней по роду занятий.

Почти на всех могилах, мимо которых он проходил, росли цветы. Некоторые были накрыты пластиковыми коробками. Изнутри на коробках сконденсировалась влага, и вместо цветов Грей видел расплывчатые разноцветные пятна. Странно… По идее, он должен был бы посмеяться, а его почему-то растрогала такая преданность мертвым.

Когда-то этих людей любили, подумал он. Они были не одни на свете. Наверное, этой есть самое точное определение семьи. Если ты при жизнэд не один, то и после смерти не будешь одинок.

У него никогда не было такой проблемы. Или привилегии?

Он шел по кладбищу, гадая, когда близкие приносят на могилы умерших родственников венки и цветы: в день смерти или рождения? А может, на именины? Или на Пасху? Для католиков Пасха – очень большой праздник.

В конце концов Грей решил спросить у Брианы. Ух эту-то деталь он наверняка использует в своем романе.

Грей и сам не знал, почему вдруг остановился и посмотрел вниз, но так уж получилось, что он замеру могилы Томаса Майкла Конкеннана.

Отец Брианы? У Грея неизвестно почему сжалось сердце. Да, это был он. Даты совпадали. Когда Грей заглядывал в паб, О'Малли много рассказывал ему о Томе Конкеннане, рассказывал тепло, с нежностью и мягким юмором.

Грей знал, что Том умер внезапно на скалах Луп-Хеда и что в тот момент с ним была только Мегги. Но цветы на могиле отца посадила Бриана. В этом Грей не сомневался.

Цветы росли над его головой, и хотя зима выдалась суровая, отважные зеленые стебельки уже пробивались сквозь землю в поисках солнца.

Грей любил бродить по кладбищам, но никогда не бывал на могилах тех, кого знал. И вдруг сейчас его словно что-то подтолкнуло. Он склонился и легонько провел рукой по ухоженной могиле.

И пожалел о том, что не прихватил с собой цветов.

– Том Конкеннан, – прошептал Грей. – Люди о тебе помнят. Они вспоминают тебя в разговорах и улыбаются, произнося твое имя. Я бы и себе не пожелал лучшей эпитафии.

Странно умиротворенный, Грей довольно долго сидел на могиле Тома, глядя, как свет и тени играют на камнях, которые живые водружают в память о мертвых.

Грей дал Бриане целых три часа, и, видимо, этого оказалось более чем достаточно, поскольку, завидев подъезжающую машину, она тут же выскочила из дома матери. Грей приветственно улыбнулся ей, но, приглядевшись повнимательней, посерьезнел.

Бриана была бледна, а Грей уже знал, что это бывает, когда она расстроена или растрогана. В холодном, внешне спокойном взгляде сквозило напряжение. Оглянувшись на дом, Грей заметил, что занавеска на окне чуть отодвинулась и из-за нее выглянула Мейв. Он видел ее всего один миг, но успел обратить внимание на то, что пожилая женщина тоже бледна и несчастна.

– Ну как? Все упаковали? – непринужденно поинтересовался Грей.

– Да. – Бриана села в машину, судорожно вцепившись в сумку, словно, отпустив ее, она взлетела бы в небо. – Спасибо, что заехал за мной.

– Многие люди ненавидят сборы. – Грей ловко вырулил на шоссе и поехал, не особенно разгоняясь.

– Может быть.

Хотя самой Бриане обычно это нравилось. Она с удовольствием предвкушала новые впечатления и вдвойне радовалась, когда наставала пора возвращаться домой.

Господи, как ей хотелось закрыть глаза и заснуть! Избавиться от жуткой головной боли и от грызущего чувства вины.

– Хочешь, я скажу, что тебя расстроило?

– Я не расстроена.

– Ты обижена, несчастна и бледна.

– Это личное. Не вмешивайся в мои семейные дела.

Грею стало до того неприятно, что он даже сам изумился. Но лишь пожал плечами и умолк.

– Извини. – Бриана все же закрыла глаза. Ей так хотелось покоя! Неужели это непозволительная роскошь? – Я тебе нагрубила.

– Ничего страшного, – откликнулся Грей. И правда, зачем ему интересоваться ее делами?

Но стоило ему посмотреть на Бриану, как подобные мысли выветрились из его головы. Господи, на ней же лица нет!

– Я хочу остановиться, – быстро сказал Грей.

Бриана хотела было возразить, но передумала. В конце концов, он не обязан везти ее на машине! Пусть остановится, она потерпит еще немного.

Инстинкт безошибочно подсказал Грею, куда надо привезти Бриану, чтобы к ее щекам вновь прилила кровь, а голос перестал звучать тускло и безжизненно.

Она всю дорогу сидела в прострации и открыла глаза, лишь когда Грей выключил мотор.

– Так вот где тебе нужно было остановиться… – изумленно пробормотала Бриана, увидев руины замка.

– Вот где я хотел остановиться, – поправил ее Грей. – Я обнаружил эти развалины в первый же день, как только приехал сюда, и они играют важную роль в моей книге. Мне нравится атмосфера, которую они навевают.

Он вышел и галантно открыл Бриане дверь.

– Пошли.

Она не шевельнулась, и тогда Грей сам расстегнул ее привязной ремень.

– Пошли! Тут здорово. Знаешь, какой вид открывается сверху?

– Да меня стирка ждет, – отмахнулась Бриана, неприятно поразившись своему угрюмому тону, но все-таки вылезла из машины.

– Стирка не убежит. – Грей взял ее за руку и повел по высокой траве.

А у нее не хватило духу возразить, что и руины никуда не убегут.

– И как ты обыграл это место в книге?

– Здесь разворачивается большая сцена убийства, – заявил Грей и ухмыльнулся, увидев в глазах Брианы тревогу. – Надеюсь, ты не боишься? Не бойся, я не имею привычки воплощать свои фантазии в жизнь.

– Не говори глупостей, – сердито сказала Бриана, но, оказавшись меж массивных камней, невольно содрогнулась.

Земля густо поросла травой, в расщелинах между камнями тоже пробивались зеленые ростки. Сверху сохранились лишь остатки перекрытий. Когда-то в замке было несколько этажей, но время и войны взяли свое, и теперь над головами Брианы и Грея голубело небо.

Облака скользили по нему бесшумно словно призраки.

– Как ты думаешь, что они тут делали? – негромко спросил Грей.

– Жили, работали. Сражались.

– Нет, это слишком общий ответ. Призови на помощь воображение. Представь себе… Зима, лютый, пронизывающий холод. Бочки с водой покрылись коркой льда, земля заледенела так, что чуть ли не звенит под ногами. Пахнет дымом костров. Слышен плач голодного младенца, но потом крошка стихает, потому что мать подносит его к груди.